- Пиздец, - буркнула рыжая, прячась за мою спину. – Богомол натуральный.

Голод медленно ехал, направляясь, несомненно, к нам, и чем он был ближе, тем ужаснее был его лик. Серая пергаментная кожа, торчащие ребра, мерзкие бородавки на лбу и подбородке, и холодные ледяные глаза. Из одежды на нем была только истлевшая тряпица, закрывающая причинное место. Скакун же был под стать хозяину. Бледный, худой и безволосый. Ужаснее лошади в мире я еще не видывал, а видывал я всякое.

- Посланцы прибыли, как мне и говорили, - надменно протянул он, останавливаясь в паре метров от нас. В отличие от Войны и Чумы, Голод не собирался нападать. Просто восседал на коне, аки царь с презрительной усмешкой на сморщенных губах.

- Кто это тебе пизданул? – мрачно спросил я, оглядываясь по сторонам в поисках хоть какого-нибудь оружия. Винтовки Герцога Элигоса остались в Америке, а новые найти было проблематично.

- Тот, кто снял Печать и выпустил меня на волю. Апокалипсис начался, и остановить его невозможно.

- Ну это мы еще посмотрим. А ты часом не болен анорексией? – спросил я, стараясь выгадать время для обдумывания патовой ситуации. Астра тихо дрожала за моей спиной, не решаясь сказать и слова.

- Чем? – нахмурился Всадник, привставая в седле.

- Когда жрешь и не в коня корм, - хохотнул я. – Ебало у тебя слишком кислое, дружище, и соски торчат.

- Не след тебе смеяться над бессмертными, мальчишка, - прошипел Голод, когда до него дошел смысл сказанного. – Миллионы пали предо мной, пожирая грязь и ил, в надежде набить животы.

- Еще бы. Ты себя в зеркало видел? Будто Александра Невского оставили на год без еды, и теперь он готовится к Мистер Олимпии. Уродлив ты, говорю. Пиздец, как уродлив.

- Внешний вид меня не волнует, куда важнее души.

- Очередные загадки. Ты, конечно, пиздато шпаришь по-библейски, но у меня тут пара вопросов есть, и я был бы благодарен за ответы, - храбро сказал я, стараясь не выказать страха. Всадник тихо рассмеялся на это заявление.

- Я чувствую, как ты боишься. Ведомо мне многое. Как пал Чума и Война, как исчезли твои друзья, как жаждешь ты спасти себя и девицу, - кивнул он в сторону Астры.

- Хватит выебываться. Почему исчезли демоны, когда восстановили Печати? Они отправились в Хаос?

- Нет.

- Значит, они живы?

- Демонов нельзя уничтожить, даже если они прикасаются к Печати.

- Туманно, - хмыкнул я, доставая сигаретку. – Ты не против, если я закурю?

- Наслаждайся последним мигом, - сказано это было безразлично, но у меня мороз по коже промчался.

- Спасибо, ты просто душка. Так куда делись демоны?

- Ловушка того, кто снял Печати. Черный Агнец предвидел это.

- Черный кто? А, это ты так Стефана называешь, наверное. Значит, друзья в плену, - протянул я. – В который, сука, раз.

- Угадал, посланник.

- А скажи мне, пафосный ты наш, как разовьется Апокалипсис, если дружки твои, я про гнилого уебана и американскую мультиварку, уничтожены? – победно улыбнулся я, стараясь вывести Всадника из душевного равновесия.

- Они не уничтожены, - захохотал Голод. – Мои братья сейчас несут миру болезни и конфликты. То, что вы восстановили Печати, ничего не изменит, глупец.

- Как так? – поперхнулась Астра, которой надоело молчать.

- Так, рыжая дева. Они берут свою силу из этого мира. Всегда будут болезни и войны, а значит, всегда будут существовать и мои братья. Вы всего лишь задержали их на какое-то время.

- Зачем они тогда на нас кидались? – совсем потерялся я. – Раз их не убить и нас не сломить, то какой смысл был в комедии?

- Каждая комедия несет в себе трагедию, посланник, - улыбнулся бескровными губами Голод. – Цель моих братьев – это демоны, способные помешать грядущему. На вас им откровенно плевать. Что могут сделать два праведника, которые даже не ангелы, а Божественная искра в них слаба и ничтожна? Правильно, ничего. Какой мне смысл нападать на вас, если вы ничего не сможете изменить? Восстановите вы печать или нет, какая разница? Голод выпущен, и грешники будут страдать.

- Ах ты хитрожопая гомосятина, - потрясенно пробормотал я и повернулся к Астре. – Заинька, что нам делать-то?

- Я не знаю, - пожала плечами рыжая, глядя на покатывающегося со смеху Всадника. – Четвертый Всадник наверняка уже на свободе, а Герцога Элигоса, который хоть что-то знал, рядом нет.

- Воистину, - хмыкнул я. – Тупик, ебать его в сраку молотком.

Порой случается такое западло, как любят говорить блатные романтики, что делать дальше неизвестно. Вот и мы с Астрой растерянно переводили друг на друга взгляд. Элигос или Вине, которые могли хоть что-то прояснить по поводу этой дикой ситуации, исчезли и сейчас наверняка маринуются в плену у озлобившегося на них Стефана. Небеса даже не ведают, что происходит внизу, а если и знают, то не торопятся исправлять, предоставив людям самим расхлебывать эту кашу.

Третий Всадник, брезгливо на нас посмотрев, отправился к входу в церковь, а за ним, как и прежде, двинулась голодная и тощая толпа, в надежде, что худой Голод смилостивится и подаст им на обед пару хлебных крошек взамен опостылевшей пыли и сухой травы. От группы попрошаек внезапно отделился один человек и направился к нам. Я нахмурился и пытался понять, где я видел это лицо, пусть и подпорченное сейчас Голодом.

- Тебе чего, дружище? – миролюбиво спросил я незнакомца. Тот аккуратно потер мочку уха длинными пальцами и опасливо покосился на Всадника. – Не ссы, этому уебку на все насрать, если только рядом кто-то МакДональдс не откроет.

- Я видел того, о ком он говорил, - тихо ответил мужчина со знакомым лицом. Я охнул, узнав обладателя золотого мяча и известного во всем мире футболиста.

- Лео? Лео Месси? Злоебучий «барсук»? Без обид, - ухмыльнулся я, заметив, как напрягся мужчина. – Я за Манчестер Юнайтед болею. Ты какого хуя забыл в этой дыре?

- Программа «Барселоны» по визитам в удаленные уголки Каталонии, - поморщился он, услышав руладу голодного кита из собственного живота. – Дернул меня черт сюда приехать в этот момент. Потом из собора вышел этот монстр, поднял весы и каждый человек, в этом проклятом городке, мгновенно похудел и ощутил зверский голод, который ничем не утолить.

- Хуево быть тобой, - буркнул я и извинился, когда увидел кулак Астры рядом со своим носом. – Пардоньте, дяденька. Сами мы не местные и порой хуйню несем. Так что ты видел?

- Старика в черном. На Карлеса Пуйоля похож чем-то.

- Стефан, - заскрипела зубами рыжая, чем напугала известного футболиста до инфернального тика.

- Он разговаривал с этим верзилой на коне, а я стоял рядом и все слышал. Старик сказал, что ему осталось открыть одну Печать и мир погрязнет в разрушениях. Верзила похвалил его и велел передать почтение Владыке. Не знаю о чем он, но тон, каким это было сказано, я бы назвал испуганным и почтительным.

- А он случаем не сказал, где именно эта Печать находится? – спросил я. Лео кивнул.

- В России, Москва. Позади мизолея какого-то.

- Мавзолея, ебанько, - оскорбилась Астра, вспомнив о патриотичности. – Значит нам известно, куда двинулся Стефан. Збышек, а мы можем перенестись без пентаграммы колдуна или обязательно надо ее искать?

- Увы, обязательно. Петр нам же говорил, если ты забыла, - покачал я головой. – Придется прорываться через Голод. Хе-хе. Смешно получилось?

- Охуеть как. Десять Петросянов из десяти, - съязвила рыжая, поднимаясь с земли. – Пошли, лысенький. Пора уже сделать хоть что-нибудь.

Голод закрывал собой проход в церковь, и это значило, что без боя пройти не получится. Астра состроила суровую мордочку и крепче сжала в руках металлический прут, бесхозно валявшийся в куче мусора, а я вооружился цепью, предусмотрительно снятой с ржавой решетки, закрывающей вход в чей-то дом.

Всадник меланхолично на нас смотрел, даже не сомневаясь в собственном превосходстве, а стоило бы опасаться двух решительно настроенных посланцев Небес, вознамерившихся разнести одну худую черепушку.