* Florey R. Hollywood d'hier et d'aujourd'hui. Paris, 1948, p. 54. ** Фильм Фрэда Нибло, поставленный в 1926 году.— Примеч.

ред.

истек, и Валентино подписал с Джозефом Шенком из «Юнайтед артисте» контракт с гонораром 200 тысяч долларов за фильм и участием в доходах. Он снялся в «Орле» (1925), оказавшемся одним из его лучших фильмов, поскольку режиссером был Кларенс Браун. Несколько месяцев спустя «Сын шейха» (режиссер Джордж Фицморис, 1926) имел успех едва ли не больший, чем в свое время фильм для «Парамаунт». Валентино развелся с Наташей Рамбовой, и поговаривали, что он обвенчался с Полой Негри, уже три года работавшей в Голливуде.

Его слава росла, но летом 1926 года в Нью-Йорке он слег с приступом острого аппендицита. Его оперировали, все шло хорошо, но начался перитонит. Слух о бол«зни Валентино разнесся по городу. Женщины и девушки потянулись к «Поликлиник хоспитал», где умирал актер. Полиции пришлось окружить здание больницы-. Он .скончался через восемь дней, в 12.30, и телеграф разнес новость по всему миру.

«23 августа в Нью-Йорке во второй раз скончался Дон Жуан»,— писал французский журналист Морис Бурде, а Люсьёна Эскуб в надрывном тоне сообщала: «Он был Любовником» («Синэ-магазин», 24 сентября 1926 года).

Пола Негри, закутанная в громадную черную вуаль, пересекла весь континент и прибыла из Голливуда оплакивать скончавшееся божество, но его первая жена', Джин Эккер, вся в белом, уже не отходила от усопшего. Цукор писал в своих мемуарах:

, «Его тело... было выставлено в «Кэмпбеллс фьюнерал хоум» на углу Бродвея и 66-й улицы, и публике разрешили попрощаться с покойным. Тут же собралась толпа в 30 тысяч человек, состоявшая в основном изженщин.

Когда полиция прпыталась установить порядок, вспыхнул настоящий мятеж, по воспоминаниям очевидцев, самый сильный в городе. Причем началось с битья стекол. Дюжина конных полицейских несколько раз пыталась восстановить порядок... Тогда женщины намылили мостовую, чтобы лошади не могли держаться на ногах» *.

Два дня усопший, с загримированным лицом, покоился в витрине похоронного бюро, владелец которого,

* Zukor A., Kramer D. Op. cit., p. 234.

конечно, знал толк в рекламе, а затем тело уложили в Тройной гроб из «серебра, бронзы и драгоценных пород Дерева»'(так писали газеты). Когда траурный кортеж двинулся к церкви Святого Захария «с торжественностью, словно хоронили"короля» (из газет того времени), среди лиц, державших шнуры балдахина, были Джозеф Шенк из «Юнайтед артисте», Маркус Лоев из «МГМ», Цукор из «Парамаунт», Ричард Роуланд из «Фёрст" нэйшнл», а также Дуглас Фэрбэнкс. Более ста тысяч человек, по большей части женщины, следовали за гробом. Кортеж окружили четыреста нью-йоркских полицейских. Отряд чернорубашечников нес огромный венок от Муссолини, не упустившего возможности фашистской пропаганды.

Специальный поезд с телом покойного пересек Соединенные Штаты, собирая по пути толпы людей, сравнимые разве что с толпами, пришедшими на похороны Линкольна. В начале сентября поезд прибыл в ЛосАнджелес. В это время «в знак траура все кинотеатры, где шел «Сын шейха», приостановили показ фильма на одну минуту. В тех же кинотеатрах отметили увеличение сборов на 80 процентов в связи со смертью молодого «"первого любовника», подогревшей интерес публики к картине» *.

Быстро разнеслась весть, что, кроме виллы в Беверли-хиллз, он оставил после себя вместе с «Орлиным гнездбм» с черными стенами и шторами, словно он страдал' солнцебоязнью, восемь автомобилей, пять верховых лошадей, яхту, двенадцать породистых собак, триста галстуков, две тысячи рубашек и невероятное количество любовных писем. Эти письма — от школьниц, чернокожих служанок, монахинь и даже одной принцессы из немецкой императорской семьи — предполагалось даже издать отдельной книгой **.

Об обстоятельствах его смерти начали распространяться самые фантастические слухи. И нашли отклик в специфической прессе.

* «Cine-Magazine», 1926, 24 sept. ** На самом деле Валентино «не имел ни доллара в кармане, его дом не был полностью оплачен. Он еще ждал поступлений от своих последних фильмов. Никому не хотелось брать на себя расходы по похоронам. Гроб отвезли на кладбище... и поставили после отпевания под навес» (Florey R. La Lanterne magique. Lausanne, 1966, p. 157). В конце концов Джун Мэтсис похоронила его на своем собственном участке на кладбище.

4 № 2U

97

«Знаменитый актер умер от прободения кишок, вызванного алмазным порошком, который по наущению одного голливудского магната подсыпала в его стакан одна почитательница»,—писала без тени усмешки, на« пример, крупная итальянская газета, миланская «Иль секоло» (октябрь 1927 года).

Смерть не положила конца культу Дон Жуана, который так и не узнал счастья в личной жизни. После его похорон лос-анджелесской полиции пришлось уносить с его могилы потерявших сознание и рыдающих женщин. Из многих стран поступали сообщения о самоубийствах поклонниц, которые выпивали яд либо стрелялись из револьвера, глядя на фотографию покойного. Валентино верил в спиритизм. Вместе с Наташей Рамбовой он занимался столоверчением и вызывал духов. Эти его суеверия положили начало культу умершего идола. В Лос-Анджелесе и других американских городах женщины собирались и вызывали дух покойника. В каждую годовщину смерти Валентино его могила утопала под грудами цветов, и десятки женщин в трауре приходили к ней. И только в августе 1956 года мы смогли прочесть в газетах:

«Впервые за тридцать лет в день смерти Рудольфо Валентино на его могиле не появилось ни одной женщины в черном».

Понадобилось тридцать лет, чтобы угас этот нелепый культ... В 1960 году в Италии, в его родном городишке, ему поставили памятник. Почти все жители считают себя его родственниками, и во время торжественной церемонии многие носят на лице маску с чертами Валентино.

Валентино и его преждевременная смерть совпали с апогеем «системы кинозвезд». Ни один из последователей покойного — Рамон Новарро, Джон Бэрримор в конце эры немого кино, Род Ла Рок и прочие — не добился такой популярности и не стал причиной столь фантастических чувств. Дуглас Фэрбэнкс и Мэри Пикфорд уже выходили из моды в момент смерти Валентино.

От этого идола толпы в памяти почти ничего не сохранилось, и сейчас, когда смотришь его самые известные фильмы, от «Четырех всадников Апокалипсиса» до «Сына шейха», трудно понять, в чем крылся секрет его обаяния. По правде говоря, его подняли на высоту мифа рекламные агенты, а сам он не блистал талантом и как актер не оставил неповторимого следа в истории кино, Он принадлежит не киноискусству, а киноиндустрии,

.типичным продуктом которой был, поскольку его культ тщательно организовали и раздули крупные голливудские фирмы и их рекламные агенты.

«Система кинозвезд» была и остается краеугольным камнем американского кино. Студии не только поставляли сведения о жизни звезд в прессу, но и рассылали их фотографии с автографами, а позже даже вербовали для них «fans» (фанатиков). В Соединенных Штатах появилось множество «fan clubs» той или иной кинозвезды, которые регулярно собирались и восхваляли его или ее достоинства. Время от времени кинозвезде ее поклонники готовили широкий прием в какомнибудь городе, а затем о встрече сообщалось по радио или в киноновостях соответствующей фирмы,

Глава LII

СЕСИЛЬ БЛАУНТ ДЕ МИЛЛЬ

Творчество Сесиля Б. де Милля наложило явный отпечаток на стиль послевоенного американского кино. Десять лет он работал у Ласки и Цукора, а в 1925 году ушел из «Парамаунт». «Синэ-магазин» писал о нем в 1921 году (23 декабря): «Любой успех «Парамаунт» одновременно и его успех, и его фильмы свидетельствуют о несравненном мастерстве. Сесиль Б. де Милль, великий режиссер американских супербоевиков, был с самого нрачала своей карьеры новатором, чье художественное влияние в Соединенных Штатах сравнимо с влиянием Андре Антуана на искусство Франции».

Параллель между этими двумя именами имеет определенный смысл, когда о ней пишет француз. Сильное впечатление, произведенное в Париже картиной де Милля «Вероломство» («The Cheat», 1915), оказало подлинно революционное воздействие на кино, которое до этого находилось под влиянием «Свободного театра»*. В то время многие французские кинодеятели и критики ставили его выше Гриффита и Томаса Инса. Деллюк высказался против такого преувеличения его заслуг, написав в «Синэа» (22 июля 1922 года):