Верхняя пуговица сорочки не сходилась на шее, и тогда я снова пошарил в платяном шкафу, отыскал темно-синий креповый галстук и повязал его на шею. Надел свой пиджак и посмотрел на себя в зеркало. Для столь позднего часа я выглядел чересчур опрятно даже для такого аккуратного человека, как мистер Тэлбот. Чересчур опрятным и слишком трезвым.

Я слегка взъерошил волосы, ослабил галстук, подошел к графину с виски и сделал все, чтобы не выглядеть слишком трезвым. Закурил одну из сигарет хозяина и подумал с надеждой, что где бы ни находились сейчас мистер и миссис Тэлбот, наверняка им гораздо веселее, чем мне. Я решил, что проживу еще достаточно долго, чтобы как-нибудь нанести им визит.

Я подошел к двери, ведущей в коридор, открыл ее и, покуривая, прислонился к косяку. На удачу я не рассчитывал, но еще глупее было бы рассчитывать на то, что меня не отыщут по следу, ведущему через окно.

Где-то рядом в коридоре кашлянул человек. Я высунул голову, и тут он меня заметил. Быстро подошел — маленький шустрый человечек в аккуратно выглаженной полицейской форме. У него были рыжеватые волосы и желтые глаза.

Я зевнул и апатично поинтересовался:

— Что-то случилось, офицер?

Он посмотрел на меня с задумчивостью.

— Какой-то непорядок в соседней с вами квартире. Ничего не слышали?

— Стук, вроде, слышал. Я только недавно добрался до дому.

— Поздновато, — заметил полицейский.

— Ну, это как посмотреть, — сказал я. — Непорядок в соседней квартире, значит?

— Дама, — сказал он. — Знаете ее?

— Видел, вроде.

— Угу, — кивнул полицейский. — Посмотрели бы вы на нее сейчас… Он положил руки себе на горло, выпучил глаза и издал противный булькающий звук. — Вот так, — сказал он. — Так вы ничего не слышали?

Кроме стука, ничего.

— Угу. А как вас зовут?

— Тэлбот.

— Минуточку, мистер Тэлбот. Подождите здесь минуточку.

Он пошел по коридору и скрылся за приоткрытой дверью, из-за которой струился свет.

— Эй, лейтенант, — крикнул он. — Тут человек из соседней квартиры.

Из двери вышел высокий мужчина и остановился, глядя вдоль коридора прямо на меня. Высокий мужчина с нечесаными рыжеватыми волосами и голубыми-преголубыми глазами. Дегармо. Это конец.

— Вот этот мужчина, он живет в соседней квартире, — услужливо сказал маленький полицейский. — Его фамилия Тэлбот.

Дегармо посмотрел прямо мне в лицо, но в его едко-голубых глазах не проскользнуло ничего, что показало бы, что со мной он уже знаком. Он медленно подошел, положил мне на грудь твердую ладонь и подтолкнул меня обратно в квартиру. Когда мы оказались футов на шесть от двери, он бросил через плечо:

— Зайди и закрой за собой дверь, Шорти.

Низенький полицейский зашел в квартиру и захлопнул за собой дверь.

— Вот это здорово, — лениво произнес Дегармо. — Наведи на него ствол, Шорти.

Шорти щелкнул своей черной кобурой, висящей на ремне, и молниеносно выхватил свой револьвер калибра 38. Облизал губы.

— Ах ты черт, — забормотал он, слегка пришепетывая. — Ах ты черт. Откуда же мне было знать, лейтенант?

— Знать что? — спросил Дегармо, глядя мне прямо в глаза. — И что же ты собираешься делать, приятель: спуститься вниз за газетой, чтобы прочесть в ней, отчего она умерла?

— Ах, черт, — тараторил Шорти. — Сексуальный маньяк-убийца. Стащил с женщины одежду, а потом задушил ее собственными руками. Лейтенант, откуда же мне было знать?

Дегармо не ответил. Просто стоял, чуть покачиваясь на каблуках, лицо непроницаемое и жесткое, как гранит.

— Да, это он убийца, точно, — неожиданно заявил Шорти. — Принюхайтесь, лейтенант. В квартире несколько дней не проветривали. И на книжных полках пыль. И часы на камине стоят, лейтенант. Он залез сюда… дайте-ка минуточку, я взгляну, можно, лейтенант?

Он убежал в ванную комнату. Я слышал, как он там шарит. Дегармо как будто одеревенел.

Шорти вернулся.

— Он залез сюда через окно в ванной комнате. Стекло разбито. И джином пахнет просто страшно. Помните, в той квартире, когда мы вошли, пахло джином? Вот рубашка, лейтенант. От нее разит так, будто ее выстирали в джине.

Он поднял сорочку вверх. В воздухе тут же запахло джином. Дегармо бросил на сорочку неопределенный взгляд, шагнул вперед, распахнул на мне пиджак и посмотрел на сорочку, что была на мне.

— Я понял, что он сделал, — сказал Шорти. — Он стащил одну из рубашек хозяина этой квартиры. Понимаете, что он сделал, лейтенант?

— Да. — Дегармо подержал руку на моей груди, а потом медленно опустил ее. Обо мне они говорили так, словно я был каким-нибудь бревном.

— Обыщи его, Шорти.

Шорти ощупал меня, пытаясь найти оружие.

— При нем — ничего, — сказал он.

— Давай-ка выведем его через черный ход, — предложил Дегармо. — Если управимся до приезда Веббера, этот арест будет за нами. Этот олух Рид и моли в обувной коробке не смог найти.

— Но ведь вас даже не ввели в курс этого дела, — с сомнением проговорил Шорти. — И я вроде слышал, что вас временно отстранили или что-то в этом роде?

— А что я теряю? — спросил Дегармо. — Даже если меня отстранили?

— А я могу вот эту форму потерять, — сказал Шорти.

Дегармо устало повернулся к нему. Низенький полицейский залился краской, а его яркие рыжевато-золотистые глаза приняли озабоченное выражение.

— О’кей, Шорти. Пойди расскажи Риду.

Низкий полицейский облизал губы.

— Вы только скажите, лейтенант, и я с вами. Я ведь не обязан знать, что вас отстранили.

— Мы сами отведем его вниз, вдвоем, — сказал Дегармо.

— Да, конечно.

Дегармо пальцем приподнял мой подбородок.

— Сексуальный маньяк-убийца, — спокойно произнес он. — Ну и ну, будь я проклят. — Он слегка улыбнулся, двинув лишь уголками своего широкого твердого рта.

Мы вышли в коридор и пошли в другую сторону от квартиры номер 618. Из приоткрытой двери струился свет. Теперь перед ней стояли двое в штатском и курили, прикрывая сигареты ладонями, потому что сквозило. Из-за двери доносились голоса людей.

Завернув за угол, мы подошли к лифту. Дегармо открыл дверь пожарного выхода, расположенного позади шахты лифта, и мы этаж за этажом пошли вниз; от наших шагов по бетонным ступеням раздавалось эхо. У двери в холл Дегармо остановился, взялся за ручку и прислушался. Потом обернулся через плечо.

— У тебя есть машина? — спросил он меня.

— В подвальном гараже.

— Это мысль.

Мы спустились ниже и вышли в сумрачный подвал. Из маленькой конторки вышел тощий негр, я отдал ему квитанцию на машину. Он украдкой покосился на полицейскую форму Шорти, но ничего не сказал. Махнул рукой на «крайслер».

Дегармо сел за руль. Я рядом, а Шорти — на заднее сиденье. Мы выехали по наклонному въезду и оказались на холодной ночной улице, пропитанной сыростью. Издалека нам навстречу ехал большой автомобиль с двумя красными фонарями.

Дегармо сплюнул в окно машины и свернул на другую улицу.

— Это наверняка Веббер, — сказал он. — Опять приедет к шапошному разбору. На этот раз мы утрем ему нос, Шорти.

— Не очень-то все это мне нравится. Честно вам скажу, лейтенант.

— Выше голову, малыш. Глядишь, переведут тебя на убийства.

— Я бы лучше занимался своим делом, — пробурчал Шорти.

Мужество быстро покидало его.

Первые десять кварталов Дегармо гнал как сумасшедший, потом поехал помедленнее.

— Я понимаю, лейтенант, вы знаете, что делаете, но ведь эта дорога не ведет к муниципалитету, — с беспокойством проговорил Шорти.

— Правильно, — сказал Дегармо. — И никогда туда не вела, так ведь?

Он сбавил скорость так, что машина еле поползла, и свернул в переулок с маленькими аккуратными домиками. Осторожно притормозил у самого края тротуара и остановился посредине квартала. Положил руку на спинку сиденья и повернулся к Шорти.

— Ты думаешь, ее убил этот парень, а, Шорти?

— Не знаю, — сдавленным голосом произнес Шорти.