— Рад с вами познакомиться, мистер Марло.

Мы обменялись рукопожатием. Ладонь у Чесса была словно рашпиль.

— Хотите, значит, осмотреть коттедж Кингсли? С удовольствием вам его покажу. Скажите, ради Христа, а может, он его продавать надумал? — Чесс пристально посмотрел на меня и ткнул большим пальцем в сторону озера.

— Может быть, и надумал, — сказал я. — Все продается в Калифорнии.

— Неужто и вправду? Вот эта штука из красного дерева — по он самый и есть. Внутри отделан сучковатой сосной, крыша наборная, фундамент каменный, веранда, ванна, везде венецианские жалюзи, большой камин, большие спальни с масляной печкой — как раз то, что нужно весной и осенью, кухонная плита комбинированная — и под дрова, и под газ. Все по первому классу. Стоит тысяч восемь, а для горного коттеджа это немало. И на холме еще собственный источник воды.

— А электричество, телефон? — спросил я, чтобы поддержать разговор.

— Электричество — само собой. Телефона нет. Сейчас его не поставишь, а поставишь, так кучу денег ухлопаешь, чтобы сюда линию протянуть.

Своими твердыми голубыми глазами Билл Чесс смотрел на меня, я — на него. Несмотря на заматерелую внешность, он походил на пьяницу. Блестящая толстая кожа, слишком заметные вены, в глазах яркие искры.

— Сейчас здесь живет кто-нибудь? — спросил я.

— Нет. Миссис Кингсли уехала несколько недель назад. Наверное, со дня на день вернется. А он разве не сказал?

Я изобразил удивление.

— Да? Неужели этот коттедж ей нравится?

Чесс нахмурился, потом откинул голову и разразился смехом. Взрывы хохота напоминали выхлопы тракторного мотора. Лесная тишина разлетелась на куски.

— Господи, ну и шутник! — проговорил он, задыхаясь от смеха. — Нравится ли ей… — Чесс хохотнул еще раз, а потом плотно, как капкан, захлопнул рот. — Еще бы, коттедж-то отличный, — сказал он, внимательно меня оглядывая.

— И кровати удобные? — спросил я.

Чесс подался вперед и ухмыльнулся.

— А рожу тебе не расквасить? — спросил он.

Я уставился на него, раскрыв рот.

— Что-то я не понял, — сказал я. — На что это вы обиделись?

— Откуда мне знать, какие там кровати, — огрызнулся Билл Чесс, наклоняясь немного вперед, так, чтобы можно было легко достать меня тяжелой правой, если дело дойдет до этого.

— Не знаю, чего здесь такого, — заметил я. — Но я не настаиваю. Я и сам могу посмотреть.

— Ну да, — ожесточенно проговорил он. — Думаешь, я ищейку не учую, столкнувшись с ней нос к носу? Хрен тебе, приятель. И Кингсли твоему тоже. Нанял, значит, легавого, чтобы посмотреть, не ношу ли я его пижаму, так? Знаешь что, парень, может, нога у меня не гнется, и все такое, но женщины, которых я…

Я вытянул руку, понадеявшись что он не оторвет ее и не вышвырнет в озеро.

— Ваша прозорливость вам изменила, — сказал я. — Я приехал не затем, чтобы наводить справки о вашей личной жизни. И миссис Кингсли ни разу в жизни не видел… А до сегодняшнего дня даже с ним самим знаком не был. Что это, черт побери, с вами произошло?

Чесс опустил глаза и тыльной стороной ладони злобно потер рот, словно хотел причинить себе боль. Потом поднял руку на уровень глаз, плотно сжал ладонь в кулак, снова раскрыл и уставился на пальцы. Пальцы слегка дрожали.

— Простите, мистер Марло, — медленно проговорил он. — Я тут вчера хватил лишку и похмельем мучаюсь, как семь шведов. Я уже месяц как живу в горах один, от этого даже разговаривать сам с собой начал. Одна история тут со мной приключилась.

— А если выпить? Может, полегчает.

Чесс бросил на меня острый взгляд, глаза блеснули.

— А у вас есть?

Я достал из кармана пинту ржаного виски так, чтобы ему был виден зеленый ярлычок над колпачком.

— Такого я не заслужил, — пробормотал Чесс. — Черт, нет. Подождите, я стаканы принесу. Или, может, зайдем в дом?

— Да нет, мне хорошо здесь. Вид красивый.

Чесс прошел в дом и вернулся с двумя маленькими стаканчиками из-под сыра. Сел на валун рядом со мной; от него пахнуло потом.

Я открыл бутылку и налил ему изрядную дозу, себе — поменьше. Мы чокнулись и выпили. Чесс подержал виски на языке, и бледная улыбка чуть тронула его губы.

— У-у, как раз то, что надо, — сказал он. — И чего это, интересно, я так взбеленился. Тут, наверное, любой от одиночества свихнется. Без людей, без друзей настоящих, без жены. — Он помолчал и добавил, глядя в сторону: — Особенно без жены.

Я глядел на голубую поверхность озера. У прибрежных скал, плеснув на солнце, плеснулась рыба, и по воде пошли круги. От легкого ветерка верхушки сосен шумели, словно прибой.

— Она меня бросила, — медленно проговорил Чесс. — Месяц назад. Двенадцатого июня, в пятницу. Мне этот день не забыть.

Я напрягся, но не забыл плеснуть виски в его опустевший стакан. Как раз в пятницу двенадцатого июня миссис Кристал Кингсли ждали в городе на званый ужин.

— Только вам это знать ни к чему, — сказал Чесс. Но в его ни цветших голубых глазах сквозило явное до очевидности желание поговорить на эту тему.

— Это, конечно, не мое дело, — сказал я. — Но если вам станет легче…

Чесс резко кивнул.

— Встретятся двое мужчин в парке на скамейке, — проговорил он, — и заговорят о боге. Замечали такое? А вот с лучшим другом о боге говорить никогда не станешь.

— Мне это знакомо, — сказал я.

Чесс сделал глоток и посмотрел на озеро.

— Мюриэл была страшно хорошенькая, — сказал он с нежностью. — Иногда остра была на язычок, но хорошенькая. У нас случилась любовь с первого взгляда. Повстречал я ее в одном заведении в Риверсайд год и три месяца назад. Не такое это заведение, где можно рассчитывать на знакомство с девушкой типа Мюриэл, но так вот получилось. Поженились. Я любил ее. Материально я обеспечен. Но слишком большим гадом оказался, чтобы со мной можно было ужиться.

Чтобы Чесс не забыл о моем присутствии, я слегка пошевелился, но говорить ничего не стал, боясь, что он собьется с мысли. К своему стакану я так и не притронулся. Вообще-то я не прочь выпить, но не в тот момент, когда передо мной изливают душу.

— Но ведь вы знаете, как это случается в семейной жизни, почти у всех случается, — печально продолжал Чесс. — Через какое-то время мне как самому обычному, не очень добродетельному мужику захотелось других ощущений. Чего-нибудь новенького. Может, все это гадко, да только так вот почему-то происходит.

Чесс посмотрел на меня, и я подтвердил, что понял его мысль.

Он опрокинул второй стакан. Я передал ему бутылку. Вверх по сосне, с ветки на ветку, ни на секунду не останавливаясь, запрыгала голубая сойка.

— Да, — вздохнул Чесс. — Все, кто в деревне живет, полудурки какие-то, и я таким же становлюсь. Хорошо здесь устроился, за жилье платить не надо, каждый месяц — большая пенсия, половина денег — в военных облигациях. Женат на такой прелестной блондинке, лучше которой себе и представить нельзя, а вот повел себя как последний болван. Сам ведь пошел на такое. — И Чесс показал на коттедж из красного дерева на той стороне озера. Лучи заходящего солнца окрасили стены коттеджа в цвет бычьей крови. — Прямо здесь, с этой смазливой шлюхой, которая для меня ну ни черта не значит. Господи, какой же дубиной надо быть!

Чесс выпил третий стакан и поставил бутылку на камень. Нащупал в нагрудном кармане сигарету, зажег спичку о ноготь большого пальца и жадно затянулся. Я дышал раскрытым ртом, тихо, словно взломщик за занавеской.

— Черт, — сказал Чесс. — Думаете, раз я в госпитале побывал, так теперь уж и из дома никуда не уйду, и характер у меня изменится. Не тут-то было. Она тоже блондинка, как и Мюриэл, роста примерно того же, фигура похожа, даже цвет глаз почти одинаковый. Но, братец, какие же они все-таки разные! Хорошенькая, не спорю, но не так чтобы лучше Мюриэл, а по мне так раза в два хуже. В общем, раз утром жгу я мусор на той стороне, одним словом, занимаюсь себе своим делом. А она выходит из коттеджа с заднего входа, сама в пижамке такой тоненькой, аж сиськи просвечивают. И говорит своим паскудным голоском, эдак с ленцой: «Выпей, Билл. Не стоит так много работать в такое прекрасное утро». А выпить-то я люблю. Ну, иду к двери на кухню, выпиваю стаканчик. Потом еще и еще, и вот смотрю, я уже в доме. И чем я ближе к ней становлюсь, тем глаза у нее делаются похотливее.