— Я видела Герша вчера днем. Репетиция закончилась пораньше, и мне захотелось с ним встретиться. Когда я зашла к нему, Герш казался таким обрадованным, а потом вдруг сказал: «В следующий раз предупреждай меня заранее о своих визитах. Что, если я буду с девушкой, а ты свалишься как снег на голову?»

— Он просто подшучивал над тобой, Верочка!

— Да, он любит шутить. Я сначала попробовала подыграть ему и спросила: «А сейчас никакой девушки у тебя нет?» Герш ответил: «Бедняжка прячется в шкафу. Подумай только, что ты натворила!» — Вера выдавила из себя вымученный смешок. — Конечно, глупо плакать из-за такой чепухи, но мне обидно. Я думала, он верен мне. Почему он так поступает?

— Я не знаю, — сказала Нина, вспоминая, как Виктор называл Герша «ужасным бабником».

Возможно, во всем виновато самолюбие. Герш хочет оставаться свободным от любых обязательств. Ради поддержания иллюзорной независимости он ведет себя с Верой так, словно она не имеет никаких особых прав на его любовь. Странно. За прошедшие два месяца, видя Герша в обществе подруги, Нина могла бы поклясться, что он по уши влюблен.

— А ты как думаешь, почему он себе такое позволяет? — спросила Нина.

— Герш боится попасть в сети любви.

— Полностью с тобою согласна.

Нина тоже чувствовала в притворной самоуверенности Герша страх. Ей хотелось сказать Вере, что страх этот вызван не любовью, а совсем другими причинами, но она промолчала.

В декабре широко праздновали семидесятилетие Сталина. Частью торжеств был приезд Мао Цзэдуна. По этому случаю в Большом театре ставили «Красный мак». В балете рассказывалось о Тао Хоа, танцовщице-китаянке из чайного павильона, пожертвовавшей жизнью ради спасения советского капитана. По словам Веры, постановки Большого куда более зрелищные по сравнению с тем, что ставится в Кировке.

Город готовился к торжествам. Здания украшали красными знаменами и транспарантами. На площадях возводили трибуны. Над Кремлем подняли на аэростатах огромный портрет Сталина. По ночам его освещали установленные на Красной площади прожекторы. Когда после представления Нина и Вера спешили на свидание с Виктором и Гершем, из репродукторов на Манежной площади звучала громкая музыка. Вокруг танцевали люди. Многие женщины вальсировали парами, а рядом группками стояли мужчины.

Виктора и Герша они увидели издалека. Радость плескалась в сердце Нины: морозный воздух холодит лицо, любовь к Виктору переполняет душу. Это ли не счастье?

Щеки и носы мужчин покраснели на морозе. А может, всему виной водка или танцы?

— Танцуем? — словно из ниоткуда вынырнула Зоя, одетая в козий тулуп со смешными колечками меха.

Нина с интересом наблюдала, как Герш неловко здоровается с ней. Зоя не выказала ни малейшего удивления по поводу того, что ее приятель встречается с другой, но взгляд ее слегка потупился, а длинные ресницы часто-часто захлопали. Она выглядела уязвленной. Нина поняла, что эта женщина не из тех, кто стыдится открыть свои чувства. В отличие от многих, оказавшихся на подобном месте, Зоя не прошла мимо, демонстрируя полное презрение, не сделала вид, что больше не хочет знать этого человека.

Нина поинтересовалась ее впечатлением от праздника, и лицо Зои прояснилась:

— Великолепно! Вы слышали его речь?

Она сияла воодушевлением, глаза блестели. В эту минуту Зоя выглядела настоящей красавицей.

— Идем с нами, пышечка! — предложил Герш, касаясь Зоиной руки.

Лицо ее расплылось в улыбке. А Герш вдруг пустился в пляс, высоко поднимая ноги, словно в неумелой пародии на казачок. Последнее время он часто впадал в подобное неистовое веселье.

Вера старательно сохраняла равнодушный вид.

— Что это? — прошептала Нина мужу. — Они снова вместе?

— Зоя имеет виды на Герша, — тихонько ответил Виктор, — хотя и понимает, что у нее нет ни единого шанса.

Он был прав. С первого взгляда было видно, что их друг безумно влюблен в Веру.

Какой-то пьяный, покачнувшись, чуть было не столкнулся с ними.

— Позвольте пригласить вас на танец! — обратился Виктор к Зое.

Она благодарно улыбнулась, и они умчались в танце. Нина вынуждена была признать, что из них вышла бы хорошая пара. Ее беспокоили отношения Герша и Зои. Может, он по-прежнему влюблен в нее? Или все это сплошное притворство, попытка скрыть свою растерянность?

Герш и Вера тоже танцевали. Лица серьезные, словно они обсуждают что-то очень важное.

Музыка закончилась, и Виктор поблагодарил Зою за танец. Оказалось, что ей уже надо бежать: она договорилась встретиться с друзьями на другой стороне площади. В глубине души Нина была благодарна ей за эту уловку.

Снова зазвучала музыка. Виктор взял жену за руку, и они начали танцевать. Герш и Вера присоединились к ним.

Полы Нининого пальто разлетались в танце. Она смеялась, запрокинув голову.

Аукционный дом. Дрю Брукс в зеленом платье ждала Григория в приемной, облокотившись на стойку и разговаривая с какой-то женщиной. Слегка кивнув, Дрю проводила его в маленькую, как подсобка, комнату с небольшим круглым столиком и двумя пластиковыми стульями.

Поблагодарив за оставленное на автоответчике сообщение, Григорий уселся на один из стульев.

— Извините, что сбежал от вас, — сказал он. — Просто моя знакомая не знает, что я выставил на аукцион кулон. Никто не знает. Если такое еще раз случится, вы…

— Я скажу, что обращалась к вам за помощью в переводе написанного на русском языке документа. Как вам такое?

— Отлично, — согласился Григорий.

— Если уж мы заговорили о русском языке… Вы, насколько я помню, преподаете его в университете?

— Да.

— Я сейчас как раз занимаюсь происхождением янтарного набора. Не знаю, как далеко я смогу проследить путь каждого из украшений, но высока вероятность того, что будет найдена первая владелица набора, та, для которой он и создавался. Это непростая задача, однако большинство знаменитых ювелиров вели бухгалтерские книги-реестры, в которые вносили не только наименования и описания изготовленных ими драгоценностей, но и имена покупателей. Ленора не уверена, что в случае с янтарным набором мы сможем многого добиться, но кто знает? В Бостонской общественной библиотеке работают люди, специализирующиеся на поисках подобного рода. Сейчас многие архивные документы отцифрованы и выставлены в Интернете. Вполне возможно, нам посчастливится.

— Хорошо бы, — с надеждой в голосе заметил Григорий.

— Сложность заключается в том, что, что бы я ни нашла, любой архивный документ, любая запись будут на русском языке. Без вашей помощи мне не справиться.

— Конечно, я вам помогу.

«А вдруг она и впрямь сможет найти подтверждение», — мелькнуло в голове Григория.

— Жаль, что я сама не могу читать по-русски, — улыбнувшись и покачав головой, сказала Дрю. — Я изучала русский язык на курсах, но ничего хорошего из этого не вышло. — Она рассмеялась. — Я сначала хотела учить финский язык. Моя мама родилась в Финляндии, но выросла в Америке. Я чувствовала себя… ущербной из-за того, что не умею разговаривать по-фински. К сожалению, курсов финского языка в моем колледже не оказалось. Кому в Америке может пригодиться этот язык? Так вот, финскому у нас не обучали, поэтому я выбрала русский язык. Отец моей мамы — русский по национальности, но, к сожалению, я не сильна в изучении языков.

— У многих людей не хватает способностей.

Брови Дрю слегка приподнялись.

— Преподавательница сказала, что я безнадежна.

— Не могу представить себе преподавателя, который стал бы такое говорить.

— Вернее, она сказала в том смысле, что это безнадежная затея. Нет смысла продолжать посещать ее курс, из этого все равно ничего не получится.

— Скорее уж ваша преподавательница была безнадежна.

Дрю улыбнулась. В скромности ее самооценки был особый шарм.

Но вот она расправила плечи и снова превратилась в деловую женщину.

— В любом случае, скоро мы узнаем, насколько я удачлива в поисках архивных документов в сети.