Гуггенбергер побледнел и сделался мрачно-серьезным. Губы его плотно сжались, превратившись в геометрическую линию — кратчайшее расстояние между двух точек.

— Боевая тревога!

После того как он отдал приказ, все прочие мысли и заботы вылетели из головы. Сейчас в нем говорил только долг.

— Командир обращается к команде. Мы собираемся атаковать британское соединение кораблей.

Армада подходила ближе и ближе. Эшелонированное построение двигалось курсом левее «U-81». Впереди шел линкор «Малайя», за ним авианосец «Арк Ройал», далее «Фьюриес». Шесть эсминцев, вспенивая воду форштевнями, составляли охранение. Белые фонтанчики говорили о большой скорости хода, с которой неслись эти овчарки.

Появился самолет и с ревом стал снижаться, нацеливаясь, как показалось, на лодку. Гуггенбергер убрал перископ, выждал, пока след пройдет, потом на короткие секунды снова поднял перископ.

Экипаж самолета и не думал о подводных лодках. Летчик выделывал фигуры и веселился в воздухе, предвкушая возвращение домой.

Гуггенбергер торопливо огляделся вокруг. У него уже не было времени заниматься самолетом. А что делают эсминцы? Один из них шел прямо на лодку, черт бы его побрал. А основные корабли? Великолепно! Они сделали зигзаг, и эсминец, следуя изменению курса, отвернул в сторону.

Как там остальные? Все ясно. Отлично.

— Опустить перископ! Поднять перископ!

Быстро осмотрелся вокруг. Пауза.

— Опустить перископ… Поднять… Опустить! Держать глубину четырнадцать метров!

— Торпедные аппараты с первого по четвертый — товсь!

По системе управления огнем курс передан на торпеды. Носовая часть одного из кораблей появилась в перископе.

— Залп… Опустить перископ… Поднять… Опустить… Оба малый!.. Опустить… Поднять… Пли!.. Опустить перископ. Оба средний вперед!

Уфф! С кашляющим звуком первая торпеда вышла из торпедного аппарата, через одинаковые интервалы за ней последовали другие.

— Все торпеды вышли из торпедных аппаратов!

Корабль, лишившись солидной тяжести, сразу стал всплывать. Необходима большая практика, холодная голова и твердая рука, чтобы не дать лодке выскочить на поверхность после залпа четырьмя торпедами. Командир взглянул на глубиномер: лодка шла на всплытие.

— Всем в нос! Быстро!

Очень медленно корма пошла вверх.

10 метров… 10 с половиной…

— Быстро на девяносто метров!

Лодка резко нырнула на глубину. Почему не слышно взрывов глубинных бомб?

На глубине 110 метров лодку выровняли.

— Сколько разрывов слышали? — спросил Гуггенбергер, почувствовавший смертельную усталость. Он так сосредоточился на управлении лодкой, что даже не слышал, сколько было попаданий.

— Два. Два попадания, — ответил старпом.

На малом ходу лодка уходила подальше. Никто не мог понять, почему не слышно ни одного взрыва глубинных бомб. Оба радиста сидели на гидрофонах. Один из них указал на шкалу аппарата:

— Вот — сильный звук, убывает. Эсминцы… вот эсминцы… и вот.

Гуггенбергер не мог точно знать, что произошло. Значит, два попадания? Раз торпеды были установлены на глубину пять метров, то, должно быть, поражен один из больших кораблей, потому что на такой глубине торпеды прошли бы под эсминцами. Откуда-то из-под Гибралтара появились новые эсминцы, они тоже начали рыскать во все стороны и слушать глубины своими гидрофонами. На подводных лодках гидрофоны отчетливо слышали работу «Asdic». Удивительно, что операторы могли оставаться такими хладнокровными и спокойными.

— Эсминец слева по борту, приближается.

Пошла первая глубинная бомба.

«U-81» вздрогнула.

Ничего серьезного. Лодка медленно продолжала свой путь.

Эсминец снова застопорил ход.

Теперь его «Asdic» все слышали и без гидрофона. Ситуация становилась критической.

— Эсминец слева по борту, приближается, — доложил оператор.

— Оба полный вперед! — приказал Гуггенбергер.

Сразу над лодкой в море посыпались глубинные бомбы. На подмогу подошел второй эсминец. Явственно слышен был даже всплеск сбрасываемых бомб. Весь «ковер» бомб расстелили прямо над лодкой, и он опускался все ниже и ниже.

Гуггенбергер включил секундомер. С каждой пройденной секундой глубинные бомбы приближались на три метра. Они уже достигали глубины 50 метров. Лодка пошла полным ходом. Сумеет ли она выскользнуть из-под опускающегося на нее смертельного ковра?

Пошли новые разрывы. Лодка гнулась, как клинок из хорошо закаленной стали. Лопались стекла. Лампы вылетали из патронов.

Потом игра началась сначала. Поединок между эсминцами и подводной лодкой продолжался.

Гуггенбергер быстро сообразил, что, даже если эсминцами командуют не старые хитрые лисы, работу свою их командиры знают. Один из их заходов получился до неприятного точным. И бомб сбросили много, и разорвались они близко. Но все равно дистанция между эсминцами и лодкой продолжала постепенно увеличиваться. И в конце третьего часа эсминцы сбросили свою сто тридцатую глубинную бомбу где-то в двух с половиной милях от лодки.

Взрывы считал боцман. Он всегда это делал. Для чего использовал косточки чернослива. Он неутомимо жевал чернослив и складывал косточки. И всегда справлялся с такой работой. Но на этот раз он не смог соответствовать требованиям и к «финальному свистку» объелся черносливом.

14 октября британское адмиралтейство официально признало потерю авианосца «Арк Ройал». Гуггенбергер впервые услышал об этом из радиограммы, присланной штабом.

О чем не знали немцы в тот момент, так это о выходе из строя линкора «Малайя». Торпеда Гуггенбергера поразила его в районе носовой башни, и крейсер отбуксировали за 20 миль в Гибралтарский порт. Ущерб оказался серьезным, но линкор принимал и дальше активное участие в войне.

«Арк Ройал» вошел в строй британского флота незадолго до начала войны. Авианосец имел водоизмещение 22 600 тонн и нес на себе 72 самолета. Личный состав его составлял 2000 человек — моряков и летчиков. Командовал авианосцем капитан 1-го ранга Монд. Курьезный факт: Монд служил на всех авианосцах, потопленных к тому времени. И это было отмечено британской прессой как дурное предзнаменование.

Согласно британским данным, его строительство обошлось в три с четвертью миллиона фунтов стерлингов, не менее миллиона стоило и его оборудование и вооружение плюс 72 самолета.

С военно-воздушной точки зрения его боевая ценность соответствовала эскадрилье. По артиллерийским меркам он был равен хорошо укомплектованному артполку или полку ПВО. Его максимальная скорость хода составляла 30 узлов — вдвое больше скорости лодки, которая атаковала его, и вчетверо — ее подводной скорости.

Не следует забывать, что удар был нанесен в присутствии авианосца «Фьюриес» водоизмещением 22 450 тонн и линкора «Малайя». Так случилось, что «Арк Ройал» был потоплен на тринадцатый месяц после того как он отошел от берегов Британии, в тринадцатый день месяца и, в довершение всего, в пятницу.

Это был тот самый авианосец, самолет с которого нанес смертельный удар по рулевой системе «Бисмарка». К тому же «Арк Ройал» был ведущим британским авианосцем. Только с октября 1939-го по февраль 1940 года его самолеты обеспечивали прикрытие четырех с половиной миллионов квадратных миль Атлантического океана.

Среди тридцати шести подводных лодок, выделенных в конце 1941 года для ведения боевых действий в Средиземном море, была и «U-331», которой командовал Фрайхерр фон Тизенхаузен.

К востоку от Рас-Ассаса, там, где берег от Тобрука вдается к югу, к городам Эс-Саллум и Бардия, «U-331» выжидала цель во время своего второго боевого задания.

Проходили сутки за сутками, ночью лодка всплывала, а днем ложилась на грунт. Но ничто не появлялось в поле ее зрения, за исключением самолетов, которые загоняли ее под воду, если она всплывала днем. Она получила задание препятствовать доставке грузов в Тобрук. Грузы шли или военными кораблями, или конвоями при сильном охранении. По меньшей мере месяц британцы пытались провести конвой из Гибралтара в Александрию.