У Игоря неприятно заворочалось в груди, к горлу подступил комок. Он все отгонял от себя мысли, все зашторивался, все брезговал, но, видимо, пришла пора взглянуть правде в глаза.

— Человечиной тут все питаются, человечиной, — шепотом продолжила Лена. — Собак жрали поначалу, крыс, птицу. Чаек этих гадких! Рыбу ловить пытались, да не вышло, где ж ее сразу столько возьмешь? А жрать все хотят. Все, понимаешь? Так что осталась одна только жратва: ты да я да мы с тобой. Всё! Все вокруг жрут друг друга. Это не кино, это не сказка. Это ад, Игорёша… Мне тетя Валя намекала, да я не верила, дура. Не могла… И Костя намекал. А я дура. Дура! И таких дур тут много, которые не верят. Или не хотят. Или просто глазки закрывают. Понимаешь?

— Не может быть, чтобы все… — тихо произнес Игорь.

Лена выдохлась. Вздохнула и облокотилась на «форд», на капоте которого еще сохранилась эмблема и остатки синей краски.

— Может, и не все. Но там, где от одного котла питаются, точно. Каннибалы.

— Но ведь можно же рыбу ловить, зверей…

— А кто умеет? — пожала плечами Лена.

— Ну, рыбу-то ловить, всякий может, — нахмурился Морозов.

— Чем? — Лена насмешливо посмотрела на него. — Удочкой? С берега? В море много не наловишь. Был у нас такой рыболов. Крючки даже нашел. Ржавые, гнилые, но всё же. Так и сгинул.

— Сети, — предположил Игорь.

— Лодки, — в тон ответила Лена. — Лодки где? Сгнило все. Это ж Финский залив, у меня отец рыбачил. Я тут все знаю. Мать, бывало, ругалась, когда он селедки этой дурной притаскивал мешок… То же самое с животными: охотиться уметь надо. Чем пользоваться? Луком со стрелами? Много настреляешь? Сначала, когда собаки оборзевшие шастали да зверье разное — кое-как получалось. Палками забивали, топорами. А потом…

— Потом, — эхом отозвался Игорь.

— Потом… осталось только одна добыча, — еле слышно закончила Лена.

— Так что же, я там у вас в столовой… — Морозов почувствовал, как горло сдавило спазмом.

— Не знаю. — Она отвела взгляд. — Точно не знаю. Может, в тот раз что другое… Но бывало, точно.

Она провела ладонями по лицу, широко раскрыла глаза, словно пробуждаясь.

Игорь молчал.

— Ладно, — наконец сказала Лена, — прости. Я что-то наистерила тут. Прости, Игорёша. Пошли скорее, а то не дай бог Костя нас нагонит.

Через час они миновали развалины Макдональдса. Казалось, кто- то умышленно тут все разломал, разбил. Забегаловка превратилась в руины. Из груды битого камня нелепо торчала голова клоуна с выбитым, провалившимся носом. От жуткой бутафорской усмешки бросало в дрожь.

— Вот и всё, — сказала Лена. — Вышли мы с территории Михея, теперь за нас никто ломаного грошика не даст.

— Ты уж совсем не нагнетай. — Игорь взял ее за плечи, легонько встряхнул. — Прорвемся. Ну что, напрямки?

— Как?

Морозов махнул рукой в сторону Длинного Германа.

— Туда.

Лена, поежившись, кивнула. И они пошли.

Древняя средневековая башня, на которой раньше развевался государственный флаг, была все еще самой высокой точкой Старого города. Правда, верхушка ее, площадка с зубцами, обветшала, а флаг давно сгнил, оттого башня казалась обломанным зубом, торчащим в медленно оползающей крепостной стене. Снизу, по каменной кладке, тянулись длинные зеленые щупальца ползучих растений, обвивающие башню почти до самого верха.

Дорога вела под железнодорожный мост. С насыпи свешивались плети дикого винограда, потому туннель теперь походил на пещеру.

Игорь опасался, что в этом полумраке кто-то притаился, но здесь оказалось пусто. В туннеле было сыро, холодно, звонко капала вода.

Выбравшись на другую сторону, они уперлись в перевернутый на бок троллейбус и притормозили.

По правую руку было огромное, начавшее зарастать тонкими деревцами пепелище. Когда-то тут был район старой застройки: деревянные дома. По левую — стояли пустые панельные коробки с мутными окнами. Дальше виднелись развалины. Давным-давно здесь, прямо около гостиницы, был котлован, заброшенный еще с советских времен. На дне его со временем скопилась вода, и в образовавшемся озере поселились утки. Однако за несколько лет до того, как все отключились, местечко ожило. Подвезли технику, залили все бетоном, и стройка пошла. Стремительно поднимались леса, опалубки, росли новые корпуса гостиницы…

Но сейчас почти все вернулось на круги своя. Часть возведенных конструкций рухнула, часть еще стояла. Ржавый кран одиноко согнулся над покосившейся строительной будкой. Из крошащегося бетона обрубленными нервами торчала ржавая арматура.

Сетчатый забор тянулся поперек дороги.

— Несчастливое место, — пробормотал Игорь.

— Везде все одинаково, — вздохнула Лена.

Морозов не ответил. Ему не нравился перевернутый троллейбус. Да и забор, старательно развернутый поперек дороги, тоже выглядел подозрительно. Некстати вспомнилась та баррикада, которую увидел, когда впервые попытался проникнуть в Старый город. Складывалось впечатление, что кто-то всеми силами пытается ограничить проход в центр.

— Давай-ка обогнем. — Морозов кивнул влево.

Лена пожала плечами, и они осторожно двинулись в обход. Однако далеко уйти не успели. С насыпи посыпалась щебенка, камешки дробно застучали по ржавой крыше уткнувшейся в лужу легковушки.

Резко обернувшись, Игорь заметил, как на фоне неба появляется человеческая фигура.

— Пошли-пошли! — Морозов подтолкнул завертевшую головой Лену в спину и перешел на бег.

В спину стукнули крики:

— Вот они! Сюда!

Кто-то азартно и одновременно диковато заулюлюкал.

Продумывать маршрут было некогда. Игорь с Леной нырнули за девятиэтажку, перескочили через упавшее дерево и сломя голову понеслись дворами, давно превратившимися в редколесье.

Тут, наверное, можно было спрятаться, но Игорь понимал: это станет лишь отсрочкой. Нужно было искать убежище надежней, чем кусты, невысокие деревца и трава по пояс. Можно было добраться до второго железнодорожного моста, уйти под него и попробовать затеряться среди старых двухэтажек. Но тот район Морозов знал совсем плохо. Да и что там с мостом — тоже было неясно. Так что пока оставалось только гнать вперед. Там, под стенами Старого города, раньше был парк. Судя по тому, как зарос Таллинн, этот парк должен был вообще в джунгли превратиться. Там наверняка можно скрыться от погони…

Лена метнулась влево. Игорь едва успел ее поймать, дернул за руку.

— Куда?

Она что-то неразборчиво обронила на бегу и выровняла траекторию движения.

Сзади кричали, свистели. Охотники заметили их, и теперь счет шел на секунды. Игорь повернул направо, за дом, пересек рощу, посреди которой замерли несколько легковушек. Странно было видеть, как деревья прорастают через развороченные капоты и багажники…

Миновав рощу, Морозов с Леной выскочили на дорогу, протиснулись между двумя столкнувшимися давным-давно грузовиками и оказались на стройке. Забор, который минуту назад встревожил Игоря, оказался насквозь гнилым. Было совершенно непонятно: кому и, главное, зачем понадобилось перетаскивать тяжелые основания стоек.

Работа на стройке приучила Игоря не суетиться на объекте. Наступить на гвоздь или стукнуться головой о торчащий брус опалубки — это полбеды. Тут могли случиться вещи и пострашней. Истории о том, как «один такой же как-то раз бригадира не послушал…», вам может рассказать любой прораб. В деталях. Так что Морозов притормозил, остановил Лену, приложив палец к губам, и пошел первым. Очень осторожно.

Как оказалось, не зря.

Через несколько шагов перед ним возникло темное пятно незакрытого колодца. Из глубины несло сыростью и гнилью. В голову пришла мысль спуститься в эту тьму и затаиться, но, рассудив здраво, Игорь отказался от этой затеи. Во-первых, не факт, что железные скобы-ступени не проржавели и выдержат вес тела, во-вторых, черт его знает, что там в глубине…

Держа Лену за руку, Игорь осторожно повел ее между обвалившихся бетонных перекрытий и ржавых арматурин. Отделка превратилась в труху, с потолка свешивалась паутина проводов.