Так получилось, что исследование психолога Стэнли Милгрэма, которое он предпринял летом 1961 года, началось через три месяца после открытия судебного процесса над нацистом, военным преступником Адольфом Эйхманом. Исследователей интересовал вопрос, как люди могли выполнять приказы об уничтожении других людей.

Суть эксперимента заключалась в том, что часть его участников назначались «учителями», которые должны были заставлять находившихся в другой комнате «учеников» запоминать слова и наказывать электроразрядом за ошибки. Кроме того, после каждой ошибки напряжение увеличивалось на 15 вольт. При этом «ученики» были наемными актерами, но «учителя» об этом не знали.

По мере усиления наказаний «ученики» стучали в стену, жаловались на боль в сердце, кричали, периодически изображали потерю сознания. Когда «учителя» проявляли беспокойство или желание прекратить опыт, руководитель эксперимента начинал на них давить, настойчиво повторяя четыре фразы: «Пожалуйста, продолжайте», «Эксперимент требует, чтобы вы продолжали», «Абсолютно необходимо, чтобы вы продолжали» и «У вас нет выбора, вы должны продолжать». Если участник продолжал упрямиться даже после всех четырех заявлений, эксперимент прекращался.

Перед началом серии опытов Милгрэм поинтересовался у 14 студентов, специализирующихся на психологии, как много «учителей», на их взгляд, доберутся до финального разряда в 450 вольт. Ответы находились в диапазоне 0–3%. Но результаты оказались неожиданными. В первом эксперименте «учителей», раздавленных авторитетом начальника, оказалось 65 %. В одном из последующих, когда Милгрэм лично брал на себя ответственность за происходящее, 92,5 %!

Опыт Милгрэма вызвал противоречивую реакцию, но полвека спустя ученые называют его полезным и познавательным. Биограф Милгрэма, профессор психологии Университета Мэрилэнда Томас Блэсс считает, что работа иллюстрирует один из главных принципов современной социальной психологии, согласно которому поведение человека в большей степени определяется ситуацией, нежели личностью.

Результаты исследований, проведенных нейрофизиологами из Оксфорда (Великобритания), могли бы заинтересовать искусствоведов, художников, любителей живописи да и вообще всех, кто неравнодушен к изящным искусствам. Оказывается, наш мозг по-разному осваивает впечатления от картины в зависимости от того, смотрим ли мы на аутентичное произведение гения или на подделку. Качество живописи при этом отступает на второй план.

В эксперименте принимали участие 14 человек, каждому показывали настоящего или фальшивого «Рембрандта», пока ученые снимали показания об активности головного мозга. Рембрандт был выбран по той причине, что в его случае существует масса трудно распознаваемых подделок. Как и ожидалось, никто из испытуемых не смог отличить одно от другого, что, кстати, полностью совпадало с показаниями МРТ. Но когда человеку говорили, кто есть кто, восприятие картин сразу менялось.

Если сообщалось, что полотно принадлежит кисти великого мастера, то в мозгу активировались участки системы подкрепления, которые дают нам чувство удовлетворения от награды, например, при выигрыше или от вкусной еды. А если человеку открывали глаза на подделку, в его мозгу просыпались зоны, отвечающие обычно за выработку новых стратегий поведения. По словам самих участников эксперимента, в этот момент они старались понять, почему эксперты сочли эту картину поддельной.

Эндрю Паркер, руководитель исследований, говорит, что наши эстетические суждения подвержены множеству влияний, которые скрыты от нас самих. В мозгу нет никакого специального «эстетического органа», а оценка произведения искусства формируется во взаимодействии множества нейронных контуров.

Эксперимент нейрофизиологов заставляет по-иному отнестись к спорам вокруг современного искусства — которое, согласно одной популярной точке зрения, представляет собой «заговор арт-кураторов», в отличие от «подлинного» искусства прошлых веков. Однако стоит задуматься, так ли уж сильно вы независимы в своей любви к Айвазовскому по сравнению с якобы навязанным вам современным Дэмиэном Херстом.

Сразу две планеты, одна диаметром примерно с Венеру, а вторая почти с Землю — открыты при помощи орбитального телескопа «Kepler». Об этом рассказали в журнале Nature ученые с Гарвард-Смитсоновского центра астрофизики. «Найденыши» вращаются возле звезды Kepler-20, которая по своим параметрам подобна Солнцу (спектральный класс G) и расположена она на расстоянии 950 световых лет от нас.

Новые планеты, названные Kepler-20e и Kepler-20f, имеют радиус всего 0,87 и 1,03 Земного! Это рекорд похожести на Землю по размерам. При чем астрономы предполагают, что это именно скалистые миры. К сожалению, благоприятных условий для жизни ожидать не приходится, так как планеты расположены слишком близко к своему светилу (их год составляют 6,1 и 19,6 земного дня соответственно). Так что температуры на поверхности планет достигают 760 и 427 градусов Цельсия.

В конце 2011 года сделана еще одна выдающаяся находка. Возле звезды Kepler-22 расположенной в 600 световых годах от нас, кстати, тоже спектрального класса G, найдена планета расположенная в обитаемой зоне своей звезды.

Объект Kepler-22b обращается в пределах этого комфортного региона, где на поверхности может существовать жидкая вода. Один оборот вокруг Kepler-22 планета делает за 289 дней, так что ее год не слишком сильно отличается от земного. Температура на поверхности Kepler-226 составляет 22 градуса по Цельсию.

Диаметр планеты всего в 2,4 раза больше земного, так что условия на поверхности должны быть более-менее похожими.

Напомним, что главная цель телескопа Kepler — поиск миров, не только идентичных Земле по физическим данным, но и находящихся в зоне обитаемости. Пока найдены только массивные планеты, похожие по условиям на нашу и схожие по размерам, но отличающиеся по условиям. Остался последний ход: открыть близнеца нашей планеты по всем этим параметрам сразу. Специалисты считают, это лишь вопрос времени.

Исследователи из Гарвард-Смитсоновского центра астрофизики обнаружили четыре галактики со странными параметрами. Эти гигантские звездные острова проявились на ИК-снимках с орбитального телескопа Spitzer. Но одно это не стало бы сюрпризом, ведь текущая космологическая модель (Большой взрыв и расширение Вселенной) подразумевает уход спектра наиболее удаленных объектов в длинноволновую область. Поразило ученых то, что зоркий телескоп Hubble со своей камерой, работающей в ближнем инфракрасном диапазоне, ничего не смог уловить на этом месте.