Вместо ответа я протянула ему свой служебный мобильник.

- Хорошая модель, - похвалил Кролик, - дорогая, но надежная.

- Даже слишком. Он мне недавно жизнь спас.

- Подробности можно?

Кролику я выдала усеченную версию своих с Аликом приключений. Без огненного шоу, отрезанных голов и появления президента.

Когда я закончила, Кролик уже пришел в себя.

- И что ты от меня в связи с этим хочешь, подруга? - спросил он, - чтобы твой телефон стал менее надежным.

- Не люблю поводков, - ответила я, - у меня на них идиосинкразия. Ты просто найди "маяк", и, если его можно отключить, покажи, как это делается.

- Ну, подруга... сразу такие вещи не решаются.

- Можно не сразу. До завтра времени хватит? Если что, с меня причитается.

- Тогда тебе придется здесь заночевать. Выдержишь?

- Думаю, да, - осторожно сказала я, - ты ведь будешь занят.

- Можешь не продолжать, - вздохнул Кролик, - я понятливый. Что со вторым вопросом? Только давай-ка телефончик твой отключим, от греха подальше. Кто знает, чем его у вас прошили.

- Кролик, - я подперла подбородок ладонями, и уставилась прямо в светлые глаза парня, - если я здесь ночую, ты мне тоже налей. А будет мало, я за добавкой сбегаю. Мою тачку у тебя во дворе не разденут?

- Могут. Она на сигнализации? Хотя, один черт, найдутся умельцы. Погоди-ка.

Он встал, подтянул спортивки, взял с холодильника маркер, тетрадь в клетку, и вышел за дверь. Через несколько минут вернулся.

- Вот теперь давай, выпивай, закусывай и излагай.

- Кролик, ты знаешь, что такое "Алекса"?

Он не удивился.

- Крупный банк. Куча филиалов. Безупречная репутация, ни одного скандала. Считается абсолютно надежным.

- А что-нибудь еще? Кому он принадлежит, например? Где деньги крутит? Кто его "крышует"?

С каждым вопросом Кролик все больше и больше мрачнел.

- Тебе зачем "Алекса"? - спросил он, и тут же поправился, - нет, я верю, что нужна позарез. Но без нее ты никак не обойдешься?

- Обойдусь, наверное, - пожала плечами я, - это трудно, но легче, чем обойтись без головы. Но пока горячим, вроде, не пахнет.

- Понятно, - кивнул приятель, - ну а от меня-то ты что хочешь? Если можно - конкретно.

- Программу для взлома внутренней сети, - предельно конкретно ответила я.

Ночь прошла спокойно. Собака не снилась.

Утром Кролик, хмурый и недовольный, с красными от сидения за компом глазами, налил мне огромную бадью кофе, и, пока я пила, выложил на стол ручку. Самую обыкновенную перьевую ручку.

- Флэшка, - сообразила я, - неплохо.

- Открывается по-хитрому. Будет искать специалист, обнаружит на раз, - признался он, - это даже не секретная разработка британской разведки, китайская штамповка. Но у нас их пока немного, так что от любопытных глаз убережешься. Программа работает по принципу "качалки". Вводишь ключевое слово, и, как только в локальной сети появляется текстовой документ с этим словом, она делает копию и пересылает к тебе на машину. Папка скрыта. Но хорошая проверка ее найдет обязательно. В крупных фирмах, вроде твоей "Алексы", сеть обычно несколько раз в неделю тралят. Обычно ночью, чтобы никому не мешать. Так что сроку тебе, подруга, до вечера. Потом загружаешь второй файл, называется "крокодил"...

- Сожрет? - догадалась я.

- Все, вчистую. В том числе и твою секретную папку. Времени ему понадобится... Не знаю вашей сети, но немного. Так что перед тем, как запускать крокодила, скопируй папку к себе на флэшку.

- На следующее утро можно снова запустить? - загорелась я.

- Можно. Но - не советую. Очень и очень не советую. Это опасно. В "Алексе" работают далеко не чайники.

- Ага, - кивнула я, - спасибо, Кролик. Я тебе по гроб жизни должна.

- Цыц, - буркнул он, - имей в виду, не послушаешь старого мудрого дядю Кролика, именно гробом все и закончится. А мобильник твой... Я с ним полночи ковырялся. Ничего в нем нет. Ни одной лишней детали, тупой стандарт.

Кролик неожиданно замолчал. Я его не перебивала.

- Он "заряжен", - сказал, наконец, приятель, - кастрировать себя дам - заряжен. Его уже вскрывали и копались. Очень аккуратно, но заметить можно.

- Ты все-таки что-то нашел?

- Ничего. Но... Таня, ты, вот что... Я, конечно, ошибаться могу, но больше ты никому эту машинку ковырять не давай, это во-первых.

- Есть и во-вторых?

- А если захочешь что-нибудь такое провернуть, что твое начальство не одобрит, перед этим забудь его где-нибудь. Это во-вторых. Извини, больше ничем не могу помочь.

- Ты помог, - заверила я. - Ну, бывай.

И вышла.

"Шеви" стоял целый и невредимый. Подойдя к нему, я поняла причину этого чуда. За дворником торчал лист бумаги. Крупными, подплывающими буквами, на нем было написано: "гости Кролика. Уважуха и респект".

Город переливался неоном, светил яркими витринами, поражал огромными щитами рекламы, незаметно, но сильно давил непрерывным потоком машин, оглушал своим повседневным шумом. Впрочем, все эти прелести каждый уважающий себя горожанин начинает замечать лишь за три дня до законно заработанного отпуска, который предполагается провести на природе.

По узкому, вымощенному розоватым камнем тротуару, взявшись за руки, неторопливо брели Максим и Лера. Они были стопроцентными горожанами, поэтому шум, ослепляющий свет и неизбежная сутолока их как бы и не касались вовсе. Они никуда не торопились, ни от кого не убегали, никого не догоняли, и вообще, у них был выходной. Они ощущали тепло друг друга и было им хорошо.

На пути попалась вывеска: "Трактиръ "Сырный пирог".

- Я хочу есть, - сказала Лера.

Максим толкнул тяжелые стеклянные двери.

Внутри оказалось тепло и как-то очень уютно. Квадратные столики, низковатые, правда, зато без скатертей. Скатерти Лера не любила, они частенько оказывались далеко не первой свежести. Вместо них подавались одноразовые бумажные салфетки. Зал был совсем небольшим, но потолок - высокий. Круглые лампы давали ровный янтарный свет, а пол, кажется, слегка поскрипывал.

- У вас сырные пироги какого формата? - спросил у подошедшей девочки офисный человек, Максим.

- Примерно А4, - не растерялась та, - вам два?

- Три, - решила Лера, - один разрежьте пополам. И чай, горячий, с сахаром, покрепче, если это возможно.

- Любой каприз за ваши деньги, - улыбнулась официантка и убежала со своим блокнотом.

- Я все не решался спросить, - Максим осторожно взял Леру за руку, - если ты не захочешь, не отвечай, я пойму и не обижусь... Просто хотелось бы знать, что с тобой произошло. Ты же была, как это называется... вполне раскрученной звездой?

Лера поморщилась:

- Как выяснилось - недостаточно. Оказалось, что звезда - это Басик, а я так, погулять вышла.

- Басик - это продюсер? - уточнил Максим.

- Ну да. Стоило мне один раз ему не подчиниться, все рухнуло сразу. Просто сразу. Все было - и в один миг ничего не стало. Меня не стало. То есть звезды Леры Уфимцевой не стало. А я - осталась, вот что было страшно. Я ведь, кроме как петь, больше ничего толком не умею. Ну, еще убивать...

- Тоже хорошая профессия, верный кусок хлеба, - невесело пошутил Максим. - А что все-таки произошло.

- Влюбилась, - коротко ответила Лера. Голос девушки был спокойный и ровный. Она пожала плечами, дескать, какой только ерунды с людьми не происходит, и замолчала. Максим не настаивал.

Принесли сырные пироги и две красивые красные чашки с дымящимся дегтярно-черным чаем, и разговор как-то сам собой прекратился.

А когда к ним снова вернулось желание общаться, их мысли текли уже в другом направлении, далеком от прошлого.

- Тоха так и не придумал, как решить вопрос с деньгами? Он же говорил, что возьмет кредит...

- Если только прямо в "Алексе", - жестко пошутил Максим, - подъехать с тремя стволами...