Ещё в 1925 г. Розинг предвидел: «Несомненно, наступит, наконец, такое время, когда электрическая телескопия распространится повсеместно и станет столь же необходимым прибором, каким является в настоящее время телефон. Тогда миллионы таких приборов, таких «электрических глаз», будут всесторонне обслуживать общественную и частную жизнь, науку, технику и промышленность...» «Нам откроются и тайны богатства большей части поверхности нашей планеты, которая до сих пор скрыта под покрывающей её водой... Можно будет проникнуть таким же образом в расселины гор и потухшие вулканы и заглянуть внутрь твёрдой оболочки Земли. Врач будет в состоянии пользоваться таким электрическим глазом при исследовании внутренностей больного, находясь далеко от него. Инженер не выходя из своего кабинета, будет видеть всё, что делается в мастерских, в складах, на работах». И его пророчество сбылось.

В 1931 г., в период репрессий против интеллигенции, Розинга арестовали и сослали на Север. В Котласе и Архангельске ему удавалось читать для рабочих лекции по физике, писать научно-популярные статьи в местные газеты и даже проводить научные эксперименты, используя лабораторию Лесотехнического института. Здесь Розинг смог усовершенствовать свои приборы для ориентировки слепых и для фоточтения. 20 апреля 1933 г., находясь в ссылке в Архангельске, Борис Львович Розинг внезапно скончался от мозгового кровоизлияния.

В 1931 году произошло одно из тех не таких уж и редких в изобретательском мире совпадений, когда почти одновременно два инженера, живущих в разных частях света, Семён Катаев в России (24 сентября) и Владимир Зворыкин, живущий в США (13 ноября), подали патентные заявки на передающую телевизионную трубку «иконоскоп» (с накоплением электрических зарядов на мозаичном фотокатоде). Причём в Москве уже с октября того же 1931 г. начались регулярные телепередачи с чёткостью тридцать строк на волнах 379 720 м.

Разница в сроках подачи заявок была всего полтора месяца. (Тут невольно хочется вспомнить, что Белл принёс заявку на изобретение телефона всего на час раньше Грэхема, и американский суд посчитал этот срок решающим). Но два русских изобретателя «иконоскопа», в отличие от Белла, не затеяли спора о первенстве. Напротив, они подружились. Уроженец города Мурома Владимир Зворыкин не однажды встречался с Семёном Катаевым, неоднократно приезжая из США в СССР, в родной город Муром. И Катаев ездил в США и преподнёс в подарок Зворыкину свою книгу «Электронно-лучевые трубки». Зворыкин же подарил Катаеву свой труд, написанный совместно с Дж. Мортоном, «Телевидение». Оба изобретателя, описывая историю рождения телевидения, непременно с благодарностью вспоминали своего учителя и предшественника — Бориса Львовича Розинга.

В 1907—1908 гг. Владимир Зворыкин учился у профессора физики Б.Л. Розинга. Вот что он впоследствии рассказывал: «Когда я был студентом (в 1907-1912 гг.), я учился у профессора физики Розинга, который, как известно, первым применил электронно-лучевую трубку для приёма телевизионных изображений. Я очень интересовался его работами и просил позволения помогать ему. Много времени мы посвящали беседам и обсуждению возможностей телевидения. Тогда я понял недостатки механической развёртки и необходимость электронных систем». (Оррин Данлоп. «Будущее телевидения». Нью-Йорк, 1947 г.)

Владимир Кузьмин Зворыкин родился 30 июля 1889 г. в городе Муроме. Он был сыном богатого купца Кузьмы Алексеевича Зворыкина. Детство его прошло в Муроме, в каменных палатах отца, которые напоминали настоящий дворец. Во время летних каникул он плавал по Оке на собственном пароходе отца и из удовольствия, на правах юнги помогал чинить и обслуживать судовое электрооборудование во время рейсов. Так Зворыкин заинтересовался электротехникой. По окончании Реального училища в 1906 г. он решил изучать физику и поступил в Петербургский университет, однако вскоре перевёлся на электротехнический факультет Петербургского технического института, который более отвечал его устремлениям. Получив диплом в 1912 г., Зворыкин отправился стажироваться в Париж, в Коллеж де Франс, но когда началась первая мировая война, он возвратился на родину и стал офицером в подразделениях беспроволочного телеграфа, действовавших под Гродно и на других участках Северо-Западного (позже — Западного) фронта.

После полуторалетнего пребывания в частях беспроволочного телеграфа Зворыкин получил назначение в петроградскую Офицерскую электротехническую школу. Здесь профессорствовал полковник Илья Эммануилович Муромцев, он занимал высокий пост в Главном военно-техническом управлении при Временном правительстве, а также заведовал учебной частью в Офицерской электротехнической школе. Кроме того, он был тесно связан с Русским обществом беспроволочных телеграфов и телефонов РОБТиТ — дочерним предприятием английской фирмы «Маркони» в Петрограде. Зворыкин в 1917 г. работал на заводах РОБТиТ, где и встретил Февральскую революцию.

Возможно, Зворыкин сам додумался, также возможно, что ему предложили уехать за границу. Во всяком случае, он незадолго до Февральской революции начал хлопотать о выездной визе и в августе 1917 г. отбыл за рубеж вместе с Муромцевым и другими специалистами. Всем им надлежало присоединиться к командированным на запад приёмщикам военного снаряжения и оборудования, которое закупалось для России в США и странах Антанты. Возможно, что на Зворыкина, который практически не говорил по английски, повлиял А. Н. Лодыгин, который тоже покидал Россию в августе 1917 г. Но если И. М. Муромцев и другие специалисты отбыли из России вместе с семьями, понимая, что уже не вернутся на родину, то Зворыкин уехал один, оставив в России жену — Татьяну Владимировну, которая приехала к нему позднее. Он хотел поначалу осмотреться за границей, испытать себя, узнать, какова жизнь на чужбине, а потом — видно будет.

Зворыкин прибыл в Лондон, затем сел на пароход, отплывающий в Америку. Как джентльмен он купил билет в первый класс. Но по дороге он неожиданно узнал, что идти обедать необходимо в соответствующем официальном костюме. Не имея надлежащего костюма, он чувствовал себя неловко: все удивлённо на него смотрели, когда он появлялся в салоне-ресторане в повседневной одежде.

Воспоминание об этой щекотливой ситуации в будущем спасёт ему жизнь. (В 1939 г. Зворыкин был в Ливии. Перед возвращением в США он на пароходе «Афины» вдруг обнаружил, что забыл свой смокинг в бейрутской гостинице. Ради покупки смокинга он отложил отъезд и вскоре из газет узнал, что «Афины» потоплены германской подводной лодкой.)

Не без рекомендации русских эмигрантов, а конкретно А. Н. Лодыгина, Владимир Зворыкин устроился в известную фирму «Вестингауз электрик». Попытки Зворыкина добиться у начальства «Вестингауз электрик» разрешения заниматься исследованиями в области телевидения, которыми он очень увлекался ещё в России, оказались тщетными. Зворыкин ссорится и уходит из компании, но через полгода он был вынужден смириться с равнодушным отношением к своим замыслам как к прожектам, не сулящим никакой выгоды, — и Зворыкин возвращается в «Вестингауз», чтобы урывками, сверхурочно, по вечерам, но всё же заниматься экспериментами по «дальновидению».

В 1923 г. он предлагает руководству фирмы впервые посмотреть передачу изображения на расстояние. «Демонстрация была маловпечатляющей, — вспоминал он в 1962 г., — передаваемое изображение представляло собой крест. В приёмной катодной трубки был виден тот же крест, только менее контрастный и резкий». Но всё же его установка действовала! Хотя, по выражению изобретателя, пока это походило не на телевидение, а на «еле-еле видение». Но всё великое начинается с малого... Руководство фирмы достаточно благосклонно отнеслось к показанному эксперименту, но всё же сделало печальное для Владимира Зворыкина заключение: основное время в лаборатории он должен тратить на «более полезные разработки».