Прошло ещё четверть века, когда первый такой парашют затормозил тяжёлый самолёт, севший на лёд для доставки экспедиции в районе Северного полюса. Впоследствии (в 1923 г.) на его основе Котельников разработал «парашют для коллективного спасения», спускающий с небес всю пассажирскую кабину.

Своё изобретение автор назвал «РК-1», то есть «Русский, Котельников, модель первая». Но российское военное министерство не заинтересовалось ранцевым парашютом Котельникова. Возглавлявший комиссию генерал вообще заявил, что прыжок с таким парашютом вообще невозможен, потому что у парашютиста... могут оторваться ноги! И даже в разгар первой мировой войны, когда стала участвовать военная авиация, великий князь Александр Михайлович своё отношение к парашюту высказал так: «Парашютисты в авиации — вообще вещь вредная, так как лётчики при малейшей опасности... будут спасаться на парашютах, предоставляя самолёт гибели».

Лишь один человек заинтересовался парашютом Котельникова. Это был коммерсант петербургской авиационной фирмы «Ломач и Компания», который, предвкушая барыши, выделил деньги для изготовления двух парашютов и повёз в январе 1913 года в Париж, на международный конкурс авиационных парашютов первого в мире парашютиста с ранцевым парашютом — студента консерватории Владимира Оссовского. Однако в Париже ещё хорошо помнили трагедию Рейхельта, и прыжки с Эйфелевой башни были запрещены. 

Тогда Оссовский прыгнул в Руане с 53-метрового моста через Сену, совершив первый в мире прыжок с ранцевым парашютом. Но руководствуясь личной выгодой, Ломач не выполнил своего договора с Котельниковым и не запатентовал, как они договаривались, изобретения за границей. Более того, образцы парашютов он в Россию не вернул, и уже через полгода европейские фирмы стали выпускать аналогичные парашюты. С пренебрежением отвергнув русский парашют, царское правительство с лёгкостью выделяет огромные суммы на покупку лицензии на парашют у французской фирмы «Жюк- месс».

До глубины души оскорблённый Котельников забрасывает свои модели в чулан и с головой уходит в театральную деятельность. Потеря приоритета тяжело отражается на изобретателе. Названиепарашюта «РК-1» — «Русский, Котельников-1» становится пустой фразой.

Но после начала первой мировой войны о Котельникове всё же вспомнили. Ему предложили изготовить 70 парашютов для самолётов-гигантов «Илья Муромец». Затем поручают создать парашют, способный спустить на землю с борта «Ильи Муромца» тяжёлую пушку, после того как та произведёт свои выстрелы. И хотя в целом затея эта не удалась, Котельников изобретает и успешно испытывает по сути дела, первый в мире грузовой парашют.

Желая продемонстрировать авиационный парашют в деле, изобретатель сам хочет совершить прыжок с самолёта. Но ему не разрешают. И тогда Котельников, несмотря на то, что уже не молод, прыгает с 35-метровой башни. Только потом он понял, какой это риск прыгать с малой высоты. Именно тогда и был открыт счёт прыжкам с парашютной вышки — 35-метровой башни для дирижаблей.

В 1918 г. продукцию фирмы «Жюкмесс» рекомендовано было изъять. А в первом сборнике «Трудов аэростатического отдела летучей лаборатории» парашют Котельникова был признан лучше и надёжнее французского.

В 1921 г. Котельников получает премию Комитета по делам изобретений за прибор для запуска автомобильного мотора, питаемого неполноценным тяжёлым горючим, а также за проект свечи для автомоторов, усиливающих действие магнето. Сбывается то, о чём ещё каких-то пять лет назад Котельников не мог и мечтать. Ему дают лабораторию.

Полный энергии, Котельников принимается за усовершенствование своего парашюта. Появляется модель «РК-2», в которой стропы уложены в отдельные соты внутри ранца, что предохраняет их от спутывания.

9 августа 1923 г. он делает заявку на парашют «РК-2»; 20 августа того же года — на парашют коллективного спасания; 2 июля 1924 г. — на корзинный парашют «РК-4» (для гондолы привязного аэростата). Через два дня после этого — делает заявку на мягкий ранцевый парашют «РК-3», прямой и непосредственный прототип всех нынешних индивидуальных парашютов.

В «РК-2» изобретатель отказался от металлического ранца с пружинной полкой и механическим затвором, а заменил их брезентовым ранцем с откидывающимися (на плоских часовых пружинах) боковинами и мягкой крышкой, запираемой пропущенными сквозь трубчатые петли шпильками на тросе. Ценным нововведением явились «соты» внутри ранца, упорядочивающие укладку строп и предупреждающие их спутывание. «РК-3» явился дальнейшей разработкой той же идеи. Это был уже вполне «мягкий» конверт с четырьмя клапанами, запираемыми ещё более упрощённой тросовой шпилькой. После испытания этой модели в Москве летчиком М. М. Громовым Котельников вшил в клапан резинки, застав таким образом ранец совершенно «уничтожаться» при раскрытии. Испытания этого парашюта показали решительное преимушество перед всеми другими видами тогдашних парашютов.

О новых разработках Котельникова появились статьи в газетах. «Корзинный» парашют «РК-4» после удачных испытаний был принят на вооружение. Изобретателю было предложено изготовить несколько опытных экземпляров «РК-3». Но странным образом испытания этого парашюта затянулись. Начались переговоры с американской фирмой «Ирвинг Эйршют компани», и стал внедряться под видом «американского» тот же тип парашюта, только... приобретённый в США и патентованный за границей годом позже (1925 г.), нежели парашют «РК-3» Котельникова. От парашюта «РК-3» парашют «Ирвинг-Болл» отличался лишь тем, что у него неряшливо болтались (после раскрытия) клапаны и вместо котельниковского стального тросика в кромке купола применён был шведский вытяжной парашют со стальными спицами, не раз бывшими причиной катастроф.

Возмущению Котельникова не было предела. Он горячо отстаивал своё изобретение и приоритет СССР. 26 августа 1938 г. в «Правде» появилась статья Героя Советского Союза М. В. Водопьянова, который писал: «Имя Г. Е. Котельникова по праву должно стоять в ряду крупнейших русских изобретателей. Мы сами обкрадываем себя, считая выдающееся русское советское изобретение иностранным. Этому пора положить конец. В нашей стране тысячи людей сейчас занимаются парашютным спортом, учатся владеть парашютом, прыгать с ним... Новое поколение должно знать имя конструктора — Глеба Евгеньевича Котельникова».

Котельников вернулся к активной деятельности в области парашютизма: он возглавил экспериментально конструкторскую группу в парашютной секции Ленинградского аэроклуба, издал книгу «История одного изобретения», многократно выступал в рабочих клубах и воинских частях с лекциями. Продолжая собственную конструкторскую работу, исследовал вопрос стабилизации тела парашютиста в воздухе, предупреждения «сальто» и «потери земли».

Котельникову была назначена персональная пенсия, а Центральный совет Осовиахима наградил его персональным уникальным знаком: «Конструкторский первый».

Помимо прочего, Котельников конструировал почтовые штемпельные машины, устройства для смазки трамвайных колёс и для подачи под колёса «без заботы вожатого», учебную авиабомбу, имитирующую силу взрыва посредством конфетти, усовершенствованную противогазную коробку и многое другое.

Изобретатель полон новых идей. Он публикует проект грузового парашюта «Авиапочтальон», проект парашютной кабины как способа коллективного спасения. В 1937 г., после того как несколько пилотов-испытателей благодаря парашюту спасли себе жизнь, парашют стал обязательной принадлежностью каждого лётчика.

Парашютизм в СССР получает необычайное развитие. Почти все мировые рекорды теперь начинают принадлежать нашим парашютистам. Образуются парашютно-десантные войска. Парашют из средства спасения в воздухе стал орудием массового спорта, боевым оружием, средством снабжения экспедиций, зимовок, принадлежностью лесной и медицинской авиационной службы и т. д.

6 августа 1935 г. в Тушине открылся 1-й Всероссийский слёт парашютистов, 65-летнего Котельникова приглашают на слёт в качестве почётного гостя.