Рассказ о подвигах преподобного в Ростове также полон чудес и, по всей вероятности, сложился под влиянием поздних народных преданий. Как полагают, древнейшее Житие святого Авраамия было составлено не ранее XV столетия, когда прошло уже очень много времени после его смерти. Никакими письменными свидетельствами автор Жития, по-видимому, не располагал.

Во время пребывания Авраамия в Ростове, рассказывается в Житии, в городе было еще очень много язычников; целый район Ростова — так называемый Чудской конец (то есть населенный чудью, финно-угорским населением) — поклонялся каменному идолу Велесу. Считалось, что в этом идоле обитает нечистый дух, и христиане боялись даже проходить мимо него. Преподобный всем сердцем хотел сокрушить идол, но не знал, как это сделать. И вот однажды, когда он сидел в скорби недалеко от этого идола, он увидел некоего благолепного старца. Авраамий встал и поспешил ему навстречу. После взаимных приветствий преподобный спросил старца, откуда он идет, и тот отвечал так: «Я родом из Царьграда; в земле вашей пришлец и странник. Скажи мне, отче, — спросил старец в свою очередь, — почему ты сидишь в печали близ этого идола?» Авраамий рассказал ему о своем горячем желании сокрушить идол. «Если хочешь, отче, исполнить желание свое, — сказал старец, — то иди в Царьград, разыщи дом (то есть храм. — Авт.) святого Иоанна Богослова, войди в него, помолись образу святого и тогда получишь желаемое». Преподобный опечалился по причине далекого пути, но старец успокоил его: «Господь сократит твой путь».

Когда преподобный Авраамий вышел из города и перешел речку Ишну, ему встретился еще один незнакомец. Вид его внушал страх и уважение: он был почти совсем без волос, с большой круглою бородою, в руке держал трость. Преподобный поклонился ему, а на вопрос незнакомца, куда он держит путь, отвечал так: «Я ищу дом Иоанна Богослова». «Подойди, возьми сию трость мою, — сказал ему незнакомец, — и возвратись назад, подступи к идолу Велесу, ударь его тростью во имя Иоанна Богослова, и окаянный обратится в прах». С этими словами неизвестный стал невидим. И понял блаженный Авраамий, что то был сам святой Иоанн Богослов.

Он воротился назад, беспрепятственно подошел к идолу, ударил его тростью во имя Иоанна Богослова — и идол тотчас же распался, превратившись в прах. На том месте, где Авраамий встретил святого, он поставил церковь во имя Иоанна Богослова, а там, где стоял идол Велеса, соорудил небольшую церковь во имя Богоявления Господня, поставил при ней кельи, собрал иноков и учредил монастырь.

Житие рассказывает, что язычники много раз пытались отомстить святому за разрушение идола, однако преподобный своим терпением вскоре обратил всех их к Христу и крестил. При всей своей легендарности Житие преподобного Авраамия является ярким свидетельством того, как непросто шел процесс утверждения христианства в землях Северо-Восточной Руси. И не княжеская власть, но христианские просветители края вынесли на своих плечах основную тяжесть борьбы с язычеством.

В Житии святого рассказывается еще об одном чуде, приключившемся со святым. Авраамию не раз приходилось бороться с кознями дьявола. Однажды бес вошел в умывальник, находящийся в келье святого; поняв это, преподобный замкнул сосуд крестным знамением и положил сверху честный крест. Бес мучился и не мог выйти из сосуда. Вскоре после этого в монастырь по пути на охоту приехали ростовские князья. Когда они вошли в келью преподобного, там никого не было; один из князей дерзнул снять с сосуда крест, и так бес вырвался наружу. Спустя некоторое время бес решил отомстить святому. Он принял вид некоего воина, явился к великому князю в стольный город Владимиро-Суздальского княжества — Владимир, и оклеветал преподобного перед князем, сказав, будто тот скрывает какие-то немыслимые богатства в своем монастыре. Князь послал за игуменом, и того приволокли из кельи в одной власянице, посаженным на ослицу, с великим позором. Однако преподобный сумел узнать беса; он наложил на него крестное знамение, и бесу пришлось признаться в том, что он оклеветал невинного. Сюжет с замкнутым в сосуде бесом имеет, несомненно, фольклорное происхождение и встречается в преданиях разных народов. Полагают, что на рассказ Жития преподобного Авраамия повлияло Житие святого Иоанна Новгородского (см. о нем ниже).

Согласно свидетельству поздней редакции Жития преподобного Авраамия, мощи его были обретены 27 октября 1175 года, при великом князе Всеволоде Юрьевиче Большое Гнездо. Однако каких-то следов прославления преподобного до XV столетия не видно. Известно, что память святого Авраамия Ростовского почитал царь Иван Васильевич Грозный. По его повелению и на его средства была построена каменная церковь в Авраамиеве Богоявленском монастыре. Тогда же, незадолго до казанского похода, царь Иван Грозный забрал из монастыря хранившийся при гробнице преподобного жезл, которым был сокрушен языческий идол. Медный крест, служивший навершием жезла, остался в монастыре; впоследствии он был передан в Ростовский музей.

Память преподобного Авраамия Ростовского празднуется 29 октября (11 ноября).

ЛИТЕРАТУРА:

_{Древнерусские предания (XI–XVI вв.). М., 1982;}

_{Избранные жития русских святых. X–XV вв. М., 1992;}

_{Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви. Кн. 2. М., 1995;}

_{Ключевский В. О. Жития святых как исторический источник. М., 1988.}

Евфросиния, игуменья Спасского женского монастыря в Полоцке, была одной из самых замечательных и самых образованных женщин своего времени. Ее имя, к сожалению, не сохранилось в древних летописях, и потому почти все сведения о святой мы можем черпать только из ее Жития, написанного еще в домонгольское время и сохранившегося более чем в 130 списках.

Будущая святая родилась в Полоцке в самом начале XII века. Она была дочерью полоцкого князя Георгия-Святослава Всеславича и его супруги Софьи, внучкой знаменитого Всеслава Полоцкого, одного из самых воинственных князей XI столетия (он умер в 1101 году). Ее княжеское имя — Предслава. (Большинство князей и княгинь домонгольской Руси имели два имени: мирское, княжеское, и крестильное; впрочем, княжеское имя преподобной Евфросинии называют лишь поздние списки ее Жития.) С юных лет княжна была обучена грамоте и с усердием изучала Священное писание. Она была очень хороша собой, так что когда ей исполнилось двенадцать лет, многие князья стали просить отца отдать ее замуж за своих сыновей. К этому склонялся и князь Георгий, говоривший своей супруге: «Вот, уже пришло время выдать Предславу замуж». (Ранний брачный возраст был обычным явлением в древней Руси.) Княжна, однако, ни за что не хотела вступать в брак. Узнав, что отец непременно желает настоять на своем, она в тайне от всех покинула дом и отправилась в один из монастырей, настоятельницей которого была ее тетка, княгиня Романа, и стала просить ее о пострижении в иноческий чин. Романа долго не соглашалась, отчасти из-за юного возраста своей племянницы, отчасти из-за опасения перед ее отцом. Наконец, видя твердое намерение юной княжны принять пострижение, повелела священнику, бывшему в монастыре, совершить обряд пострижения и облечь юницу в иноческие одежды. При этом княжне было наречено новое имя — Евфросиния. Житие рассказывает о том, что родители блаженной были весьма опечалены ее уходом из мира; Евфросиния же советовала им не плакать, но радоваться тому, что дочь их уневестилась Христу, Царю небесному.

Спустя какое-то время преподобная поселилась вне монастыря, в особой келье, пристроенной к церкви Святой Софии, главному храму Полоцка. (Вероятно, это было сделано в подражание древним иерусалимским девам, которые — а в их числе и сама Дева Мария — жили при иерусалимском храме в особых, устроенных при церковной стене палатках.) Евфросиния занималась перепиской книг, которые продавала, а все вырученные деньги раздавала нищим.