-- Ты выросла, подружка. Наконец, стала взрослой женщиной, рассудительной и зрелой.

-- А ещё циничной, жестокой...И такой я могу быть, -- пожаловалась я, но Наташа и не подумала меня жалеть. Ход её мыслей в очередной раз поразил меня крутым виражом.

-- Ну, о твоей кровожадности я давно знала. Ты с детства проявляла садистские наклонности. Стоит только вспомнить, например, детективный ужастик: "Света и зверские вафли"

-- Ой, та ладно тебе преувеличивать!

-- Преувеличивать? А кто натёр мылом молочные вафли Лины? Все вафли, кроме последней, и с невинным видом ждал, когда она их начнёт есть? А тут, как назло, Лина решила угостить ими всю нашу компанию. И что сделала коварная девочка Света?

-- Что она сделала? -- невинно хлопая ресницами, переспросила я.

-- Она спокойно взяла единственную не намазанную мылом вафлю и схряцала её. А потом очень правдоподобно плевалась вместе с остальными, прикинувшись шлангом. Мы ж тогда переругались все, думая друг на друга. А злодейка Светка только спустя несколько лет по пьянке призналась в своём отвратительном преступлении и ржала, пока не перевернула на себя бокал с вином.

-- Это был единичный случай из моего тёмного прошлого.

-- Единичный? А страшный психологический триллер: "Света учит попугая разговаривать!". Припоминаешь? И нечего мне тут глазки прятать. Не у меня, а у тебя появился бзик научить своего попугая Цацу разговаривать, во что бы то ни стало. Господи, бедная животинка! Как вспомню, так вздрогну! Даже мне уже снились кошмары от твоих постоянных уроков. После бесконечных фраз, вдалбливаемых в маленькую пернатую голову Цацы, и мне стали сниться сны, где я сижу на жёрдочке и кричу " Цаца хороший, он любит Свету" или "Света красавица - она мне нравится"! А птичке вообще туго пришлось, она была в эпицентре твоего энтузиазма. Ты ж долдонила одно и то же ежедневно по утрам и вечерам, а с особым садизмом по выходным. Да у Цацки вся жизнь под откос пошла и мозги набекрень, после твоих уроков.

-- Ты наговариваешь на подругу! Ничего такого страшного я не делала!

-- Да? А почему Цацка, при первом попавшемся случае, когда вырвался на свободу из клетки, бросился от отчаяния в унитаз и утопился намертво?

-- Да я о нём заботилась и в тот раз отпустила крылышки размять и полетать по комнате, а эта зараза обгадил мне единственное парадное платье. Я пятно от помёта, так и не смогла свести! Одни расходы от него! А на поминки я, сколько бутылок вина выставила вам? И это не считая морального ущерба и мук от безвременной кончины любимого питомца!

-- Во-во, получается, что ты ещё не совсем потеряна для общества. Надежда есть.

-- Ты думаешь?

-- Уверена! Лучше скажи мне, отбросив лирические мемуары, как ты собралась соблазнять Оскальда в таком виде жутком?

-- О как! Только-только была роковой красавицей и уже "в таком виде жутком" очутилась.

-- Знаешь, что для меня хорошо, то для принца не очень. Оскальд ведь аристократ, образованный и воспитанный, с отличными манерами и вкусом. Принцы - они такие! Тебе ведь не просто нужно затащить его в постель, а добиться его любви и предложения руки и сердца. А ты сейчас на кого похожа? Нельзя так с красотой, которая тебе чудом досталась, не по-хозяйски поступать, -- совестила меня Наташка и была абсолютно права.

Я подошла к зеркалу и взглянула на себя по-новому. Ноги, которыми я так любовалась, оказались банально грязными, как, впрочем, и остальное тело. Волосы сбились и спутались, сейчас походили на мочалку. Эта колбаса на груди, благоухающая чесноком...Короче, не все так замечательно и сногсшибательно, как я себе вообразила.

-- Вряд ли Оскальду захочется иметь жену, воняющую чесноком и перегаром, нечёсаную и грязную. К тому же хамящую всем подряд. Любовницу, подружку на пару ночей, которую можно и не показывать обществу и родителям, быть может. Но тебе нужно совсем не это, -- добивала подруга.

-- А ведь ты права, Наташ. Чего это я решила, что все обязаны меня такую терпеть. А я прям, делаю всем большое одолжение, осчастливив своим обществом. Бездна! Что же делать? -- бросила я, тревожно поглядывая на Оскальда.

-- Спокойно, подружка. Ещё ничего страшного не случилось. Оскальд тебя такую замухрышку ещё не видел, сам он пока почивать изволит. Значит, есть время сделать из тебя ухоженную и безупречную красавицу-невесту.

-- Наташа, что бы я без тебя делала! Кто бы ещё мне надавал тапками по шее и привёл в чувства настолько быстро и эффективно?

-- А на что ещё нужны подруги? Я же говорила, что тебя нельзя надолго саму оставлять, -- хмыкнула Наташка.

-- Какой у нас план?

-- Мне нравится это "у нас". Значит так: во-первых, снимаем колбасу с твоих шикарных грудей и прячем это добро куда подальше, вместе с вином. Господи, позорище ты моё! Надо ж было до такого додуматься: обвеситься сосисками на голое тело! Это же не гигиенично!

-- Зато вкусно! -- мечтательно перебила я подругу.

-- Не перебивай, когда умные люди речь толкают! Такими темпами ты сама станешь, как колбаса. Неужели снова хочешь стать толстой тёткой? Нет? Ага, вижу-вижу панику в глазах! Так что закругляйся объедаться, Света! Извини, но Ариэлью я пока не могу привыкнуть тебя называть, хотя надо начинать.

-- Слушай, у меня совсем мозги отшибло. Да что это я, в самом деле, с собой творю! -- прозревала я, быстренько стаскивая с себя столь экстравагантное украшение.

-- Во-вторых, -- продолжала довольная произведенным эффектом Наташа, -- нужно искупаться, вымыть голову, вычистить грязь из-под ногтей. А дальше настраиваться на романтический лад и попытаться привести Оскальда в чувства. А то он у тебя до сих пор не очухался, даже странно.

-- Я, кажется, догадываюсь, почему он сейчас не очнётся ни как. Я при нём пела океану, что бы успокоить бурю, а эта русалочья штука убойная и долгоиграющая. Он когда утром очнулся, все равно вялый был и полусонный. А сейчас он опять крепко спит. Я прислушивалась к нему. Знаешь, он не похож на обморочного, скорей на глубоко спящего человека.

-- Ну, нам ещё и лучше. Успеешь марафет навести спокойно, хотя не задерживайся с этим, -- умничала подруга, но с теплотой в голосе. Мне стало чуточку спокойней, не так тоскливо. Родная душа, лучшая подруга поддержала меня, как могла.

-- Спасибо Наташ.

-- Та ладно тебе. А вообще-то мне уже пора. Паулина тут уже коршуном ходит вокруг, круги наматывает. Лучше я потом ещё тебя навещу, а ты время не теряй.

-- Как скажешь, товарищ командир, -- отсалютовала я, глядя в зеркало, что бы Наташке было видно. Она засмеялась и пропала тут же из эфира.

Я не стала терять времени даром, а рванула в ванную, по пути снимая с себя колбасу. Куда её девать? Покружив по ванной в поисках укромного места, но, так и не решившись спрятать колбасу где-то тут, я просто открыла окно и со слезами на глазах выкинула. Но вспомнив себя толстую, я быстренько прекратила стенания. Всё, решено железно, с обжорством завязываю.

Вытащив шампунь и мыло, я залезла в ванную и начала усиленно приводить себя в порядок. Через пятнадцать минут, что было рекордом для меня, тело и волосы были чистыми. Русалочьи волосы высыхали за считанные минуты, вода скатывалась с них мгновенно и оставляла пышную копну волнистых сухих волос. Обернувшись полотенцем, я пошла экспроприировать зубную щётку. Чай принц не обеднеет от одной взятой мной щётки, тем более, что у него целая коробка новеньких. Тщательно вычистив зубы, и для верности проглотив чуть ли не полбанки мятного порошка, я решила, что уже достаточно чиста и выгляжу опрятно.

Я пригляделась к будущему жениху и пришла в ужас. Оскальд выглядел ужасно, что не удивительно, ведь он невольно пообщался со мной. Я ж его тягала везде, бросала на пол, прижималась колбасой, да ещё и грязные бутылки за пазуху прятала. И это не считая заплыва в океане. Пристыжено вздохнув, я подхватила его под руки и понесла в ванную. Сейчас быстренько отмою мужчину и положу в кроватку, как будто так и было. Согласна, план глупый, я бы сказала придурошный, но какой придумался уж.