— Что с моим родичем? — требовательно спросил Ит.

— Он жив, находится в соседнем помещении, — помедлив, сообщила женщина. — Он пострадал больше, чем вы. К сожалению, Сканда действовал быстро.

— Что такое Сканда? — Ит почувствовал, что его начинает трясти — даже играть не придется, да и какие тут игры. — Что с Файри?

— Сканда начал выполнять один из ритуалов, но ему успели помешать, — объяснила женщина. — Ваш родич остался жив. Ему повезло. Какими языками, кроме всеобщего, вы владеете?

Ит, собрав волю в кулак, и стараясь унять дрожь, принялся перечислять — два десятка основных групп, из которых больше половины — языки Сонма.

— Ваша раса — рауф? — спросила женщина. Уже не на всеобщем, а на лоэнгше — эту языковую группу Ит знал великолепно, на лоэнгше они много лет общались с Фэбом дома.

— Да.

— У вас нестандартная внешность для рауф.

— Мы модифицированы для работы с людьми, — объяснил Ит. — Санкт-Рена человеческий конклав, там не так много рауф, и нас… не очень любят.

— Модификацию вы оплачивали сами?

— Нет, — помотал головой Ит. — Госпиталь, в котором мы работали. Сами мы не смогли бы, это слишком дорого.

— Вы пользовались уважением на работе?

— Да.

— Сколько вам лет?

— Четыреста сорок три, — ответил Ит чистую правду.

— Какая у вас степень родства с вашим родичем?

— Мы братья по среднему отцу, и по старшему отцу. Матери разные.

Женщина снова посмотрела на мужчину, но в этот раз он плечами не пожал. Всё так же, молча, стоял у стены, наблюдая.

— Семья?

— Была жена, но ушла после того, как дети выросли. Что…

— Скъ`хара?

— На том корабле, который мы догоняли. Это мой скъ`хара, у Файри сейчас скъ`хара нет. Вы скажете, что с ним, в конце концов?

— И он, и вы получили во время атаки некоторые повреждения, — сжалилась, наконец, женщина. — Ваш корабль оказался защищен слабо. К сожалению, после нападения Сканда вам еще добавил, и вашему брату он успел сжечь левую ногу — ступню и часть голени. Не волнуйтесь, если вы пройдете тестирование, то ему можно будет сделать биопротез. Через месяц сможет свободно ходить и бегать.

— Как… как — сжег ногу? — Ит оторопел. — Зачем? За что?! Кто такой этот Сканда?!

— Сканда — это бог, — спокойно ответила женщина. — Успокойтесь, Ит Соградо. Лучше отдыхайте и набирайтесь сил. Вам предстоит пройти тестирование и экзамен, от этого зависит ваша дальнейшая судьба.

Мужчина, так и не произнеся ни звука, вдруг повернулся и быстро вышел из комнаты. Женщина посмотрела ему вслед.

— Какой экзамен? — Ит почувствовал вдруг, что у него закружилась голова.

— На профпригодность, — объяснила женщина. — Хорошие специалисты нам всегда нужны.

— Но…

— Не сейчас. Отдыхайте. Всего хорошего.

Через сутки ему был всё так же плохо, как и раньше — по всей видимости, «повреждения», о которых говорила женщина, никто особенно лечить не собирался. Так, поддерживающая терапия, и не более того. Поэтому с сотрясением мозга, тошнотой, ушибами, ноющими ребрами, и болью везде, где только можно, предстояло справляться самому. Он и справлялся, как мог, но пока что справляться получалось не ахти — даже чтобы взять чашку с водой, приходилось предпринимать ряд усилий. О том, чтобы как-то добраться до Скрипача, пока что не был и речи.

На вторые сутки, когда Ит собрался было с силами, чтобы встать, началось что-то невообразимое — сначала он услышал в коридоре громкие крики, потом где-то высоко, непонятно где, что-то оглушительно бумкнуло, стены крошечной палаты вздрогнули, а затем события стали принимать столь стремительный оборот, что Ит в первые минуты не сумел даже сообразить, что же происходит.

В коридоре орали всё громче и громче. Множество голосов, визги, топот, лязганье каких-то запоров, шипенье, треканье. Ит кое-как сел, с тревогой глядя на дверь — если ему самому настолько плохо, то что же со Скрипачом? Как добраться, как помочь? Что делать?

Дверь в палату вдруг распахнулась, на пороге стоял тот самый мужчина — который присутствовал при беседе.

— Быстро, — глухим голосом произнес он. — Сюда!

Ит с трудом сполз с койки, мужчина схватил его за локоть и буквально зашвырнул на некое подобие каталки… на которой, о счастье, лежал Скрипач. Живой. Слава богу, не соврали, не обманули.

— Держись, и его держи, — приказал мужчина. Он говорил на всеобщем, с сильным акцентом, но понять можно. — Держись, крепко!

…Толпа, состоявшая из рауф, организованно двигалась куда-то, и мужчина, везущий каталку, двинулся туда же, вместе с ней. Лифт, причем огромный, на сотню разумных, еще лифт, поменьше, коридоры, грубо вырубленные в камне, снова и снова коридоры… наконец, мужчина остановился, подогнал каталку поближе к стене.

— Что случилось? — спросил Ит на всеобщем.

— Комплекс бомбят, — ответил мужчина — на этот раз на лоэнгше. — Придется несколько часов провести здесь.

— Ит… ты? — слабым голосом спросил вдруг Скрипач. До этого момента Иту казалось, что он без сознания.

— Я, — подтвердил Ит. — Ты как?

— Дышать трудно… Ит, он меня так бил… ужас какой-то… он бил, а я орал…

— А я не слышал, — сокрушенно отозвался Ит.

— Потому что он тебя первого по голове двинул… блин, он большой такой… этот… как его…

— Сканда?

— Да, точно… Сканда… четыре руки… черт, никогда до этого не думал, что живого атланта увижу… но какая же тварь… ногу до сих пор… больно…

— Говори поменьше, — приказал Ит. — Что-то ты и впрямь дышишь плохо. Ты был на системе?

— Да… Ит, правда… что-то совсем…

Ит сел, прислонился спиной к стене — камень оказался ледяным и влажным. Кое-как подхватил Скрипача подмышки, посадил.

— Обопрись на меня, — приказал он. — Ушиб легких, а то и что похуже… рыжий, не молчи, говори со мной.

Мужчина, которого он потерял из виду, вдруг оказался рядом с ними — Ит не заметил, как он подошел.

— Так справиться не получится, — констатировал он. — Ладно. Держи его повыше, я сейчас.

Он ввинтился в толпу, вызвав недовольное ворчание стоявших рядом с ними рауф, и куда-то пропал.

— Рыжий, больно? — спросил Ит.

— Да нет… уже не больно… дышать только… трудно… — Скрипач прикрыл глаза. — И спать хочется…

— Нельзя пока спать. Говори со мной, слышишь? Не молчи! Ты помнишь, что дальше случилось?

— Когда… дальше?..

— Когда мне дали по голове, и я отрубился, — пояснил Ит.

— Эта хреновина… корабль, что ли… я такого бреда нигде не видел… вроде бы небольшой, но… военный, кажись… и фигня всякая… перья какие-то… колеса… — Скрипач закашлялся. — И этот… он же нас специально… потом вытащил тебя, оглушил… потом меня… ударил несколько раз… по груди… а потом… ногу… так больно было… я пытался отползти хотя бы, но… Ит… совсем дышать не могу…

— Ты спокойней, и давай еще выше сядем, — приказал Ит. — Ага, хорошо. И что дальше было?

— Не помню… так, куски какие-то… вроде бы кто-то еще прилетел, потом дрались…

— Кто и с кем?

— Не знаю… — Скрипач закашлялся. — Ит, холодно как…

В подземелье и впрямь было холодно, и очень влажно. Ит прикинул — градусов пять-шесть, не больше. И на нем самом, и на рыжем одежды, считай, практически не было: некое подобие длинных рубашек из нетканого полупрозрачного материала, и… и всё. Ледяной холод пробирал до костей. А помощи, как понял Ит, просить бесполезно. Стоящим вокруг рауф не было до лежащих на каталке никакого дела. Все они, как один, смотрели вверх и с тревогой прислушивались к тому, что происходило — даже здесь, в подземелье, ощущались до сих пор глухие удары, а по стенам проходила дрожь.

— Холодно, да, — кивнул Ит. — Придется потерпеть.

— Ит, если я… задохнусь тут… и сдохну… ты потом передай там, что я… господи… что я не хотел… чтобы так…

— Я тебя за такие речи сейчас сам придушу, — пообещал Ит. — И не с таким справлялись. Терпи!

Скрипач слабо кивнул. Ит с тревогой взглянул на него — для этого пришлось чуть отстраниться. Выглядел Скрипач хуже некуда. Бледный, черты лица заострились, губы совсем синие.