Учитывая это, штаб Юго-Западного фронта направил свою деятельность на то, чтобы организовать разведку на коммуникациях в глубоком тылу противника для наблюдения за маневром его оперативных резервов и сорвать переброску войск и подвоз военных грузов к фронту, для чего активно использовал авиацию и средства наземной разведки.

После разговора с представителем разведки Юго-Западного фронта Гнидаш был направлен на специальную подготовку. Вскоре командир разведывательной группы политрук Гнидаш получил боевое задание: с восемью разведчиками высадиться парашютным десантом в нескольких километрах от города Остер с целью вести разведку в тылу врага и добытые сведения сообщать командованию по радио. Разведчики должны были также организовать партизанские отряды из местных жителей и с помощью этих отрядов или самостоятельно всеми доступными средствами разрушать коммуникации противника, связывавшие его с фронтом.

В ночь на 15 июня 1942 года с одного из прифронтовых аэродромов поднялся самолет и взял курс на запад. Привалясь к бортам самолета, насколько позволяли парашюты и снаряжение, сидели разведчики. Каждый волновался: не сбили бы самолет над линией фронта, не отнесло бы далеко в сторону в момент приземления, не оторваться бы от группы; беспокоила и обстановка в тылу врага.

Линию фронта самолет прошел благополучно и через некоторое время оказался в районе выброски. Летчик подал сигнал «Приготовиться». Разведчики встали по местам. Второй пилот осмотрел парашюты и открыл дверцу самолета.

По команде пилота Гнидаш, как командир группы, первым покинул самолет. Когда раскрылся парашют, он посмотрел вниз. Темнота. Где-то очень далеко, на горизонте, чуть мерцает огонек. Кругом тишина, слышен только рокот уходящего на восток самолета. Взглянул вверх: еле белеют два парашюта, остальных не видно. Приготовился к приземлению. Ухватился за стропы парашюта, стараясь так держать руки, чтобы они защищали лицо от веток и сучьев. Ведь их должны были сбросить на лес. В последнее мгновение он увидел, что опускается действительно на верхушки деревьев. Треск ломающихся веток, шуршание листвы, сильные удары по телу — и он на земле.

Встав на ноги, Гнидаш несколько минут прислушивался. Тихо. Собрал зацепившийся за деревья парашют. Пользуясь кинжалом, зарыл его в землю. Покончив с этим, подал сигнал свистком. Все разведчики группы имели свистки, чтобы опознавать друг друга в условиях плохой видимости, у командира был свисток особого тона, который отличался от других.

Через некоторое время Гнидаш услышал ответные свистки. С рассветом вся группа сошлась в одном месте. Оказалось, что двое разведчиков, Пухов и Санин, не смогли собрать свои парашюты: обрезав стропы, они оставили их на деревьях. Гнидаш не хотел оставлять следов. Поэтому, после того как были найдены мешки с грузом, он назначил в помощь Пухову и Санину по одному разведчику и приказал им замаскировать парашюты (Фамилии этих двух разведчиков и некоторых других лиц, которые будут упомянуты в тексте, изменены, так как не удалось разыскать всех участников событий.).

Наступило утро, в лесу стало совсем светло. Защебетали птицы. Разведчики были в хорошем, боевом настроении. Первый этап — высадка в тылу противника — благополучно преодолен. А это предвещало успешное выполнение всего задания. Если не считать ушибов и царапин, то высадка на лес прошла вполне удачно: все разведчики были вместе, и никто не получил серьезных травм. Теперь следовало как можно быстрее уходить от этого места, потому что их могли заметить в момент приземления.

Перед тем как начать движение, командир группы с помощью топографической карты и компаса попытался определить свое местонахождение и установить, насколько точно высадили их в заданном районе. Однако сделать этого не удалось. Кругом — густой лес и никаких местных предметов, которые позволяли бы ориентировать карту. «Если предположить, что мы приземлились в намеченном районе,— подумал он,— то в десяти—двенадцати километрах к северу должны быть опушка леса, населенный пункт и речка». Он принял решение: двигаться на север до этой опушки, там уточнить свое местоположение и наметить план дальнейших действий.

Выслав в дозор Туранова и Черепова, Гнидаш с остальными разведчиками двинулся следом на расстоянии зрительной связи.

Через несколько часов пути лес стал редеть, появились просветы. Гнидаш остановил группу, а сам с двумя разведчиками осторожно направился к опушке леса. Выйдя на опушку, разведчики увидели освещенную солнцем долину. Гнидаш приложил к глазам бинокль. Впереди, в полутора — двух километрах от леса, на отлогой возвышенности раскинулось большое село, справа от возвышенности протекала речка — он узнал ее по извилистой ленточке высокого густого кустарника, перемежающегося с ивами. Левее села — хлебное поле, которое пересекал ровный строй телеграфных столбов, проходящий вдоль шоссе. На горизонте виднелось еще одно селение.

Сверив карту с местностью, определив наконец место своего нахождения, Гнидаш, Черепов и Туранов часа два вели наблюдение. Село казалось безлюдным, лишь кое-где на огородах мелькали кофточки работавших женщин. По шоссе прошло несколько крытых автомашин. Так как задача на этот раз заключалась в том, чтобы ориентироваться и ознакомиться с обстановкой, Гнидаш прекратил наблюдение и присоединился к ожидавшим в лесу разведчикам. Он показал на карте, где находится группа, и рассказал о результатах наблюдения.

Прежде чем приступить к выполнению боевых задач, нужно было подыскать место для временного базирования группы. Гнидаш по карте наметил район для базы. Разведчики снова тронулись в путь, углубляясь в чащу леса. К вечеру они вышли в намеченный район. Выбор оказался удачным: кругом — густой лес, с двух сторон подходы к базе прикрыты болотами, поблизости протекает ручеек — значит, есть питьевая вода.

Вырыли землянки, замаскировали их валежником, уложили свой походный скарб. Немиров развернул радиостанцию и в этот же вечер передал в штаб донесение о благополучной высадке группы и о ее местонахождении. Выставив охранение из двух человек, Гнидаш разрешил разведчикам отдыхать. Первый день в тылу врага закончился.

Прошло несколько суток. Ежедневно разведчики по одному и по два расходились в различных направлениях. Маршруты были дальние — тридцать — сорок километров. Это нужно было, во-первых, для того, чтобы изучить условия местности, обследовать лес, узнать, где имеются проходы, где можно организовать засаду, а где, в случае необходимости,— оборону, куда уходить от преследования; во-вторых, для того чтобы выяснить обстановку в прилегающих к лесу районах. Проходя по лесу каждый раз новыми маршрутами, разведчики осматривались кругом, стараясь запомнить места, удобные для тех или иных действий. Попадая на опушку леса, они маскировались и много часов подряд вели наблюдение за окрестностями, отмечая, в каких населенных пунктах располагаются немецкие гарнизоны, по каким дорогам происходит наиболее интенсивное движение. На базе оставался только радист Немиров, а иногда и отдыхающая смена разведчиков.

Группа пока не выходила за пределы леса и ограничивалась наблюдением. И это было правильно. Конечно, очень хотелось как можно быстрее приступить к делу — уничтожать врага, однако к этому следовало хорошо подготовиться.

Когда окружающая обстановка была достаточно изучена, Гнидаш выслал разведчиков в ближайшие села для установления связи с местным населением. Разведчики должны были также подобрать людей для партизанских отрядов. Гнидаш решил приступить к разрушению коммуникаций противника, полагая, что взрывы на дорогах явятся одновременно сигналом для местного населения к активной борьбе с гитлеровскими захватчиками. Советские люди, узнав о взрывах, поймут, что в районе действуют организованные силы, и сами потянутся к ним.

Ранним июньским утром разведчики вышли на выполнение первых боевых заданий: Гнидаш, Пухов и Черепов — в район станции Бровары под Киевом, Туранов и Дубов — в направлении Чернигова. Обеим группам предстояло подорвать железнодорожное полотно. Кочубей и Санин направились на разведку в села каждый своим маршрутом.