― Вопреки тому, что ты думаешь, не все женщины пустышки. Большинство из нас находят кого-то

привлекательным, если претендент обладает нужными качествами.

― Бред, ― усмехается Крейг. ― Я сделал много исследований по этому вопросу. Это не пустые

слова.

Я закатываю глаза, когда они продолжают ссориться, и начинаю искать информацию. Ни

замужеств. Ни разводов. Ни детей. Я бы, кстати, не возражал. Нет... живых родственников... Дерьмо.

Ни одного. У нее вообще никого нет? Я уже в курсе, что она не зарегистрирована ни в одной

социальный сети. Только ее бизнес-профили, хотя и там я не нашел упоминаний о ее партнере.

Я не копаю глубже. Я чувствую, что достаточно вторгся в ее личную жизнь. Все остальное должно

быть тем, что она скажет мне, когда будет готова. Например, автомобильная катастрофа, которая

оставила те шрамы.

Должно быть, это была страшная авария, учитывая, что один из шрамов шел от ее левого бедра до

правой груди. Еще один, на правом боку, зазубренный и большой. Они старые. Это очевидно с первого

взгляда.

Мне нужно было показать ей свои шрамы, но я был слишком занят, исследуя остаток ночи тело

этой девушки, чтобы дать ей время исследовать мое. Каждый раз, когда она пыталась, я терял контроль, чувствуя, как ее руки на мне снова превращают меня в возбужденного подростка.

― У тебя серьезные проблемы с доверием, ― говорит Хэдли, вытаскивая меня из собственных

мыслей.

Я замечаю, что Крейг ушел, но Хэдли читает информацию о Лане через мое плечо. Я закрываю все

и пожимаю плечами.

― Ты заставил меня исследовать ее прошлое на предмет судимостей, а теперь проверяешь ее

биографию?

Она поднимает бровь.

C.Т. Эбби — «Риск» / Dark Eternity of Translations

― Когда-нибудь встречала человека слишком хорошего, чтобы быть реальным? Этим утром я

почти опоздал на работу, потому что не мог оторваться от нее. У нее буквально нет недостатков. Она

красивая, умная, нахальная, капризная и в курсе моего беспокойного графика, хотя у большинства

девушек сразу возникают с этим проблемы. Она ни разу не разозлилась на то, что я отменял встречи. Я

появился у нее без предупреждения, и она была в два раза лучше, чем мои самые смелые фантазии. Так

что да... я не могу не волноваться, потому что парень может быстро влюбиться в такую девушку.

Она закатывает глаза и начинает смеяться над моей тирадой, поэтому я посылаю ее и начинаю

проверять последние материалы по делу.

― У всех есть недостатки. Вы сейчас только в «конфетно-букетном» периоде. В итоге, она устанет

от твоей работы и вечной занятости. Так же, как ты, в конце концов, начнешь замечать, что она делает

раздражающие тебя вещи. Прямо сейчас у вас прекрасная счастливая пора, которую все любят. Вот

почему так много людей женятся, едва начав встречаться. И, именно поэтому, они разводятся, когда

узнают друг друга лучше.

Она снова смеется, и я откидываюсь назад, обдумывая ее слова. Я не помню, чтобы «конфетно-

букетный» период был так чертовски хорош в прошлом.

― Я чересчур много думаю об этом, ― говорю я со вздохом.

― Это твоя натура. Это то, почему ты так хорош в нашей работе. Но поверь мне: сейчас эта

девушка может испускать токсичные отходы, которые заставят тебя надеть маску, но ты будешь думать, что это мило. Все согласно графику.

Она хлопает меня по плечу и уходит, а я смотрю в одну точку, когда получаю сообщение.

Лана: Твои боксеры удобные.

Я: Ты надела их? Не знал, что я их забыл.

Лана: Мне кажется, что ты сделал это специально. Чтобы иметь причину вернуться.

Я: У меня уже была причина.

Лана: Теперь у тебя их две...

К последнему сообщению прикреплена фотография Ланы ниже пояса, на которой, определенно, были мои боксеры. Я провожу рукой по волосам, ненавидя тот факт, что впервые в жизни не хочу быть

на работе. Я всегда любил то, чем занимаюсь. Но девушка, которую я едва знаю, соблазняла меня взять

мой первый в жизни больничный.

Я: Не снимай их. Я вернусь сегодня вечером и хочу увидеть тебя в них.

Лана: К счастью для тебя, у меня не было планов. И я буду в них, когда ты доберешь сюда.

Кряхтя от досады, я откладываю свой телефон и спешно просматриваю новые сводки. На горячую

линию каждый день поступают все более нелепые звонки. Дело Бугимена остывает примерно так же, как и мое убийства-с-отрезанием-половых-органов.

Несколько других дел лежат на полке, так как никакой новой информации не появилось. Тех, кто

убивает один или два раза в год, найти вдвое сложнее. Наше единственное горячее дело ― убийство и

грабеж серийника (прим.: серийный убийца).

Погрузившись в работу, я просматриваю некоторые зацепки, исследую фотографии. Спустя два

часа, я стою у информационной доски с наработками, до сих пор пытаясь понять, что делает этих

женщин целями.

Ни одна из них не богата. Все они имеют разное происхождение. Разные национальности. Разный

цвет волос.

И, несмотря на то, что все они были привлекательны, никто из жертв не был изнасилован.

Импотенция ― это возможно наш профиль, но... есть еще кое-что, что движет им. Есть причина, почему

он выбирает и преследует конкретно этих женщин.

Я внимательно разглядываю их глаза, затем носы, рты... В голове щелкает и мое сердцебиение

учащается.

Мимо проходит Хэдли, я хватаю ее за запястье, останавливая. Я нашел то, что мы так искали.

― Лаборатория проанализировала ту глину, которую вы нашли в квартире? ― спрашиваю я, погруженный в размышления.

Она кивает.

C.Т. Эбби — «Риск» / Dark Eternity of Translations

― Да. Ничего необычного. Ее можно купить в любом магазине искусства и рукоделия. И никто не

знает, почему она там была. Глину не нашли ни на жертве, ни где-либо еще в квартире. Эксперты

думают, что убийца принес это на своей обуви или одежде.

― Лица жертв были тщательно очищены и выбелены. Волосы сбрили, после помыли голову, а

затем отбелили, ― заявляю я, все еще решая задачу в уме.

― Да... Что это значит?

Я смотрю мимо нее туда, где сидит Донни.

― Донни, поищи картинные галереи в районе, где произошли кражи с убийствами.

Он выглядит озадаченным, но начинает печатать.

― Хэдли, мне нужно, чтобы ты посетила все художественные сайты, которые сможешь найти, и

посмотрела, кто продает бронзовые скульптуры абриса лица. Сузь их по времени до тех, кто начал эту

деятельность месяца за четыре, начиная с момента первого убийства, ― продолжаю я, подходя к доске

Донни.

Я поворачиваюсь, чтобы увидеть, как она стоит, растерянная.

― Сейчас же! ― подгоняю я ее, и она бежит к своему столу.

Донни яростно печатает, когда я подхожу и встаю за его плечом.

― В этой части города четыре галереи. Ни одна не продает бронзовые скульптуры лиц, ― говорит

он, хмурясь. ― Или я должен был искать что-то другое, нежели Хэдли?

― Позвони в каждую и уточни, пытался ли кто-нибудь продать им бронзовые скульптуры. Это

будут только лица.

Он хватает свой телефон, чтобы сделать, как его попросили, а я возвращаюсь к своему

компьютеру и запускаю нужную программу. После помещаю все фотографии жертв в ячейки, и через

несколько нажатий клавиш, мои подозрения подтверждаются.

― Симметричны, ― говорю я, делая длинный вдох.

― Что? ― спрашивает Крейг, подходя, чтобы взглянуть в монитор.

― Он выбирает своих жертв из-за особенности лица. Совершенная симметрия. Это очень редкое

явление, практически невозможное. Он выбирает их, потому что жертвы идеальные модели для

скульптуры. А скульпторы творят для того, чтобы продать свои работы. Поэтому он зациклен на

любом, у кого симметричные пропорции абриса. В частности, на женщинах с таким типом лица. У него

также могут быть навязчивые идеи, связанные с Леонардо да Винчи.

Сканирую глазами комнату и замечаю, как Лиза подстригает ногти.

― Лиза, ищи человека, кто мог бы заказать много гравюр да Винчи или книг о нем. Сосредоточься

в первую очередь на том, что вращается вокруг Витрувианского человека. Подозреваемый, скорее

всего, будет одержим этой работой.

― И ты думаешь так, потому что...? ― спрашивает Крейг в недоумении.

― Называй это шестым чувством. Мы раскрыли много дел из-за моих догадок.

― Да, именно поэтому ты продолжаешь получать повышения. Но как, черт возьми, ты прошел

путь от глины, к грабежам и бритым головам с политым на них отбеливателем до Леонардо да Винчи?

Отбеливатель является мерой предосторожности так же, как бритье и удаление всех волос после

отбеливания головы. Он убирает все следы глины с тела. Волосы, скорее всего, сохранены для

скульптур. Не все художники могут создавать великое.

― Я запутался, ― продолжил Крейг.

― Да Винчи был не просто знаменит своим изобретениями или картинами. Он создавал

скульптуры, над которыми до сих пор трепещут искусствоведы и историки. Сначала он рисовал их, а

затем лепил из глины или пчелиного воска ― в зависимости от того, какую из версий ты слышал. После

он отливал их из бронзы, чтобы создать шедевр. Человек, который зациклен на нем и на симметрии, но

не может создать искусство из ничего. Вот кого мы ищем.

― Ничего, ― говорит Хэдли, выглядя расстроенной. ― Несколько моделей сделаны из чего

угодно, но только не бронзы. Это точно должна быть бронза? ― спрашивает она.

― Да, ― говорю я, убежденный, что это верный мотив. ― Это объясняет грабежи. Он продал

ценности, которые украл, чтобы купить необходимое количество этого сплава. Это не дешевое

удовольствие.

C.Т. Эбби — «Риск» / Dark Eternity of Translations

― Мы прочесали ломбарды и интернет-сайты, ища тех, кто продает подобные вещи, ―

вмешивается Донни.

― Подпольные торговцы ни за что не выдадут себя из-за такой мелочи. На любые вопросы они

будут лгать, чтобы не потерять прибыль. Если этот парень использует подобную схему, то он сделал

свою домашнюю работу и знает, где безопасно это сбыть.

Донни возобновляет обзвон, а я делаю то, что, скорее всего, ни к чему не приведет. Я открываю