После этого никто больше не видел Зыкова и его адъютанта. Согласно немецкой официальной версии, советские партизаны прикончили Зыкова. Однако, скорее всего, вину за это убийство следует возложить на самих немцев, что позже и подтвердилось сведениями из многих источников. По всей вероятности, Зыков был убит одним из командо убийц Гестапо. Когда Власовское движение летом 1944 года перешло в ведение СС, мне пришлось общаться со многими эсэсовцами, и из отрывков разговоров я мог заключить, что такие специальные командо или командо убийц действительно существовали.

Барон Деллингсхаузен, который немедленно включился в следствие по этому делу и вошел в связь с Гестапо, с самого начала был поражен отсутствием всякого интереса у этих людей к этому случаю: «Их все время надо было подгонять, и во время обследования леса они больше интересовались земляникой и красотой природы».

Зыков должен был принять участие в пропагандном задании, которое находилось под руководством полковника войск СС, штандартенфюрера Гюнтера д'Алкена, и было известно под термином «Скорпион Восток». Неудачи на Восточном фронте заставили высшее командование немцев проявить большую пропагандную активность, особенно по тылам противника. Было принято решение создать в передовых линиях на южном участке Восточного фронта своего рода немецко-русский пропагандный клин и поручить ему выполнение специальных заданий. При этом опять-таки вспомнили про Власова, чтобы использовать его имя в пропаганде.

Д'Алкен обратился к Власову с просьбой предоставить в его распоряжение лучших русских пропагандистов из Дабендорфа, причем он в первую очередь думал о Зыкове, которого считал самым способным журналистом в штабе Власова. Сразу же при первом собрании, подлежащем созданию штаба под руководством д'Алкена, в котором принимали участие немецкие офицеры СС, генерал Жиленков и Зыков, последний твердо заявил, что он — русский националист. Он также не скрывал своего отрицательного мнения о применяемых до того времени методах немецкой пропаганды, касающихся русской проблемы. В случае своего сотрудничества он требовал для себя полной независимости в своих действиях. Д'Алкен обещал ему полную поддержку и свободу в его работе.

Ряд немецких групп, однако, возражали против сотрудничества с Зыковым, опасаясь этого защитника русской национальной идеи. Многие считали его большевиком. И среди русских проявлялось недоверие к Зыкову, некоторые даже подозревали, что он большевистский агент. Кроме того, его не любили из-за его резкого характера и грубого обращения с подчиненными.

Исчезновение Зыкова стало плохим предзнаменованием для проекта д'Алкена «Скорпион Восток». Он действительно мог стать душой всего начинания, и д'Алкеи возлагал на него все надежды.

Генерал Жиленков, будущий руководитель Главного управления пропаганды КОНРа, в свою очередь, предоставил себя всецело в распоряжение этой задуманной операции. Цель ее сводилась к тому, чтобы с помощью Власовской пропаганды разложить наступающую советскую армию. Судя по книге Ортвина Бухбендера «Звучащая Руда», в этом начинании приняли участие 1500 офицеров и солдат. Листовки печатались в поезде-типографии и сбрасывались с самолетов в тылу у противника. Одновременно пропаганда велась с помощью громкоговорителей и по радио. Невзирая на достойное внимание, большое число перебежчиков, поздней осенью 1944 года операция «Скорпион» могла показать лишь весьма скромные успехи, так как немецкий фронт начал расстраиваться, а советские войска вели наступление. Эти два невыгодных обстоятельства в конце концов ограничивали деятельность пропагандистов слушанием вражеских станций и разработкой предложений, которые позже не находили применения.

При этом безнадежном предприятии у ряда участников сыграло роль желание найти прибежище в специальном поезде и избежать постоянных налетов на Берлин. В этом поезде были не только все нужные технические установки для воздействия на врага пропагандой, но и запасы продовольствия на долгий срок. После длительного пребывания в Каринтии и Тироле д'Алкен объявил своим сотрудникам, в начале мая 1945 года, что они могут сами выбрать свое дальнейшее направление. После этого поезд был предназначен для снабжения населения продовольствием. Возвращаясь к прошлому, могу сказать, что число перебежчиков составляло в январе 1945 года — 988 человек, в феврале — 422, в марте — 565 и доказывало, что имя Власова и тогда еще сохраняло притягательную силу.

Генерал Василий Федорович Малышкин присоединился к Власову, служа в пропагандном учреждении Министерства восточных областей. Он находился в немецком плену уже продолжительное время и был в числе тех людей, которые по указанию министра Рейха восточных областей Розенберга были предназначены для управления в оккупированных областях. Таких людей собирали в лагере Вулхейде под Берлином, и там они чуть было не умерли от голода, не получая продовольствия в результате недосмотра одного из учреждений.

Генерала Малышкина выручило из лагеря Вулхейде отделение WPr.IV и убедило его примкнуть к Власову. После личного разговора с Власовым, которому Малышкин мог доказать, что он не оплачивается немцами, он присоединился к Власову в его борьбе с большевизмом. В Советском Союзе Малышкин во время между двумя войнами находился под подозрением. В связи с большой чисткой в рядах советской армии после дела Тухачевского, Малышкин был обвинен в шпионаже в пользу японцев и осужден. Тогда много тысяч офицеров, начиная с генералов и кончая младшим штаб-офицером, было арестовано и расстреляно. Арестованные были вынуждены не только сознаваться в своей вине, но и выдавать бывших с ними в заговоре.

Точно так же один из старших офицеров Красной армии, обвиненный в шпионаже в пользу японцев, что было чистейшей выдумкой, не выдержав пытки, признал свою вину и назвал ряд имен своих воображаемых заговорщиков, в том числе и Малышкина. Однако он предоставил Малышкину шанс на спасение. Он обвинил его в том, что тот выдал японцам планы железнодорожного моста через одну из рек. А позже выяснилось, что все обвинение было построено на лжи, так как на этой реке вообще не было никакого железнодорожного моста. Это дало возможность Малышкину опровергнуть обвинение. Но, несмотря на это, он был осужден на годы в лагере строгого режима и стал одним из «зека», описанных позже Солженицыным в его «Архипелаге Гулаг». Всё же жизнь ему удалось спасти.

Когда началась война, понадобились офицеры. Вспомнили об осужденных и привлекли на службу, и Малышкина. В чине генерал-майора он стал начальником штаба 19-й армии, которая должна была действовать против немцев. Становится понятным, что такой столь много претерпевший человек использует первую возможность, чтобы начать борьбу с этим глубоко ненавидимым бесчеловечным режимом.

Малышкин был типичным представителем честной, но целиком неосведомленной о мировых событиях русской интеллигенции: культурный, любящий искусство, корректный и добродушный человек. Как помощник Власова он стал шефом начавшего образовываться Главного организационного управления Освободительного Движения, в котором было несколько отделов. Однако Малышкину в значительной мере не хватало тех основных черт, которые необходимы для руководства большим учреждением, а именно вообще административного таланта и способности в нужный момент действовать решительно. С другой стороны, у него была счастливая рука при выборе помощников.

Как любитель искусства Малышкин свой досуг использовал на изучение своего любимого поэта Есенина, стихи которого он почти все знал наизусть. При этом расскажу об одном характерном эпизоде. Однажды утром приемная генерала Малышкина была до последнего стула заполнена ожидающими приема. Это все были старые русские эмигранты, желавшие говорить с начальником Главного организационного управления КОНРа. Часы показывали уже половину одиннадцатого, а генерала еще не было. На мой вопрос «Где же генерал?» его адъютант смущенно ответил: «Он еще в своей комнате и занят». Я подошел к двери, постучал и услышал разрешение войти. Генерал с удивлением смотрел на меня. Он еще лежал в постели с книжкой Есенина в руках…