18 мая 1864 года две нью — йоркские газеты, «World» и «Journal of Commerce», опубликовали присланную им подложную прокламацию Линкольна о призыве под знамена еще 400 тысяч человек.

Ее целью было вызвать новые выступления против набора в армию, финансовые затруднения. Газеты были закрыты на несколько дней, но их издатели утверждали, что явились жертвой обмана, и вышли сухими из воды[50].

Многие северные газеты — не только те, которые издавались «медноголовыми», — специализировались на выдаче военных тайн. Главнокомандующий южан Роберт Ли тщательно изучал северную прессу. Командующие северными армиями генералы Грант и Шерман подумывали об отставке, так как газеты, выбалтывая тайны, мешали успеху военных операций. Узнав, что двое из корреспондентов пропали без вести, Шерман с удовлетворением заметил: «Ей — богу, они теперь будут доставлять до завтрака новости прямо из ада» [51].

Разбалтывание военных секретов случалось и на Юге, но, как правило, лишь в начале войны или же из пропагандистских соображений, в надежде укрепить моральный дух населения сведениями о намеченных ударах по врагу.

Пропаганда «медноголовых» ставила целью не только помешать военным усилиям Севера, но и добиться избрания президентом представителя умеренного крыла демократической партии, рассчитывающего достигнуть компромисса с Югом. Однако на выборах в ноябре 1864 года кандидат демократов генерал Мак — Клеллан потерпел поражение, Линкольн был переизбран на второй срок, что предопределило последовавшее через полгода полное поражение Юга. Однако незадолго до крушения Конфедерации южная пропаганда добилась важного успеха — под ее влиянием самовлюбленный вашингтонский актер Джон Уилкс Бут вообразил, что ему уготовлена роль Брута — спасителя страны от тирана. Бут стал южным шпионом, организовал группу диверсантов с целью похищения, а потом убийства Линкольна. 14 апреля 1865 года, через несколько дней после капитуляции главной южной армии, никем не остановленный Бут проник в ложу театра Форда, где сидел президент. Выстрелив в упор в Линкольна, убийца прыгнул в партер, выбежал через сцену на улицу, там он вскочил на ожидавшую его лошадь и вскоре был уже далеко за пределами столицы. Одновременно другой заговорщик, Л. Пейн, ворвался в дом государственного секретаря Стьюарда и, тяжело ранив его, сумел скрыться. Рана Линкольна оказалась смертельной.

Преследование преступников возглавил глава контрразведки полковник (потом генерал) Лафайет Бейкер. Бут был застрелен, когда его в ночь с 25 на 26 апреля разыскали вместе с другим заговорщиком на уединенной ферме. Тем временем арестовали остальных помощников Бута. 7 июля 1865 года четверо из них были повешены по приговору военного трибунала, другие четверо были присуждены к тюремному заключению, через несколько лет их помиловали. Несомненно, что это были простые исполнители приказов Бута. Имел ли актер влиятельных подстрекателей и покровителей? Свидетели обвинения на суде доказывали, что Бут якобы действовал по прямому приказанию лидера южной Конфедерации Дэвиса и главарей южной разведки. Впоследствии было установлено, что лица, утверждавшие это, были заведомыми лжесвидетелями, дававшими показания по приказу судей, которые были назначены военным министром Э. Стентоном. В политической борьбе и газетной войне последующих лет подозрения в причастности к заговору выдвигались против вице — президента Э. Джонсона, занявшего после убийства Линкольна пост главы государства. (В день убийства Бут зачем‑то написал записку Джонсону, как будто своему старому знакомому.) Джонсон отвечал на обвинения противников намеками, что они сами были в числе заговорщиков.

Прошло семьдесят лет. Незадолго до второй мировой войны вышла книга американского историка О. Эйзеншимля, считавшего, что за спиной заговорщиков стоял не кто иной, как сам военный министр Стентон [52]. В защиту теории Эйзеншимля написан ряд книг, особенно после убийства в 1963 году президента Д. Кеннеди, усилившего интерес к истории преступления в театре Форда.

Выяснились многие обстоятельства: Стентон не захотел выполнить просьбу Линкольна послать с ним в театр для охраны майора Экерта; министр покровительствовал пьянице полицейскому Паркеру, который попросту покинул свой пост у ложи президента. Стентон стремился, чтобы не был арестован один из заговорщиков — Джон Саррет, а когда тот скрылся за границу, мешал попыткам добиться его выдачи американским властям. Много непонятного было в организации побега Бута — создавалось впечатление, что ему тоже стремились помочь скрыться. При аресте убийца был застрелен, хотя его вполне можно было в соответствии с приказом захватить живым. Есть основание предполагать, что в найденном у Бута дневнике были вырваны несколько страниц. Возникали даже подозрения, что вместо Бута был убит кто‑то другой. Имелось много и других косвенных улик в пользу версии Эйзеншимля, но каждая из них допускала возможность двоякого толкования.

В 1960 году некий Р. А. Нефф, химик из Нью — Джерси, купил в Филадельфии в букинистическом магазине за полдоллара комплект старого английского военного журнала времен гражданской войны. На одной из страниц он обнаружил подпись «Л. С. Бейкер», на других подчеркнутые карандашом буквы.

С помощью экспертов по кодам Нефф установил, что речь идет о двух письмах Л. Бейкера, написанных им незадолго до его смерти в 1868 году, когда он рассорился и смертельно враждовал со Стентоном. В них глава контрразведки признавался, что был участником обширного заговора с целью убийства Линкольна. В числе заговорщиков были Э. Стентон и многие влиятельные политические деятели, банкиры и крупные военные.

Первоначально открытие Неффа расценили как не очень искусную мистификацию, однако ему удалось раскопать в городском архиве Филадельфии материалы судебного дела, связанного с наследством Л. Бейкера. Они дают основание подозревать, что генерал был отравлен, и запись в английском журнале действительно была сделана бывшим главой секретной службы.

Теперь очевидно, что Р. А. Нефф не повинен в мистификации, но этого нельзя сказать о самом Л. Бейкере, который, вообще говоря, был склонен к такого рода трюкам. Как бы то ни было, наука пока не располагает данными, которые бы окончательно выяснили, кто стоял за спиной Бута и его сподручных. Были ли они только орудиями южной разведки или еще и исполнителями воли влиятельных капиталистических кругов Севера и их представителей в вашингтонских коридорах власти?

Проводя политику объединения Германии «сверху» «железом и кровью», Бисмарк придавал большое значение всесторонней пропагандистской обработке немецкого населения. Для управления послушной частью прессы у канцлера был заведен специальный денежный фонд, который его противники прозвали «рептильным фондом», намекая на «рептильное», «пресмыкающееся» поведение правительственной печати. Манипулируя послушными газетами, Бисмарк, в частности, не раз провоцировал в выгодные для него моменты припадки шовинистической истерии и военные тревоги в Европе.

Как‑то уже на закате жизни, в октябре 1892 года, Бисмарк, беседуя с известным журналистом М. Гарденом, заметил между прочим: «Как легко, ничего не искажая, а только опуская и вычеркивая, полностью изменить смысл чьей‑нибудь речи. Я однажды упражнялся в этом ремесле в качестве редактора «Эмсской депеши» [53]. Конечно, канцлер практиковался в этом ремесле не один, а множество раз, но случай с «Эмсской депешей» был действительно едва ли не самым известным из этих «упражнений».

…Лето 1870 года. И в Париже и в Берлине ищут предлоги к войне. Бисмарк использует для этого вопрос о кандидатуре прусского принца Леопольда Гогенцоллерна на испанский трон. Император Наполеон III в резкой форме требует отказа Пруссии от поддержки кандидатуры принца, занятие которым испанского престола привело бы к окружению Франции. Прусский король Вильгельм I решает отступить перед французским нажимом, но из Парижа приходят новые, все более вызывающие требования — дать формальное обязательство запретить Леопольду когда‑либо в будущем стать испанским монархом.