— Понятно, — впервые за этот вечер улыбнулся Вилли. — А вообще, если меня уволят, я могу оказывать вам помощь в другом месте — на границе с Польшей. Моя теща владеет гостиницей в Швибуте. Это небольшой городок и крупная железнодорожная станция. По завещанию, теща отписала гостиницу на жену. Там тоже будет хорошее место для разведывательной работы.

Пора было прощаться. В последний момент Клесмету пришла в голову мысль.

— Послушайте, Вилли, — сказал он. — Ведь вы были, если мне не изменяет память, когда-то членом «Союза африканцев»? Республиканские власти считали этот союз реакционным? Так? Расскажите при случае об этом нацистам. Такие мелочи сейчас имеют решающее значение.

И они пожали друг другу руки.

Позже в своем отчете в Центр, Клесмет писал:

Вилли остановил свой выбор на небольшой сумке из крокодиловой кожи с замком из топаза. Это было как раз то, что должно было понравиться Маргарет. Подарок предназначался ко дню рождения.

Пока приказчик заворачивал коробку с сумочкой, Вилли докурил сигарету. Курить на улице было невозможно, моросил мелкий, холодный дождь.

Выйдя из магазина, Вилли в нерешительности остановился: может воспользоваться близостью «Кемпинского»[17] и зайти перекусить? Посмотрел на часы: до встречи с советским куратором еще оставался целый час.

Он шел, осторожно обходя прохожих. Мысли его были далеко. Все чаще и чаще, помимо собственной воли, он возвращался теперь к тому, что осталось позади. Меньше всего хотелось думать о настоящем, и почти страшно было думать о том, что ждало его впереди…

Если бы швейцар у подъезда ресторана не узнал старого клиента и не распахнул дверь, Вилли в рассеянности прошел бы мимо.

— Давненько не изволили заглядывать к нам, господин Леман!

— Много народу? — осведомился по привычке Вилли.

— Нет, вечернее время еще не наступило.

Действительно, просторный зал был почти пуст. Вилли направился в угол, где обычно любил садиться в прежние времена. Когда он проходил мимо возвышения, образующего нечто вроде ложи, оттуда раздался возглас:

— Леман! Ты ли это?

Вилли оглянулся и увидел поднятую руку. Его приветствовал невысокий, плотный человек ни с чем не примечательными чертами лица и тщательно расчесанными на пробор черными волосами. Хотя он не носил военной формы, но по манере держаться можно было признать бывшего офицера. Несмотря на полумрак, царивший в ложе. Вилли сразу узнал Новаковского, своего давнего знакомого. Но ему понадобилось подойти вплотную к ложе, чтобы определить: один из собутыльников тучный тип с заплывшим, красным лицом со шрамом у правой скулы, никто иной как предводитель штурмовых отрядов Эрнст Рем.[18] Третий был Вилли не знаком, хотя ему показалось, что он его уже где-то видел. Прежде, чем Леман решил, стоит ли ему накануне встречи, связываться с этой компанией, как Новаковский подхватил его под локоть и сильно потянул за барьер ложи.

— Ну, вот, — весело воскликнул Новаковский, — Я недавно только вспоминал, что давно тебя не видел и ничего не слышал о тебе!

— Да, да, — подтвердил Рем, — Новаковский утверждал, что вы из тех, кого не хватает нашему движению. Сейчас так мало осталось надежных людей, на которых можно положиться. — Он спохватился и указал на своего молчаливого соседа: — Вы знакомы?

Навстречу Вилли поднялся сутулый человек с худощавым лицом, маленькими, глубоко сидящими, хитрыми глазками и большими, плоскими, прижатыми к черепу ушами.

— Мой друг Эдмунд Хайнес! — представил его Рем. Вилли и Хайнес пожали друг другу руки: «Вот почему он мне показался знакомым, — подумал Вилли. — Руководитель штурмовиков Силезии, член секретной организации «Феме», тайный убийца, в прошлом проходил по ориентировкам полиции».

Хайнес, видимо, догадался, что Вилли его узнал. Его глазки сощурились еще больше.

— Как поживает ваш друг Эрнст? — вежливо спросил он.

— Не знаю, давно его не встречал.

— Зато я его видел недавно в «Захи». Передает тебе, Вилли, привет, — сказал Новаковский.

Вилли опустился на подставленный кельнером стул. «Интересная компания, ничего не скажешь! Новаковский, кажется, был на фронте вместе с Ремом. Фронтовые друзья. Он и Гитлера должен знать» — подумал Вилли.

— За приятную встречу, — Рем поднял бокал и сделал глоток.

Потом всем своим грузным телом он повернулся к соседнему столу, где, наклонившись над телефонным аппаратом и прикрыв рукою рот, чтобы разговор не был слышен, сидел четвертый из их компании. Вилли не было видно его лица; он заметил только широкую спину, туго обтянутую коричневым сукном и прорезанную наискось ремнем портупеи.

— Довольно болтать, Карл! — крикнул Рем. — Ни за что не поверю, что ты способен уделять столько внимания делам!

Он взял из вазы апельсин и бросил его в спину сидящего у телефона. Тот наконец положил трубку и подошел к столу. Вилли сразу его узнал: Карл Эрнст, группенфюрер СА, молодой, самоуверенный и на этот раз совершенно трезвый. Эрнст молча взял бокал и отпил несколько глотков. Потом поставил его на стол. Движения его были четкие и быстрые. Он не произносил ни слова и даже, когда Новаковский представил ему Вилли, он только лишь молча кивнул.

— Мой друг, Карл Эрнст, — сказал Рем с улыбкой, глядя на своего любимца. — Наверное, слышали?

— Еще бы! — в тон ему ответил Вилли. — Кто в полиции не знает командира бранденбургских штурмовиков!

Вилли опасался, как бы его глаза не выдали того, что он думает о Карле Эрнсте и его собутыльниках и потому, опустил взгляд. Новаковский подумал, что Вилли смущен пребыванием в такой компании.

— Ты все тот же, — улыбнулся он. — По прежнему подозреваемые, шпионы. Да? Знаете ли вы, господа, что из таких людей, как Леман, Геринг создает новую организацию — тайную политическую полицию?

— Не произноси при мне этого имени! — проворчал Рем.

— Между вами пробежала черная кошка?

— Между нами стоит нечто более страшное, — произнес Рем. — Нам двоим нет места в этом мире!

Вилли понял, что Рем был здорово пьян. Сверкая злыми глазами, он стукнул кулаком по столу.

— Скоро, очень скоро мы покажем фюреру, чего стоит этот его дружок!

— Перестань, — сказал Хайнес, но Рем не обратил на него никакого внимания. Его понесло.

— Есть только один пут к спасению превращение моих молодцов в постоянную армию. Я не собираюсь становиться картонным плясуном в руках толстого Германа! — На пылающем лице Рема все ярче выступали шрамы. — Гитлер стал презирать своих старых товарищей. Еще бы! Он прекрасно знает, чего я хочу. Дайте нам только новую армию, с новыми генералами! Да, именно так, с новыми генералами! Верно я говорю, Эдмунд?

Хайнес молча кивнул.

А Рем, прихлебнув из бокала, продолжал:

— Все, что Адольф знает о войне, он получил от меня. Сам он — штатский болтун. Настоящий австрияк, черт бы его побрал! Ему нравится торчать на троне и править со своей «священной горы». А мы что должны сидеть сложа лапы?