— Наше руководство выражает вам благодарность за то, что вы делаете для нас! Мы надеемся на вас.

Леман кивнул в знак согласия. По выражению его округлого лица чувствовалось, что слова Павла его глубок тронули.

— Я хочу еще обсудить с вами следующее, — обратился Павел к друзьям. — Наше руководство считает, что встречаться вам, — Павел посмотрел на Кура, — лично со мной опасно, поскольку я работаю в официальном советском представительстве и меня многие могут знать в лицо. В ближайшее время познакомлю вас с другим человеком. К нашему посольству он отношения не имеет. Схема связи останется прежней. Следующий раз, Эрнст, встречаемся, как обычно, через неделю.

Они расплатились за пиво и направились к выходу. Кур отлучился в туалет и Леман, посмотрев вокруг и убедившись, что его никто не слышит, подошел к Павлу вплотную и быстро проговорил:

— Мне стало известно, что Эрнст получает у вас какие-то дополнительные деньги и, вообще, довольно часто говорит с вами о деньгах. Поэтому я решил воспользоваться случаем, чтобы сказать: я лично к этим денежным делам не имею никакого отношения и вообще все это не одобряю! Я знаю, что у вас с деньгами не густо.

Подошел Кур, и Леман прекратил разговор. «Интересно, — подумал Павел, — чем это А/201 так обеспокоен?».

Сейчас, сидя на жесткой скамейке трамвая по пути в посольство, Павел уже в который раз мысленно возвращался к деталям прошедшей встречи. «Вполне очевидно, — думал он, — что этот разговор у гардероба возник не случайно. Леман давно ждал подходящего случая. Жаль, что не было возможности сразу во всем разобраться. Теперь придется ждать подходящего момента».

Он не сомневался, что между А/70 и А/201 на почве денег возникли какие-то трения. Павел представил, сколько будет у начальства вопросов, после того, как он обо всем доложит, а потом за них возьмется Центр, «Никуда не денешься, — подумал он, выходя на своей остановке — придется разбираться».

Леман мучительно пытался сосредоточиться: нужно было продумать как провести допрос одного из членов группы Штефена, в ходе которого он, Вилли попытается в завуалированной форме предупредить остальных подпольщиков о возможном провале. Сделать это как обычно, через куратора из нелегальной резидентуры, он уже не успевал. Времени было в обрез, и Вилли решился на авантюрный вариант. А случилось вот что.

Сегодня утром Леман попросился на прием к начальнику отделения Вильгельму Абдту и был быстро принят. Первое, что он увидел, войдя в кабинет, огромный письменный стол, заваленный сообщениями агентурных источников, доверенных лиц, документами из других отделений, сводками постов радиоперехвата, и маленького, полного криминальсекретаря[8] Абдта, едва видневшегося за всей этой горой папок и документов.

— Не желаете ли присесть, мой дорогой? — добродушно улыбаясь спросил шеф. — Что у вас нового?

Леман остался стоять и официальным тоном заявил:

— Господин Абдт! Прошу привлечь меня к расследованиям! Работа на картотеке важная, но она не занимает много времени. Мне не хотелось бы оставаться в стороне, когда я вижу, как загружены мои коллеги!

Начальник отделения явно удивился. Достав из кармашка монокль, он вставил его в глазницу и строго взглянул на Лемана.

— Ну-ну, мой дорогой, вы, видимо, сегодня не в духе, не так ли? Что за блоха вас укусила?

Он вышел из-за стола, взял Вилли под руку, подвел к креслу, стоявшему у круглого столика в углу кабинета и усадил его. Сам же плюхнулся в другое, стоявшее напротив, достал портсигар и протянул его Леману.

— Ну-ну, сначала давайте покурим, а потом вы расскажете мне о своих идеях, — произнес он.

Они закурили и Леман, разыгрывая волнение, стал высказывать шефу все, что у него «накипело в душе»: он хочет выполнять свой долг и не в состоянии больше злоупотреблять добрым отношением к нему руководства, отсиживаться на картотеке, тогда как другие чиновники перегружены делами по советскому шпионажу. Он просит разрешения тоже подключиться к расследованиям.

Абдт слушал его молча, покачивал головой и откашливался. Он с уважением относился к этому уже не молодому криминльассистенту: толковый, опытный работник, побольше бы таки. Тогда работа политической полиции была бы намного успешнее, исчезли бы коррупция, пьянство и бесполезное время препровождение!

— Ну, мой дорогой! — воскликнул Абдт, хлопнул Вилли по плечу, вскочил и начал энергично мерить шагами кабинет. — Ваша просьба о повышении вашей служебной занятости делает вам честь!

Абдт пробежался из угла в угол кабинета и остановился перед Леманом.

— Посмотрите на это! — он ткнул пальцем в сторону бумаг на своем столе. — Взгляните на вещи моими глазами! Ведь я ежедневно получаю такую кучу документов. И большинство из них не соответствует действительности. Это либо слухи, либо просто ложь! Вы думаете мне не хочется заняться живым делом, вырваться в город, пообщаться с людьми?

Абдт замолчал и какое-то время молча ходил из угла в угол. Потом он направился к столу, уселся за него и официальным тоном произнес:

— Ваша просьба, криминальасистент Леман, о привлечении вас к расследованиям по делам экономического шпионажа мною удовлетворяется. Отдаю вам приказ — приступить к расследованию дела коммунистического профсоюзного лидера Эриха Штеффена и его группы. Все понятно?

— Так точно, господин Абдт! — Леман вытянулся, а потом повернулся и направился к двери.

— Минуточку, Леман! — остановил его Абдт. — Вы не забыли, что за вами остается советское посольство. Как там идут дела?

— Некоторые успехи уже достигнуты, господин криминальсекретарь, — доложил Леман. К этому вопросу он готовился и доложить ему было о чем. — Мною завербован некий Тукубеков, который, как мы зафиксировали, дважды встречался в городе с советским консулом. Одновременно, к сотрудничеству привлечен другой кандидат, некий Идрисси, который посещал советское представительство. На квартире у них проведены обыски и после очной ставки они сознались, что сотрудничают с русскими. Через этих двух агентов я планирую вести активную разработку советского консула, а также само представительство.

— Хорошо! — одобрительно улыбнулся Абдт. — Держите меня в курсе событий! — он энергично кивнул, давая понять, что Леман свободен.

«А неплохо придумали русские, — размышлял Леман, — теперь можно морочить Абдту голову с этими агентами, а заодно, представлять их, как свои успехи. Надо только умело дозировать правду и ложь. Что касается Абдта, то что бы ни случилось важно его успокаивать, втолковывать, что все идет хорошо».

Да, как быстро все меняется. Не успели сработаться с сотрудником из посольства, как нас передали другому. Признаться честно, не нравился он мне. Уж не из прусских ли он офицеров, похожие повадки. А Эрнст, так тот просто бесился от его постоянных нотаций. Но теперь, кажется, у нас будет очень симпатичный человек. Русские правильно сделали, что прекратили нашу связь с сотрудником посольства. Случай с Тукумбековым и Идрисси это подтвердил. Хорошо, что вовремя приняли меры»…

Но сейчас нужно было немедленно предупредить Штеффена, и Леман помчался по адресу одного из членов группы профсоюзного лидера. Войдя в подъезд он стал стремительно подыматься по лестнице. Жажда, сухость во рту напомнили, что несколько дней назад у него в моче опять был обнаружен сахар. Врач прописал диету, более того, предложил лечь в больницу, чтобы пройти курс лечения. Леман пока отказался. Чувствовал он себя неплохо, строго следовал рекомендациям врача и ложиться в стационар не хотел: нужно было кому-то присматривать за женой, тяжело заболевшей и не способной обходиться без посторонней помощи.

Наконец Вилли нажал кнопку звонка у входной двери. Но уже через несколько секунд обнаружил, что перепутал двери и звонит не в ту квартиру. Он тут же бросился к двери под номером девять и уже не отнимал палец от кнопки звонка.

Дверь долго не открывали. Наконец в коридоре зажегся свет, послышались легкие шаги, щелкнул в замке ключ и дверь слегка приоткрылась.