Мне раньше казалось, что во время войны все без исключения питались черным хлебом по 250 грамм в день, а другие продукты просто не производились. Потом, правда, оказалось, что и во время войны производились и колбасы, и варенья всякие, и кондитерские изделия и много всего другого, что потреблялось с немалым аппетитом теми, кому это было положено. И я без малейших сомнений поверю, что из блокадного Ленинграда, усыпанного телами погибших от голода людей, летали специальные самолеты за отсутствующим в спецстоловой персиковым компотом или вареньем и летчики при этом проявляли смелость и героизм или гибли в схватках с вражескими истребителями.

И г-жа NN была вскормлена красными помидорчиками.

Я прибыл в Махачкалу с последней партией наших военнослужащих и сразу попал на застолье по проводам украинцев на Родину. Радость выхода в Россию соседствовала с грустью расставания с верными друзьями.

Почему никто не боится обижать русских? Очень просто. Нацию, не имеющую чувства самоуважения (самоидентификации), обижали и будут обижать все, кому не лень. Раньше нельзя было даже сделать замечание представителю какой-то другой нации, это воспринималось как национальное оскорбление. Даже национальность старались указать как-то в обход — лицо такой-то национальности. Но никогда не говорили «лицо русской национальности», говорили просто — русский. Назвать осетина осетином, грузина грузином, чуваша чувашом — значило нанести им оскорбление. А о евреях я уже и не говорю. К чести их надо сказать, что они одни из первых перестали стесняться своей национальности и не проиграли в этом.

Отдельно надо остановиться на процессе передачи пограничного отряда из рук в руки. Оговорюсь, что я не думаю издеваться над отсутствием опыта у военнослужащих Первого пограничного отряда. Хочу показать, к чему приводит надменность, стремление во всем видеть враждебные происки русских и меркантильные интересы отдельных приемщиков.

Началось все с места размещения первого подразделения. Двухэтажного деревянного домика, где я провел первые дни в отряде до получения квартиры. Рядом с домиком был небольшой бассейн, увитая виноградом беседка, небольшой фруктовый садик. Это и стало первой базой новых пограничников.

Полковнику Джангарову президент Гейдаров подарил пистолет «ТТ». Форма формой, оружие оружием, а человеческий организм требует принятия пищи три раза в день. В ответ на просьбу Джангарова об оказании помощи в организации питания личного состава тыл отряда выделил полевую кухню на дизельном топливе.

Специалисты-тыловики предложили научить назырских поваров обращению с кухней. Предложение было воспринято как величайшее оскорбление. В результате через два часа раздался взрыв. Два солдата получили ожоги, а кухня вышла из строя. Дали новую кухню. Ситуация повторилась. Ну, братцы, извиняйте. Учиться надо не только грамоте, но надо учиться и картошку чистить и с полевыми кухнями обращаться. Кто думает, что поварское дело простое, тот глубоко ошибается.

Аналогичная ситуация получалась и с новыми комплектами радиостанций. Начальник связи подробно рассказывал правила работы на радиостанции, как выбираются и фиксируются частоты. Особое внимание уделял красной кнопке, которую ни при каких обстоятельствах нельзя нажимать при питании радиостанции от стационарного источника питания. Да лучше бы он этого не говорил, хотя и обязан был это сделать, чтобы никто не нажимал на эту кнопку. Не успевали мы доехать до следующей пограничной заставы, как связь с переданной заставой прерывалась. У всех чесались руки нажать на красную кнопку, а вдруг русский начальник связи обманул. Не обманул, а радиостанция вышла из строя.

Сроки передачи отряда и нашего выхода в Россию никак не могли решить в Москве на уровне высшего руководства. Наконец, боевиками Народного фронта под командованием бывшего коменданта погранучастка была блокирована стыковая на «границе» с Араратией пограничная застава. На заставе в то время находились начальник тыла и заместитель начальника отряда по технической части, кавалер орденов и медалей за Афганистан. Да и начальник тыла человек с немалым опытом.

Особенность России в том, что наверх докладывают только то, что хотят там услышать, а не то, как на самом деле обстоят дела. Даже сейчас устраивают потемкинские деревни и затягивают картинками трущобы, а народ хором кричит — спасибо, у нас все хорошо, кормят нас хорошо, зарплаты нам хватает и еще остается, на остатки мы покупаем сухари и грызем их, когда денег нет.

Приказ два заместителя получили суровый — держаться до последнего. Застава в котловине. Боевики на высоте. Застава простреливается вдоль и поперек. На заставе 20 человек. Оружие и боеприпасы есть. Пути подхода помощи блокированы и ждать ее неоткуда.

Вопрос, сколько времени продержится застава?

Ответ — от получаса до часа.

Вопрос, будем ли мы здесь оставаться охранять границу с Ираном?

Ответ — нет.

Вопрос, нужно ли приносить в жертву молодых парней в угоду чьим-то амбициям и кто будет отвечать перед их родителям?

Ответ — если бы это была наша земля, наша граница, с которой мы никогда не уйдем, то никаких вопросов быть не может. Ни один живой солдат не позволил бы нарушить границу и ни один родитель не проклинал армию, которая призвана защищать государство даже ценой жизни солдат и офицеров.

Подумали-подумали два командира, связались с командованием и доложили свое решение — передать заставу Народному фронту, не сегодня-завтра будем передавать весь отряд.

Москва на прямую связь выходила. Уж как отцов-командиров только не обзывала, и предателями, и трусами. Приказали командующему войсками округа выехать лично и на месте разобраться с правильностью принятого решения.

Думали, что дело дойдет до трибунала. Спасибо командующему округом, приехал, посмотрел и утвердил принятое решение.

Заставу передали за 15 минут. Через полчаса начальник тыла попросил принести ему чаю в канцелярию. Принесли воды в такой помятой кружке, что слова начальника тыла по этому поводу могли бы украсить любой словарь идиоматических выражений русского языка.

На кухне и на складе уже практически не было никакой пригодной посуды. Во дворе заставы жарили шашлыки из заставских свиней. Мусульмане шибко любят свиной шашлык. У склада обозно-вещевого имущества лежала гора новых простыней, кто-то и что-то куда-то носил. Плюнули наши командиры на это дело и дали команду личному составу грузиться с личными вещами в присланную из отряда машину.

С этого момента вопрос о передаче отряда можно было считать делом решенным. Все заместители начальника отряда стали готовить к сдаче свои хозяйства, а мне, оставшемуся без погранпредставительской работы, поручили процесс непосредственной передачи всех подразделений.

Начали с управления комендатуры на стыке трех границ. Передали быстро. Труднее дело обстояло с оружием. Только начали пересчитывать оружие, как несколько человек, схватив автоматы, убежали неизвестно куда. Принимающая сторона не обратила на это никакого внимания. Стоять. Передачу комендатуры закончить. Вооружить личный состав. Начать поиски украденного оружия. С территории комендатуры удалить посторонних людей. Решение было утверждено командиром, и передача имущества была прекращена.

Наконец выяснилось, что «кража» была спланирована на случай, если русские обманут, то у принимающей стороны останется несколько автоматов. Логика странная. Получить полцарства, хапнуть сто рублей и убежать. Принимают все оружие. В случае нехватки автоматов российской стороне нечем подтвердить соответствие учетных данных фактическим и акт приема-сдачи будет подписываться по фактическому наличию. Несколько автоматов будут являться «приватизированными». Неужели и линию границы будут также «приватизировать»? Дайте мне в аренду полтора метра границы, чтобы мог пройти я и мой чемодан. В конце концов, принесли все автоматы и подписали приемо-сдаточные документы. Через сколько часов эти автоматы будут сеять смерть на находящейся неподалеку назыро-араратской границе.