— Теперь ты, Ваня, член нашей партии. Ты знаешь, что деятельность социал-демократов запрещена в России. Тебе придется выполнять различные поручения комитета, часто опасные. Запомни: никто из знакомых не должен знать, что ты социал-демократ. Будь осмотрителен. Остерегайся провокаторов, никому не говори о связях организации.

По заданию ячейки Иван Крайков вступил в рабочий кружок на фабрике Алексеева, а также начал вести пропаганду на фабрике Щапова. Одновременно он продолжал руководить кружком на фабрике Дюфурмантеля и заниматься в гужоновском кружке. Революционная работа Ивана не ограничивалась пропагандой — ему поручили распространение среди рабочих нелегальной литературы.

Начавшаяся в 1904 году война с Японией, поражения русской армии в Маньчжурии вызывали сильное недовольство рабочих и крестьян политикой царизма. Большевики старались использовать это недовольство для революционного воспитания масс.

Иван Крайков., сразу же после раскола в партии вставший на сторону В. И. Ленина, убежденно отстаивал большевистскую линию. В Маньчжурии, говорил он в беседах с рабочими, гибнут тысячи наших братьев, русских солдат. Народу не нужна эта война. Нам нужна другая война — против царя. Только уничтожение самодержавия откроет путь к свободной жизни.

О выступлениях Крайкова стало известно полиции. Однажды, в марте 1904 года, на улице к нему подошел пристав и негромко сказал:

— Пожалуйте следовать за мной!

Ивана доставили в полицейский участок, а затем в Московское губернское жандармское управление. Жандармский ротмистр, щеголеватого вида мужчина средних лет, с интересом взглянул на арестованного.

— Прошу садиться, — предложил он.

Иван сел на стул, привинченный к полу.

— Ваша фамилия, имя, отчество?

— Крайков Иван Ксенофонтович,

— Год и место рождения?

— Родился в 1884 году августа 28-го дня в Смоленской губернии Гжатского уезда Острицкай волости, деревня Савинки.

— Вероисповедание?

— Православное.

— Происхождение?

— Крестьянское.

— Народность?

— Великоросс.

— Звание?

— Крестьянин.

Ротмистр долго еще расспрашивал Ивана о его месте жительства, прописке, об отношении к воинской повинности, роде занятий, средствах к жизни, семейном положении, родственниках. Записав анкетные данные, он заявил:

— Вы обвиняетесь в принадлежности к преступному сообществу, именуемому Российской социал-демократической рабочей партией, в ведении революционной пропаганды среди рабочих, в распространении недозволенной крамольной литературы.

— Вы ошибаетесь, господин ротмистр, — ответил Иван. — Произошло какое-то недоразумение. Ни к какой организации я не принадлежу,

— Но у нас имеются данные о вашей пропаганде среди рабочих.

— Неправда! Я читаю газеты рабочим, но ведь это не запрещено законом.

Жандармский офицер долго еще мучил Ивана допросами, но так ничего и не добился: арестованный отрицал принадлежность к РСДРП. В управление вызывались и рабочие, среди которых вел пропаганду Крайков, но те в один голос утверждали, что Иван лишь читал газеты и разъяснял события.

В конце концов ротмистр вынужден был освободить Ивана.

В начале 1905 года Крайков предложил рабочим фабрики Дюфурмантеля предъявить хозяину требования об улучшении условий труда и повышении заработной платы. Эти требования вскоре были составлены и после обсуждения одобрены в цехах. Но хозяин не пожелал вступить в переговоры с рабочими. В ответ они объявили забастовку, которая закончилась их победой. Однако Ивану Крайкову, организатору забастовки, пришлось расстаться с фабрикой. Администрация наотрез отказалась принять его после пасхи на работу. Ничего не оставалось, как на лето уехать в деревню.

И вот снова родные Савинки! Настороженные, иногда злобные взгляды старух. Брюзжащий шепот: «Политический! Ирод! Против царя идет!„…Приветливые улыбки молодых мужиков, рукопожатия, расспросы.

Ветер революции достиг и Савинок. До деревни доходили слухи о беспорядках на заводах, о волнениях среди солдат, о крестьянских бунтах. Мужики с гневом говорили о своей нищенской жизни, каторжном труде. Ивану без труда удалось создать кружок, в который вошли молодые крестьяне не только Савинок, но и соседних деревень — Семеновки, Белавок, Подъелок, Неквасова, Ку-вылдина. Занимались по праздникам в саду или на лужайке. Иван читал крестьянам книги, которые с оказией пересылал Смоленский, разъяснял программу социал-демократов. Он призывал их захватывать помещичью и казенную землю, подниматься вместе с рабочими против царя. Агитация не прошла даром. Зимой крестьяне Острицкой волости захватили казенный лес и прогнали подрядчика, производившего заготовку леса.

В 1906 году Ивана Крайкова призвали на военную службу. На призывном пункте во время оформления документов писарь спросил у него фамилию. Иван ответил, что можно записать его Ксенофонтовым, по имени отца.

15-й полк 4-й пехотной дивизии, где Иван проходил службу, стоял в посаде Замброве Ломжинской губернии, верстах в 60 юго-западнее Белостока. К военному распорядку и дисциплине Ксенофонтов привык быстро. Он успешно изучал уставы, легко научился владеть оружием. Иван выделялся своими способностями и развитием из массы солдат — неграмотных, почти поголовно пришедших из деревень. На втором году службы его направили в учебную команду. По окончании обучения присвоили звание унтер-офицера.

Ксенофонтов легко сошелся с товарищами по службе. Среди них было немало надежных и восприимчивых к революционным идеям солдат. Новобранец Порфирий Козлов, например, в беседах с Иваном нередко с возмущением говорил о несправедливых порядках, царивших в России.

Порфирий, — обратился к нему однажды Ксенофонтов, — как ты смотришь на то, чтобы организовать в нашей роте кружок по изучению политики?

Дело стоящее, но опасное. В случае, если раскроют, — военный суд и может быть расстрел. Надо пригласить самых верных, испытанных ребят.

Вскоре в 11-й роте был создан нелегальный кружок. В нем занималось около десяти солдат. Установили связь с другими ротами. Помогли и там организовать кружки. В конце 1906 года объединили их в единую батальонную организацию. Избрали батальонный комитет во главе с Ксенофонтовым. В комитет вошли по одному представителю от каждой роты.

Работа среди солдат велась успешно. Осенью 1907 года большевики создали полковую организацию. Она насчитывала около 300 членов. Был образован полковой комитет. Председателем его стал солдат-музыкант, питерский печатник Иван Тихомиров. Его заместителем избрали Ивана Ксенофонтова, секретарем — Ивана Смирнова, московского рабочего. Эта тройка, которую в шутку называли „три Ивана“, была руководящим ядром организации.

Весной 1908 года 4-я пехотная дивизия выехала в лагерь. Здесь, в полевых условиях, появилось больше возможностей для проведения собраний, организации встреч. Ксенофонтову и его друзьям удалось объединить большевиков всей дивизии.

…Срок военной службы закончился в 1909 году. После армии Ксенофонтов устроился на фабрику Лыжина, в 50 верстах от Москвы, а затем снова поступил на фабрику Дюфурмантеля. Рабочий кружок, которым он ранее руководил, распался. Одни его участники были арестованы, другие сменили место работы, третьи отошли от революционной борьбы. Ивану Ксенофонтовичу пришлось заново создавать кружок.

В стране нарастал революционный подъем, участились стачки рабочих. Большевики вели пропаганду своих программных требований в легальных организациях — профсоюзах, страховых кассах, культурно-просветительных обществах. Для укрепления связей с массами широко были использованы выборы в IV Государственную думу. Наряду с этим партия не прекращала подпольную работу.

Нелегальные собрания рабочих фабрики Дюфурмантеля устраивались обычно в лесу. Анненгофскую рощу, где собирались раньше, уничтожил ураган, и теперь приходилось выезжать за город. Но в лесу встречаться можно было только по выходным дням, притом лишь в теплое время года. Кому-то пришла мысль использовать для собраний большую курительную комнату. Там в перерывах стали ежедневно проводиться беседы на политические темы. На стенах вывешивались листовки и разного рода призывы. Рабочие с интересом читали их.