ДонЧК от имени Советской власти неоднократно обращалась к бело-зеленым бандам с призывом сложить оружие, обещала полное помилование. Но призывы не имели успеха. Банды продолжали терроризировать мирное население. Тогда ДонЧК и войсковые части провели свою операцию, в результате чего четверо главарей банд были убиты, в их числе и Жуков, остальные взяты в плен. Пленены были и многие рядовые бандиты. Некоторым из них удалось уйти в камыши. После поимки главарей в стансоветы начался приток групп и отдельных лиц с повинной.

Однако положение в Донской области все ухудшалось. Неурожай в Поволжье, на Дону и в других местах к осени 1921 года вызвал жесточайший голод. Зарубежные капиталисты и внутренняя контрреволюция пытались использовать тяжелейшее положение молодой Советской Республики и вновь поднять вооруженный поход против народной власти.

Партия призывала всех тружеников стоять на страже революции и помнить, что лишний оторванный пуд хлеба от государственных запасов усиливает разруху и несет голодную смерть трудящимся. Несмотря на это, хищение государственных запасов приняло массовый характер. Ежедневно растаскивались сотни и тысячи пудов продовольствия. Органам государственной безопасности приходилось усиливать меры борьбы с хищением, взяточничеством и бесхозяйственностью, карая преступников наравне с контрреволюционерами.

Вся работа по борьбе с уголовным бандитизмом проводилась только под руководством ДонЧК, а судебное разбирательство этих дел возлагалось на специально созданную в декабре 1921 года чрезвычайную сессию реввоентрибунала СКВО и 1-й Конной армии, куда вошел один из членов коллегии ДонЧК.

Аппаратом ДонЧК была раскрыта организация расхитителей на 1-й государственной заготовительной фабрике в городе Ростове-на-Дону, где под руководством предфабкома Тересфельда Муз, Данишевский, Кузнецов, Гольдман и другие расхищали товары и продукты. Каждый член организации за вынос продукции с фабрики должен был дать секретарю фабкома 10 тысяч рублей, а контролеру-обыщику — 5—10 тысяч рублей. Заготовщики сами присваивали товар, за что платили секретарю фабкома 25 тысяч рублей. Материалы этого дела также были направлены на рассмотрение чрезвычайной сессии ревтрибунала СКВО и 1-й Конной армии.

Большую работу ДонЧК провела по спасению детей от голода. А. А. Емельянов был одним из первых, кто принял самые решительные меры по борьбе с детской беспризорностью. Еще на 1-м съезде военкомов войск ВЧК Северо-Кавказского военного округа в октябре 1921 года был поставлен вопрос о шефстве войск ВЧК СКВО над голодающими детьми. В решении съезда говорилось о создании детских домов при воинских частях. Шефство над голодающими детьми осуществляли также гражданские предприятия и учреждения. Количество детских домов в Донской области к маю 1922 года увеличилось с 17 до 83. Одновременно были созданы «группы помощи детям», которые засеяли за Доном десятки десятин земли разными культурами для оказания помощи в питании голодающим детям.

К декабрю 1921 года политический бандитизм в Донской области был сведен на нет. Теперь серьезное внимание обращалось на борьбу с уголовным бандитизмом. Для его искоренения принимались самые решительные меры.

По Ростову и Нахичевани было раскрыто несколько крупных преступлений, в связи с которыми задержано и выловлено немало воров-рецидивистов и известных главарей банд грабителей. Из них до полутора десятков убиты на месте преступления во время перестрелки с сотрудниками ЧК, уголовного розыска и милиции. Материалы на преступников, захваченных во время операций, передавались на рассмотрение чрезвычайной сессии ревтрибунала СКВО и 1-й Конной армии.

1922 год был не менее трудным, чем предыдущий. Голод, разруха, вредительство, отдельные вылазки контрреволюции все еще имели место. В марте ДонЧК разоблачила контрреволюционную повстанческую организацию в станице Морозовской, которая насчитывала в своих рядах более тридцати человек. Возглавлял ее бывший белый офицер Щербаков. Им было задумано свержение Советской власти в Морозовском округе. С этой целью он собрал вокруг себя шайку бандитов из бывших на службе у белых казаков. Организация охватила станицы Морозовскую, Милютинскую, Обливскую и ряд хуторов вокруг них. Бандиты совершали грабежи и убийства.

Недалеко от хутора Полякова они расстреляли четырех коммунистов, забрали продовольствие и 17 лошадей и выехали в хутор Терновой. По дороге встретили и расстреляли председателя станисполкома Милютинской и, ворвавшись в эту станицу, разгромили исполком, нарсуд, телеграф, сожгли все бумаги и дела.

Вскоре после этого зверства чекистами Дона совместно с частями Красной Армии была проведена боевая операция, в результате которой Щербакова и еще нескольких бандитов убили во время перестрелки, а остальные 29 человек предстали перед судом Донревтрибунала.

В октябре 1922 года Александр Александрович Емельянов из ДонГПУ был переведен на работу в Горский отдел ОГПУ, в город Владикавказ (ныне Орджоникидзе), где еще активно действовали уголовно-политические банды. Чекисты Дона в знак уважения и признательности за совместную службу вручили Александру Александровичу Емельянову памятный сувенир и приветственный адрес, в котором писали:

«...Ваша абсолютная честность и беспристрастность выявили в Вас незаменимого работника и верного защитника рабоче-крестьянской власти и Коммунистической партии. Ваша фамилия «Емельянов» звучала революционной грозой для преступников и контрреволюционеров во всех уголках Донской области, а среди рабочих и крестьян была символом защиты и товарищеского воздействия...»

В. Н. Шапошник,

кандидат исторических наук, подполковник в отставке

«ШАХТИНСКОЕ ДЕЛО»

В апреле 1928 года объединенный Пленум Центрального Комитета и Центральной Контрольной Комиссии ВКП(б) заслушал доклад комиссии Политбюро ЦК о практических мероприятиях по ликвидации недостатков, обнаруженных в связи с так называемым «шахтинским делом». В специально принятой по этому вопросу резолюции определялось, что «шахтинское дело привело к раскрытию контрреволюционной вредительской организации в Донбассе. Это дело приобрело явно общесоюзное значение, так как вскрыло новые формы и новые методы борьбы буржуазной контрреволюции против пролетарского государства, против социалистической индустриализации»^[12].

Как была раскрыта контрреволюционная организация? Какова роль в этой работе ОГПУ края и страны? Какая конкретная практическая преступная работа велась участниками организации и что именно удалось узнать о зарубежных контрреволюционных центрах и разведорганах иностранных государств?

Ответы на эти вопросы мы находим в архивных фондах. Они исходят от лиц, возглавлявших работу по раскрытию и расследованию «шахтинского дела». Подробности дела отражены в стенограммах II пленума Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) от 30 марта 1928 года, обсуждавшего на утреннем и вечернем заседаниях доклад полномочного представителя ОГПУ на Северном Кавказе Е. Г Евдокимова^[13].

Ефим Георгиевич Евдокимов сыграл большую роль в раскрытии этого дела, В органах государственной безопасности он начал работать с июня 1919 года, когда получил назначение начальником особого отдела Московской ЧК. Работая под непосредственным руководством Ф. Э. Дзержинского, Евдокимов вместе с подчиненным ему аппаратом принимал активное участие в выявлении и ликвидации контрреволюционного «Национального центра», в аресте участников монархического подполья и других антисоветских организаций.

Через полгода он был направлен на Юго-Западный фронт заместителем начальника особого отдела фронта. С января 1921 и до середины 1923 года находился на руководящей работе в УкрЧК и ГШ Украины.