Проводились и другие ритуальные акты. В архивно-следственном деле имеются показания Елены Поль с описанием рождественской трапезы, происходившей в конце 1924 года:

"Мы сидели за круглым столом, накрытым скатертью, в середине которого стояла чаша с вином, накрытая белым покровом с черным крестом посреди. Сверху лежала какая-то веточка. На столе лежало Евангелие, заложенное голубой лентой. Праздник начался с вопроса младшего из присутствовавших о том, есть ли совершенная красота. Все остальные по очереди отвечали на этот вопрос, после чего можно было приступить к еде. Затем руководитель рассказывал какой-то миф, содержание которого совершенно не помню. Праздник закончился пением хором гимна архангелу Михаилу. Надо прибавить, что на стене висело изображение рыб, а в руке корифея была небольшая черная палочка, которой давался знак к действию".

Дочерними организациями "Ордена тамплиеров" в Москве были ложа "Храм искусств" и "Общество милосердия". На периферии - в Нижнем Новгороде и в Сочи - действовали филиалы московской организации, соответственно: "Орден Духа", куда входили студенты агрономического факультета Нижегородского университета, и "Орден тамплиеров и розенкрейцеров".

Что касается способов, при помощи которых производилось пополнение личного состава кружка, то ничего оригинального тут московские тамплиеры не придумали. Подбирались люди, интересующиеся оккультными науками, историей эзотерики; они приглашались на лекции по этим предметам; потом им делалось предложение стать полноправным членом Ордена, и многие соглашались.

Вот что рассказывал по поводу формирования мировоззрения типичного члена Ордена бухгалтер Николай Богомолов:

"Одного анархо-коммунизма мне казалось мало, казалось необходимым подвести под него более обширные основания идеологического порядка. Толстой связывал свое учение с христианством… Так я вошел в число членов-соревнователей Толстовского общества в Москве. Посещал собрания общества и много думал, какой путь правильный: с применением насилия или без применения насилия? Решение этого вопроса я считал для себя важным. На этом пути мне пришлось обратиться даже к прочтению Евангелия и литературы по истории христианства. Должен оговориться, что я вообще не церковник, не хожу в церковь. К церкви, как властной организации, как к организации принципиально иерархического порядка у меня всегда было ярко отрицательное отношение. Нужно проводить резкую грань между церковью и христианством, беря последнее как одно из учений о нравственности. Прочитавши некоторые источники, я увидел в поучениях церкви, что вопрос об оправдании государства и власти, оправдании насилия является нелогичным, двойственным и явно неверным. Размышления над текущей политической деятельностью как в СССР, так и за границей, привели меня к мысли, что применение насилия и должно становиться все менее действенным для тех, кто его применяет. Насилие не дает тех результатов, которые ожидают от него… Ознакомление с мистическими идеями, с учением Христа по Евангелию показало мне и с этой стороны правильность основных установок анархизма, как я их понимал, то есть принципов любви, красоты, безвластия, принципа добра… Слова Христа "не убий", "взявший меч от меча и погибнет" явились для меня определяющими мое личное поведение".

Московские наследники тамплиеров не стеснялись валить в одну кучу анархо-коммунистические идеи, христианство, гностицизм, средневековое рыцарство и даже оккультную египтологию. Подобная всеядность позволяет говорить об игровом характере Ордена, однако заметим, что его руководители числились видными анархистами, а значит, принимали участие в политической борьбе.

Впрочем, и рядовые тамплиеры не упускали случая "поагитировать" народные массы в свою пользу. Поскольку среди членов Ордена был уже упоминавшийся актер Юрий Завадский, в качестве одной из своих трибун они использовали Белорусскую государственную драматическую студию, находившуюся в Москве. Первоначально студия была создана при МХАТе. Однако в связи с тем, что его основная труппа гастролировала за рубежом, опекуном студии утвердился 2-й МХАТ.

Уже первый спектакль Белорусской студии - "Царь Максимиллиан" по Ремизову (1924) - был решен в форме средневековой мистерии с использованием рыцарской символики. В таком же мистическом духе был поставлен и второй спектакль - "Апраметная".

Помимо Музея Кропоткина, одним из центров кружка стала квартира Леонида и Веры Никитиных в доме на углу Арбата и Денежного переулка. "Собрания, происходившие у Никитиных, - рассказывала на следствии пианистка Покровская, - носили определенно организованный характер… Программа была следующая. Читали стихи А.Блока, К.Бальмонта, Н.Гумилева, рассказывали легенды и сказки, читали доклады на разные художественные и мистические темы, как-то: иероглифы в Египте, Врубель и его творчество, портрет и его развитие. С этими докладами выступал Никитин. Были музыкальные номера и чай. Никитин же водил нас в музеи - в Щукинский, Кропоткинский, Морозовский, Музей изящных искусств. По прочтении докладов бывал обмен мнениями. Жена Поля пела следующих композиторов - Глиэра, Рахманинова, Чайковского, Римского-Корсакова. Я играла и аккомпанировала".

***

Неожиданный арест одного из "высших рыцарей", Алексея Солоновича, в апреле 1925 года приостановил работу кружков, которая возобновилась только осенью. К этому времени был освобожден из Суздальского лагеря и сам Солонович, что объясняется, по мнению исследователя истории московских тамплиеров Андрея Никитина, "провалом широкомасштабной провокации ОГПУ против анархистов, задуманной как раскрытие терактов против правительства (в частности, Зиновьева)". Вслед за провокацией должен был начаться широкий процесс над анархическим движением в целом. В этом причина массовых арестов анархистов весной 1925 года. Однако провокация не удалась, а внимание Государственного политического управления переключилось на "троцкистско-зиновьевскую оппозицию", уничтожение которой заняло три года.

После смерти Аполлона Андреевича Карелина 20 марта 1926 года Алексей Солонович, преподаватель математики МВТУ имени Баумана, становится духовным лидером не только Ордена, но и всего движения. Наиболее крупным и, к сожалению, не сохранившимся теоретическим трудом Солоновича является его трехтомное исследование "Бакунин и культ Иальдобаофа" (Иальдобаоф - одно из воплощений Сатаны), ходившее в машинописном виде по рукам среди членов сообщества. Впоследствии именно эта работа будет цитироваться в обвинительном заключении как главное доказательство вины.

Посмотрим, что выбрал помощник начальника 1-го отделения СО ОГПУ Э. Р. Кирре из пухлого машинописного труда для того, чтобы изобличить руководителя "Ордена Света":

"Принцип власти привит человечеству как болезнь, подобная сифилису. От властолюбия надо лечиться, а с его безумством беспощадно бороться, ибо по следам Иальдобаофа ползут лярвы и бесовская грязь пакостит души людей и их жизни… Среди наиболее мощных фанатиков власти, для которых цель оправдывает средства, мы найдем Ивана IV, Филиппа II, Лойолу, Торквемаду, Ленина, Маркса и др. Все они были под непосредственным руководством ангелов Иальдобаофа в той или другой форме или степени (т. II, с. 22).

Благодаря союзу рабочих и крестьян с интеллигенцией русская революция победила в октябре. А затем большевики вогнали клин государства между рабочими и крестьянами, разъединили город и деревню благодаря мероприятиям эпохи военного коммунизма и затем в 20-м-21-м гг. подавили революцию, шедшую глубже… Последние всплески революции раскатились громами Кронштадтского восстания, махновщины, крестьянских восстаний и так называемых голодных бунтов. То, что Носке проделал в 1918 г. в Германии (Носке, Густав (1868-1946), став членом правительства в декабре 1918 года, в январе 19-го жестокими репрессиями подавил революционное движение в Германии. - А.П.), большевики проделали в еще большем масштабе в России. Удушив революцию, погубив революционные элементы крестьянства, они тем самым подготовили себе прочную и бесславную гибель в объятиях буржуазно-мещанского элемента и того же крестьянства, а растоптав все элементы общественной самодеятельности, они отрезали себя и от пролетариата как массы, как революционного класса в городах. Они, таким образом, выделили и обособили сами себя в новый, неслыханно беспощадный и глубоко реакционный отряд иностранных завоевателей (т. II, с. 362).