Кейн сменил промокшую одежду на сухую и сел за стол напротив Киары. Сама она уже поела, но и для него приготовила блюдо и теперь, обхватив двумя руками кружку с кофе, наблюдала, как мужчина ковыряется в тарелке. Очень осторожно Кейн попробовал еду. Пища пахла восхитительно, а на вкус оказалась просто божественной, что приятно удивило. Много времени прошло с тех пор, как кто-то готовил для него. Он проглотил всё, что Тарин ему подала, включая двойную добавку.

– Если ты вот так извиняешься, – он вытер губы, – то можешь гулять в непогоду сколько угодно и в любое время.

Она улыбнулась, и разверзнись ад, если в его душе не потеплело. Проклятье, что с ним не так? Он постарался сохранить суровое выражение лица и твердый взгляд. Ещё не хватало, чтобы женщина подумала, будто может влиять на него. Потому что она не может.

– Никаких побегов в бурю, – сказала Тарин. – Но обещаю, что перестану тебе досаждать и уйду, как только станет безопасно.

Последний глоток кофе слишком медленно прокатился по горлу. Это не входило в планы. Дерьмо. Наверное, ему всё-таки придется изображать милого парня.

– Ты не досаждаешь мне, – он подлил себе кофе, в основном, чтобы не смотреть на неё. – И ты обалденная кухарка.

Она сдержанно рассмеялась над его ответом.

– Ну да, а ты выглядишь всегда так, словно готов отгрызть собственную руку, лишь бы быстрее сбежать.

Кейн нахмурился. Он и правда так выглядит? Если да, то только потому, что не уверен, с кем столкнется в следующее мгновение – с перепуганным до смерти щенком, с разъяренной упрямой бабой или с нежной и ранимой женщиной, которая укрывает его одеялом и готовит завтрак.

– Во-во, – Тарин выразительно кивнула, – именно так.

Он грустно улыбнулся.

– Полагаю, я просто не привык находиться рядом с такими женщинами как ты.

– Как я? – переспросила она. – Неужели я отличаюсь от других женщин?

– Черт, да, – последовал несколько поспешный ответ. Можно по пальцам одной руки пересчитать женщин, умеющих так быстро доводить его до бешенства. Ещё меньше тех, кто способен поставить на колени одним лишь взглядом фиолетовых глаз или тихим извинением. Одна из причин, почему держать её рядом с собой было не лучшим решением.

Она нахмурилась. Неужели, почувствовала его тревогу? Если и так, то, к счастью, не стала указывать на это. По крайней мере, не прямо.

– Значит, ты утверждаешь, что не имеешь привычки спасать девушек, попавших в беду?

– Нет, – грубо рассмеялся он. Если бы она только знала, как абсурдно прозвучал вопрос. Тарин странно смотрела на него, словно собиралась проникнуть в самую душу, и ему это не нравилось. К счастью, они перешли к более безопасной теме – к погоде.

– Ну и как там на улице?

Сказать правду или утаить? Похоже, если соврать, Киара сразу распознает ложь. Её глаза напоминали лазеры – мгновенно поражают цель, стоит навести прицел на мишень. Что на самом деле приводило в замешательство.

Но выдавать всю информацию он не собирался. Лучше заострить внимание на чем-то одном и таким образом отвлечь от другого. На том, что послужит прекрасным подводом продержать её здесь ещё несколько дней.

– Дорога, по которой мы добирались, перекрыта в нескольких местах – повалены деревья. Дождь до сих пор льет как из ведра, и после необычайной засухи, может начаться самый настоящий оползень, – вполне достаточно правды. Он забыл сообщить, что путь был не один, и он с братьями уже спланировал маршрут отступления на всякий случай. И что она останется здесь с ним, пока Джейк не придет за ней.

Тарин прикусила губу, она явно беспокоилась. Кейн знал, женщина прикидывает в уме шансы на отъезд. Он мог бы ей сказать, что они равны нулю, вне зависимости от погоды.

– По крайней мере, здесь нам не грозит никакая опасность, – заверил он. – Пока здравый смысл с нами.

***

Тарин пропустила мимо ушей колкое замечание. Хоть слова и раздражали, но надо признать, она заслужила критику в свой адрес. В душе росло беспокойство. В который раз судьба всё решила за неё. Девушка рассеяно теребила крестик на шее, пока обдумывала варианты. Помоги мне, Чарли.

– Необычная вещица, – Кейн внимательно следил за её движениями. – Ирландский?

Она опустила взгляд и удивленно посмотрела на руки.

– Да. Подарок от дорогого мне человека, – она вздохнула и печально улыбнулась. – Чарли был мне как отец. Приютил, когда на всем свете у меня больше никого не осталось, относился как к собственной дочери.

– Был?

– Он умер год назад, – в голове прозвучали тревожные звоночки. Ей не следовало ничего рассказывать. Любая информация подвергала опасности жизни их обоих.

– Мне жаль, – его голос походил на тихий рокот, но звучал искренне и странно успокаивал. Он ослабил боль, которая появлялась всегда, когда она вспоминала старика. После его смерти, у неё не осталось никого, с кем можно поговорить и разделить своё горе. И как же прекрасно вновь произнести имя Чарли, рассказать вслух о том, как много он для неё значил.

– Мне тоже. Иногда мне кажется, что он всё ещё со мной, – нежно сказала Тарин, – и пытается помочь.

Хотя по-настоящему никто не мог ей помочь. И только сейчас к ней пришло осознание: она была одинока и должна таковой оставаться, если хочет выжить. Когда-то она полагала, что время с Чарли будет длиться вечность. А теперь уже вряд ли поверит хоть чему-то в этой жизни.

– Как так? – его голос смягчился, уговаривал, тянул, разжигал желание рассказать всё.

– Ладно, – сказала она, немного смущаясь из-за того, чем собиралась поделиться с ним. Кейн определенно не походил на тех людей, которые верят в то, что не является на сто процентов материальным. Хватило всего нескольких часов, чтобы понять – мужчина рядом с ней, несомненно, видит вещи в черно-белом цвете. Её же жизнь окрашивало множество оттенков серого.

– Взять, к примеру, прошлую неделю. Я еду по шоссе, и вдруг моя машина глохнет. Я оказалась в этом маленьком городке, и, пока машина находилась на ремонте, пару дней поработала барменом на двух замечательных парней.

Мысли об Иэне и Джейке породили настоящую физическую боль. Рядом с ними она ощущала себя легко и непринужденно, а объятия Джейка дарили чувственное, неземное наслаждение. Тарин ужасно скучала по братьям, особенно по Джейку, что не имело абсолютно никакого смысла. Она провела с ними всего два дня, но каким-то образом мужчины поселились в её сердце так глубоко, что и за всю жизнь их уже не забыть.

– Звучит весело, – с сомнением прокомментировал он. – Значит, ты бармен?

Она кивнула.

– Чарли владел старинным ирландским пабом. Когда мне исполнилось восемнадцать, я начала работать за барной стойкой, – при воспоминании на её лице расцвела милая улыбка. – Далеко не те карьерные высоты, к которым стремится большинство женщин, полагаю, но мне нравится. Когда появилась возможность в Пайн-Ридж, я ею воспользовалась. Отлично провела время.

– Тогда почему ты уезжаешь?

Тарин поерзала на стуле, внезапно ощутив неловкость. Вполне логичный вопрос, и, если на него не ответить, это вызовет подозрения.

– Мы договорились, что я работаю временно, пока машина в ремонте, в общем, до тех пор, пока не смогу вновь отправиться в путь, – она не решилась взглянуть на него, и уставилась на свои руки. – Только вот машину не смогли починить.

– И как же ты оказалась на парковке с двумя парнями на хвосте?

Её лицо потемнело.

– Всё сложно, – она и сама-то не понимала. Не могла найти разумного объяснения тому, почему Шейн и Киран её преследовали. В любом случае, она не приняла бы никакие доводы. Окажись братья плохими парнями, её последний лучик надежды на человечность в этом мире погаснет навсегда, и она сомневалась, что вообще захочет жить, если дело обернется таким образом.

– Попробуй объяснить.

На мгновение – совершенно безумный миг – она подумала о том, чтобы поведать ему правду, всю. С Кейном было легко общаться. Нужно просто рассказать ему немного – и груз на плечах ослабнет. Ни одна живая душа не знала её историю, по крайней мере, абсолютно всю. В глубине души Тарин понимала, что если умрет сегодня, то никто никогда не узнает, что на самом деле произошло десять лет назад. Хорошо, возможно, за все годы после побега она так и не нашла в себе смелости дать показания, но кто бы ей поверил? А если выступить сейчас? Следовало признать, будет сложно поверить в то, что она скрывалась всё это время.

Да и вообще, кому бы она рассказала? Полицейским? ФБР? Не успела бы она выйти на улицу, как кто-нибудь заткнул бы её навечно. И всё же, даже спустя столько лет, существует шанс предать ублюдка правосудию. И она даже не станет возражать, если придется умереть при этом. Главное утащить Гэвина Говарда за собой.

Тарин открыла рот, собираясь что-нибудь сказать, но промолчала. Кейн казался хорошим парнем, но ведь нельзя сказать наверняка? А если и так, то открыться ему, значит немедленно подвергнуть его жизнь опасности. При взгляде на такого человека становится сложно поверить, что ему можно навредить. Он выглядел таким же твердым и несгибаемым, как гранитная скала, о которой рассказывал ей. Но Тарин знала лучше. Даже большие и сильные мужчины не могли выжить после выстрела в голову или сердце.

ГЛАВА 18

Кейн затаил дыхание. Он увидел, как в её глазах промелькнула искренность, порхнула словно облака, подгоняемые летним ветерком. Доверится ли ему Тарин? Без сомнения она хотела этого. Давай же, милая. Скажи. Скажи.

Он понял, в какой момент она переменила свое мнение. Её взгляд прояснился, а выражение лица стало нечитаемым. Сегодня Киара не станет делиться с ним.

– Как насчет тебя? – она сменила тему. – Расскажи о себе.

Кейн пожал плечами.

– Что ты хочешь знать? – он понимал, что ходит по тонкому льду, но ему нужно было завоевать её доверие. Существовали способы сделать это и без всяких откровенностей.