-- Буржуазия.

Кто против нее точит кинжал?

-- Буржуазия.

Кто думает задушить ее костлявой рукой голода?

-- Буржуазия.

Кто разрушает наш транспорт, кто разрушает пути, кто устраивает крушения?

-- Буржуазия.

Кто препятствует подвозу продовольствия и оружия нашей Красной Армии, кто лишает этим ее боеспособности, кто желает обречь ее на смерть и мучения?

-- Буржуазия.

Кто мешает подвозу продовольствия городам, кто сжигает продовольственные склады, кто обрекает рабочих города на голодную смерть?

-- Буржуазия.

Так где же рабочий, где крестьянин и красноармеец?

Чего они смотрят?

Чего они ждут?

Чего они не бьют своего векового смертельного врага -- буржуазию?

Нет, они начеку. Они отвечают на удар ударом.

Для этой борьбы они создали Чрезвычайную Комиссию и дали ей право расстреливать каждого белогвардейца, каждого контрреволюционера.

Пусть не дрогнет ее рука, уничтожая контрреволюционера!

Пусть будут верны и стойки ее борцы, красноармейцы из Особого Корпуса войск В. У. Ч. К.

Да здравствует Чрезвычайная Комиссия и ее Особый Корпус!

Лацис

Да здравствует красный террор!

В то время, как наши красные Республики окружены тесным кольцом иностранных негодяев, отечественная контрреволюция с каждым днем поднимает все выше и выше свою преступную голову. Чуть ли не каждую неделю Секретному Отделу В. У. Ч. К приходится раскрывать целую сеть преступных организаций. Наши враги решили бороться не на жизнь, а на смерть, во имя уничтожения трудящихся масс. Контрреволюционеры поставили на карту все, что могли.

В такой момент, в момент сильной классовой схватки, все трудящиеся должны быть проникнуты одной лишь мыслью -- уничтожить преступную гидру. Мы все, как один, должны с одной стороны, вести широкую агитацию среди несознательных пролетариев, а с другой стороны, краснопролетарской косой выкосить негодную траву из Советских Республик. Венгрия должна нам послужить хорошим уроком, миндальничанию должен быть положен конец. Мы должны призвать всех сознательных пролетариев к борьбе с буржуазией, ибо необходимо помнить, что черное офицерство и буржуазия еще далеко не задавлены, а лишь притаились, чтобы в удобный для них момент нанести нам удар. Мы должны это предупредить во что бы то ни стало. Объявленный красный террор нужно проводить по-пролетарски. За каждого расстрелянного нашего товарища в стане деникинщины мы должны ответить уничтожением наших классовых врагов.

Наша партия, партия большевиков коммунистов, одна из первых выступила против смертной казни, и этот лозунг проводила в жизнь до тех пор, пока нам не был брошен вызов, который мы вынуждены были принять.

И в настоящее время мы должны уничтожать наших противников вовсе не потому, что хочется мести, а для того, чтобы оконча

тельно их обезвредить, чтобы отбить у всех них охоту поднимать руку на рабоче-крестьянскую власть.

Всякий честный и искренний до конца коммунист должен иметь железное мужество и в такой тяжелый момент, который переживают Советские Республики, не щадить крови врагов не только в бою, но и внутри страны, ибо наше неуместное "великодушие" иной раз для нас вреднее англо-французских штыков.

Это необходимо запомнить раз и навсегда нашим партийным товарищам, возбуждающим ходатайства об освобождении того или иного "интеллигента". Стоит лишь арестовать за вредную деятельность какого-либо профессора, военспеца, спекулянта, как со всех сторон сыплются десятки прошений с ходатайствами. И, удивительно, чем вреднее спекулянт, тем больше ходатайств и поручительств...

Нам твердят, что уничтожением этих элементов мы идем по пути регресса. Пусть так, пусть мы на время отстаем, но зато уверены, что элементов, становящихся угрозой самому существованию власти Трудового Народа, нет. И что весь мусор чисто выметен пролетарской метлой.

Если для утверждения пролетарской диктатуры во всем мире нам необходимо уничтожить всех слуг царизма и капитализма, то мы перед этим не остановимся и с честью выполним задачу, возложенную на нас Революцией.

Если же среди наших товарищей есть люди, поддающиеся минутным впечатлениям, находящим какие-то смягчающие вину обстоятельства для хищников, строящих свое благополучие на крови и соках рабочего, -- пусть уйдут в сторону, пусть не мешают другим выполнять святые обязанности перед Революцией.

Малодушные, прочь с пути!

Побольше прямолинейности, энергии и бодрости в борьбе с проклятым, так упорно отстаивающим свои преступные позиции, врагом!

Да здравствует красный террор!

Да здравствует Чрезвычайная Комиссия -- могильщица буржуазии и ее Красный Меч -- Особый Корпус!

Сергей Шварц

Красные строки

(Из блокнота "чекиста")

"Мы (и они"

Есть такой народ:

-- Готтентоты.

И есть у этого народа специальная мораль, которая так и называется:

-- Готтентотская...

И выходит по этой морали так:

-- Если я убил твою жену, то это хорошо. Если же ты убил мою

то это скверно.

Конечно, жена тут дело случайное, так как готтентотская мораль и во всех других случаях столь же логична и справедлива.

Эта готтентотская справедливость приходит мне каждый раз в голову, когда я слышу жалобный вой буржуазии и ее литературных лакеев на всевозможные наши "жестокости" и, в особенно-сти, на наш террор.

Кровь вещь жуткая, и г.г. готтентоты из буржуазии очень ловко спекулируют на ней, действуя на нервы слабых и простодушных.

Но позволительно было бы спросить у г. г. готтентотов, где они были в течение четырех лет мировой бойни, когда кровь лилась не реками, а морями?

Ведь, если бы можно было собрать в один бассейн всю-всю кровь, которую пролила международная разбойная буржуазия за четыре года, то для этого бассейна понадобилось бы пространство в сотни и тысячи верст.

И можно было бы в этом бассейне искупать всю без остатка хищническую свору, во имя которой кровь бесконечно и безостановочно лилась.

Но это лилась кровь народных масс, "низов". И лилась во имя торжества мировых акул и хищников.

-- Могли ли тогда эти акулы и хищники смущаться видом

крови?!

Буржуазные лакеи давно уже изобрели своеобразную мораль, по которой кровь, проливаемая народом на войне (империалистической), есть кровь "спасительная", исторически необходимая.

Те же лакеи изобрели и ту своеобразную мораль, по которой: кровь народа может не только литься на полях сражения, но и высасываться пауками эксплуататорами постепенно и методично из жил трудящихся.

Короче говоря, кровь трудящихся или, по терминологии буржуазных готтентотов, кровь "низов", только для того и предназначена, чтобы потребляться "верхами".

И в таком виде, в каком это требуется обстоятельствами:

{}Ежели надо, то посредством высасывания. {}А ежели экстренно требуется, то и посредством кровопуска

ния.

Сейчас власть в наших руках, т. е. в руках тех, кровью которых капиталистические пауки распоряжались, как только им было угодно.

И вы посмотрите только, какой невообразимый "караул" поднимают г. г. пауки каждый раз, когда, в порядке борьбы за утверждение власти, мы от времени до времени истребляем то одну, то другою пиявку, не отказавшуюся еще от намерения продолжать сосать и проливать нашу кровь.

Конечно, с точки зрения готтентотской морали, мы абсолютно-неправы.

Ибо готтентот признает только за собой право убивать и никак не признает того же права по отношению к себе.

Но с точки зрения не готтентотской, а настоящей, высшей морали, той Морали, во имя которой мы сейчас боремся и снова проливаем свою кровь, выходит несколько иначе:

{}Когда хищническая буржуазия проливает драгоценную кровь

рабочих и крестьян, никогда не знавших радостей жизни, а только