— Там совсем все паршиво? — равнодушно поинтересовался Итерниал.

— Даже хуже. Но повсюду защитные кристаллы, так что не вздумай колдовать!

— Да понял я, понял…

На обратном пути Айви успела выбрать для них укрытие, поэтому теперь она могла уверенно повести своих спутников за собой. Их временным домом предстояло стать большому зданию под разрушенной крышей из желтой черепицы. Похоже, раньше тут жил кто-то важный, а теперь от него и следа не осталось. Айви предпочла этот дом, потому что он меньше остальных напоминал ей загнивший зуб, оттуда хотя бы не воняло сыростью и нечистотами, как из других заброшенных хижин.

Но и он был давно оставлен: обвалилась не только крыша, но и часть стен, стекла из высоких окон бесследно исчезли, дорогую мебель или растащили, или разбили, и для того, чтобы найти место для отдыха, пришло кое-как восстанавливать эти обломки. Зато здесь обнаружился внутренний дворик, который когда-то использовали как домашний сад. Конечно, от растений теперь осталась разве что труха, Айви даже не бралась определить, целебные они были или нет. Для нее важнее было то, что в фонтане скопилось немало мутноватой, но вполне пригодной для питья воды, подарок морских штормов.

Этой водой она и поспешила промыть руку Анэко, а потом перемотала рану водорослями. Должно быть достаточно… Айви не представляла, что будет делать, если ошиблась.

— Как она? — спросил Каридан, подходя к ней.

— Плохо. А ты должен отдыхать.

— Как и ты. Но я хотя бы сижу на месте, а ты носишься по городу.

— Сейчас все отдыхать будем, — улыбнулась Айви. — Идея такая: отсыпаемся до темноты, а там уже думаем, где получить еду, да и одежду не мешало бы сменить. Я понимаю, что магическим формам жизни непривычно действовать на уровне обычной человеческой силы, но… придется вспоминать, кем вы были раньше!

— Я и не забывал, — отозвался Каридан. — Меня не это волнует. Эсме уже рассказала нам, что город — жуткая дыра.

— О да, просто ночной кошмар.

— Ей здесь не нравится.

Айви вспомнила гниющие на жаре отходы и вздрогнула от отвращения.

— Мне тоже! Не знаю, сколько еще этот город продержится, прежде чем пустыня окончательно его сожрет.

— Думаешь, было ошибкой приплывать именно сюда? Может, нам следовало выбрать другой порт?

Айви на секунду задумалась, потом отрицательно покачала головой.

— Нет. Антара хотела попасть именно сюда.

— Но почему? Зачем ей эта груда камней на границе с пустыней? Да еще такая, где мы все вместе умереть можем?

— Вряд ли мы умрем. Что же до причин Антары… Если бы она со мной объяснялась, я была бы просто счастлива! Но из нее слова лишнего не вытянешь. Когда я думаю о Синх-Атэ и о том, почему мы здесь, в нашей с ней общей памяти мелькает только одно слово.

— Какое? — оживился Каридан.

— Кажется, это имя: Марана.

— Ты знаешь, кто это?

— А разве еще не очевидно, что не знаю? Может, это не имя, а название какого-нибудь другого города, или корабля, или еще чего. Понятия не имею. Но, думаю, когда мы придем в себя, Антара будет настаивать, чтобы мы нашли эту Марану, если она еще здесь, или узнали, куда она направилась, если она уже покинула город.

— Возможно, она умерла.

— Если умерла, попытаемся выяснить, кем она была и что ее связывало с городом, — ответила Айви. — Но для начала давай переживем этот день, а? Я пытаюсь быть жизнерадостным лидером, который всегда верит в лучшее, честно. Но чем жарче тут становится, тем сложнее мне не верить в нелепую версию Эсме о том, что этот город пытается нас убить.

* * *

Марана не знала, что тут можно сделать, поэтому решила не делать ничего. А что ей оставалось? Устроить войну с Санрией Дельоро на ее же территории? Колдунья просто закопала бы ее где-нибудь в песках! Да и потом, Нэвил настаивал, что ей не нужно вмешиваться. Он клялся, что рассказал ей об этом лишь потому, что ему нужно было с кем-то поговорить, он не хочет помощи.

Не хочет — ну и ладно. Маране нужно было собраться и уплыть из этого города, но она почему-то не могла. Она и сама не хотела задумываться, почему.

Чтобы хоть ненадолго отстраниться от этого, она покинула Синх-Атэ и направилась к гротам, расположенным неподалеку от города. Там местные обычно плавали: вода была лазурной, дно — ровным, пологий склон позволял устроиться у самой линии прибоя, а изгибы берега надежно закрывали от посторонних глаз. Как раз это и было нужно Маране: время наедине с природой.

Она пришла сюда утром, а днем собиралась уходить. Тогда Нэвил и нашел ее.

Увидев, что она в одной лишь рубашке, да еще и мокрой, молодой маг смутился и поспешил отвернуться.

— Прости, не хотел показаться грубым. Просто тебя давно не было, и я начал беспокоиться о тебе.

— Я сказала Санрии, что буду здесь.

— Мне она не передавала.

— Ты мог бы сам спросить, — указала Марана, кутаясь в чистую ткань, которой она обычно вытиралась.

— Я не спрашиваю ее о тебе, просто на всякий случай. Поэтому важные для меня вопросы я лучше задам тебе лично.

— Это какие же, например?

— Например, когда ты уезжаешь.

Может, такого вопроса и следовало ожидать, Марана задержалась здесь непростительно долго, но ей все равно стало обидно.

— Что, я настолько тебе надоела?

— Нет. Дело в другом: я пока не знаю, как буду жить дальше, и мне, думаю, лучше подготовиться к твоему отъезду заранее.

Вот теперь он застал ее врасплох. Хотя Марана и сама не знала, почему удивлена: она ведь тоже старалась не привыкать к нему, чтобы потом было легче. Они во многом были похожи.

— Нэвил, я…

— Я ничего у тебя не прошу, — поспешно прервал ее маг. — И ничего не буду делать. Но я вот подумал… Если мне удастся освободиться, не сейчас, но, может, позже… Я бы хотел найти тебя. Ты не возражаешь?

Он бросил на нее быстрый взгляд через плечо и, убедившись, что она не переодевается и даже закрыта тканью, снова обернулся к ней. Лазурные глаза горели решимостью, Нэвил действительно пришел сюда не жаловаться.

— Освободиться? — эхом повторила Марана.

— Да. Рано или поздно я должен ей надоесть. А что обычно делают с надоевшими игрушками? Передают другим детям, или оставляют где-нибудь на улице, чтобы их нашли, или выбрасывают, или уничтожают. Меня устраивает любой вариант, кроме последнего. Даже если Санрия вышвырнет меня на улицу, без денег и без имени, я справлюсь. Если я буду жив, я тебя найду, только позволь мне.

И они оба знали, что до этого момента еще много-много лет. Да, Нэвил перестал быть мальчиком с золотыми кудряшками, но он оставался красивым молодым мужчиной. Санрии выгодно было держать при себе такого мужа, да и потом, развод принес бы ей немало проблем — неслыханное дело в магическом сообществе.

Получается, ей гораздо выгодней стать скорбящей вдовой, которую все жалеют, а потому готовы простить ей что угодно. Даже быстрый новый брак с юношей, едва пожелавшим женщину. Несчастная просто противится горю, ничего особенного! А уж при контрасте сил между ней и Нэвилом, устроить это будет до смешного легко.

Нэвил наверняка знал это. Понимал он и другое: шансы на то, что Санрия будет к нему милосердна, не слишком велики. Его судьба, скорее всего, уже была предрешена, но уныние и отчаяние просто противоречили его природе. Поэтому он цеплялся за надежду до конца, какой бы призрачной она ни была.

И глядя на него, такого сильного, отчаянно смелого, Марана вдруг почувствовала, что не хочет его терять. Не должна!

— Тебе нельзя здесь оставаться, — уверенно сказала она.

— Почему это?

— Потому что если ты останешься, это до твоей смерти, какой бы она ни была, или смерти Санрии, что вряд ли.

— Я предпочитаю думать, что у меня все не так плохо.

— А зря! Я знаю ее гораздо хуже, чем ты, но и я вижу, что она своего не упустит. Она как охотничья собака: если она вцепилась в лисицу, то ее челюсти не разжать, пока добыча жива.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: