3 сентября в 21 ч немецкая подводная лодка U-30 без предупреждения торпедировала и потопила в двухстах милях к западу от Гебридских островов британский лайнер «Атения». Лайнер шел из Ливерпуля в Монреаль, имея на борту 1400 пассажиров. Погибло 112 человек, среди них 28 американцев.

Вторая мировая война началась.

В середине сентября 1939 г. Адольф Гитлер как победитель-триумфатор приехал в Данциг и объявил, что Польша покорена за 18 дней, хотя бои еще продолжались. Именно в этот период Гитлер решил всерьез заняться операцией «Эвтаназия», суть которой заключалась в умерщвлении неизлечимо больных людей. Война потребует полной отдачи и, возможно, напряжения последних сил, считал он, поэтому Третьему рейху необходимо избавиться от бесполезных потребителей продуктов, которые создавали немало трудностей для госпиталей и прочих лечебных учреждений. К тому же, согласно гитлеровским понятиям о биологии рас, если чистокровный немец шел на фронт и погибал на поле боя, немощные калеки просто не имели морального права пережить его, отсидевшись в тылу.

Мартин Борман — серый кардинал Третьего рейха — знал о такой операции еще в 1935 г. Гитлер рассказал об этой идее в беседе с Борманом, начальником личного секретариата фюрера рейхслейтера Филиппом Бухлером и генералом Герхардом Вагнером (последний умер до начала польской кампании). В 1939 г. фюрер вновь вернулся к подобной мысли.

Поводом послужил поступок личного врача Гитлера Карла Брандта: он приказал хирургам из лейпцигской клиники умертвить ребенка, родившегося слепым и безнадежно ущербным в умственном отношении. В письме, адресованном Гитлеру, родители благодарили за «милосердную смерть». Но прежде письмо попало на стол Бухлера. Помня о решимости фюрера начать работу над секретной операцией «милосердного умерщвления», Бухлер поспешил подобрать собственного ставленника, которому мог бы доверить это важное дело.

Отношения Бормана и Бухлера были наполнены длительной подковерной борьбой за расположение Гитлера. Взять на себя осуществление секретной операции «Эвтаназия» означало отличиться в глазах фюрера. Борман хотел поручить это дело министру здравоохранения Леонардо Конти, с которым он был дружен еще со времен своего пребывания в должности распорядителя кассы взаимопомощи НСДПГ. Он пригласил начальника рейхсканцелярии Ламмерса, ведавшего официальным учреждением государственных структур и утверждением их штатов. Борман повел разговор таким образом, чтобы собеседник сам пришел к мысли поручить операцию доктору Конти, подчеркнув, что будущий руководитель должен быть лицом достаточно опытным и высокопоставленным, чтобы умело организовать работу институтов, лабораторий и клиник, которые будут заниматься проблемами «милосердного умерщвления».

Однако Гитлеру не понравился план Конти, предполагавшего умерщвлять жертвы посредством передозировки лекарственных средств: фюрер счел этот путь слишком долгим и дорогостоящим. Окончательный выбор был сделан в конце октября: «приз» достался Бухлеру и доктору Карлу Брандту, которые получили право на внедрение системы массовых убийств и рьяно взялись за дело, следуя принципу «фюрер приказывает — мы исполняем» (по самым скромным подсчетам, жертвами этой операции стали более 60 тысяч человек).

Рейхслейтер Бухлер и его «личная канцелярия фюрера» до той поры не могли похвастаться широкой известностью и влиятельностью, поскольку из благоразумия старались не вторгаться в сферу деятельности партийной канцелярии Бормана. И вот Бухлер получил шанс наконец-то заявить о себе, сыграть главную роль в «проекте исторического масштаба». Но вскоре у Мартина Бормана появился повод позлорадствовать: конкуренты ошиблись, рейхслейтера НСДПГ призвали на помощь, чтобы исправить положение. Как оказалось, спешившие отличиться умудрились споткнуться на ровном месте: родственникам умерщвленных посылали одинаковые извещения о смерти вследствие аппендицита, тогда как некоторым жертвам аппендикс был давно удален! Вспыхнул скандал. Епископы всех конфессий дружно заявили протест и обратились в Министерство юстиции с требованием возбудить следствие по делу насильственных смертей в госпиталях и домах для недееспособных.

Фашистские партийные функционеры со всей страны стали посылать срочные депеши, испрашивая соответствующие инструкции. Так, гаулейтер Франконии Зиммерман хотел точно знать суть поставленного перед докторами задания, чтобы «правильно» отреагировать на их действия в больнице для душевнобольных, расположенной в его округе. Естественно, Борман не мог открыто изложить в письме те критерии, по которым отбирали жертв, поэтому он ответил лишь, что руководство операцией поручено рейхслейтеру Бухлеру, приказам которого и подчиняются врачи. Однако Зиммерман вновь обратился с запросом, отметив, что многочисленные случаи смерти больных, лишенные внятного объяснения, чрезвычайно будоражат общественность. Тогда Борман пояснил первопричину волнений тем, что «вообще-то извещения родственникам составляются по-разному, но пару раз знакомые между собой родственники умерших получили извещения одинакового содержания». Он не забыл также отметить, что, несмотря на противодействие со стороны определенных кругов (то есть духовенства), все ответственные деятели партии обязаны оказывать поддержку работе докторов в этом направлении.

Бухлер, конечно, получил взбучку за промахи, вследствие которых осуществление гитлеровского проекта оказалось под угрозой. Дальнейшая программа действий партийного аппарата была следующей: приказ фюрера не отменен и его надлежит выполнять; планом предусмотрено применение эвтаназии в 120–130 тысячах случаев, а на данный момент этот показатель составляет 30 тысяч; предотвратить утечку информации о ходе осуществления операции; впредь уведомления родственникам составлять более находчиво.

Обеспокоенность общественности, не получившей объяснений, не спадала. Оглашать суть операции в подобной ситуации — дело рискованное. Поэтому, в конце концов, по устному приказу Гитлера осуществление операции «Эвтаназия» было приостановлено.

Впоследствии заместитель Бухлера Виктор Брек, выступая на Нюрнбергском процессе, заявил, что Бухлер и Брандт якобы взялись за это дело из гуманных соображений.

П осле завершения эвакуации англо-французских войск из Дюнкерка в этот порт 4 июня 1940 г. вступили немецкие войска. Гитлеровцы оккупировали Голландию, Бельгию и Северную Францию, принудив к капитуляции голландскую и бельгийскую армии, разгромив 28 французских дивизий. Следующая задача операции вермахта во Франции, получившей кодовое наименование «Рот» («Красный»), заключалась в уничтожении союзных вооруженных сил, еще остававшихся на территории этой страны.

Для достижения намеченной цели войскам предстояло взломать спешно подготовленную оборону французов южнее Соммы и Эны и стремительным прорывом в глубь страны лишить противника возможности организованного отхода или создания тылового оборонительного рубежа.

Готовясь к новой операции во Франции, немецкие войска в короткое время осуществили перегруппировку. На правом крыле западного фронта, от побережья Ла-Манша по Сомме до реки Эна, заняли исходные позиции три армии группы армий «Б». Им предстояло нанести два удара: главный — с рубежа Соммы в направлении юго-запада, с тем, чтобы занять Гавр и Руан. В составе этой группы армий действовали крупные силы подвижных войск — танковый корпус Гота и танковая группа Клейста.

Группа армий «А», включавшая три армии, сосредоточилась на фронте по реке Эна и далее на восток до франко-люксембургской границы с задачей нанести удар в направлении Руана и Сен-Дизье. Для обхода «линии Мажино» в ее составе имелась танковая группа генерала Гудериана.

Две армии группы «Ц» изготовились на «линии Зигфрида» к прорыву «линии Мажино». В районе Дюнкерка находилась 18-я немецкая армия, которая обороняла побережье. В резерве Главного командования сухопутных сил оставалось еще 19 дивизий. Всего для проведения операции «Рот» было выделено 140 дивизий, в том числе 10 танковых.