Потом — со слов Тени — я нажал какую-то кнопку: она обнаружилась там же, на остановке; вмонтирована рядом со схемой городских автобусных маршрутов. Там даже вроде бы имеется переговорное устройство; он слышал своими ушами, что Папаня — я, то есть, — пытался с кем-то разговаривать.

Минут через пять примерно приехала патрульная машина.

— Почему они вас не забрали, Николай? — спросила Татьяна, опередив с этим вопросом меня. — И не отвезли в «обезьянник»?..

— Ну так Папаня с ними разговаривал. Нормально так, вежливо, ира, культурно типа.

— О чем можно говорить среди ночи с полицией?

Ровно такой же вопрос крутился на языке и у меня. Тень, пожав плечами, продолжил рассказ:

— Они показали, ира, где находится ближайшая гостиница. До нее, ира, от остановки рукой подать. Метров сто, не больше. Они просто указали, ира — вот там, типа… в той стороне. — Тень вытянул руку. — Это даже я понял.

— А! — сказал я. — Именно об этом я у них и спрашивал — как пройти к ближайшему отелю.

— Вы пошли в этот отель?

Я вопросительно посмотрел на компаньона.

— Да, ира, туда прямо и пошли — с вещами! А менты поехали по своим делам.

— И что было дальше? Вас впустили?

— Ну да. Папаня говорил с парнем, который открыл. Менеджер, или как там его.

— Дежурный портье, — сказал я наобум.

— А почему не остались там на ночь?

— Почему не остались? — задумчиво переспросил я. — Хм…

— Ну, так свободным был только «одноместный» номер, — пришел на выручку приятель. — А там, ира, только одна кровать.

— И что?

Папаня сказал этому, ира, служащему, что так не пойдет. Он сказал… — Тень пожевал губами. — Сказал, «мы не педерасты, чтобы спать в одной постели».

— Что, вот так прямо и сказал? Ты же не понимаешь «инглиш»?

— А Папаня, ира, это по-русски сказал… Ну, мы, значит, ира, и ушли оттуда.

— Вы отправились обратно? — спросила Татьяна. — В этот адрес?

— Не, не, ира, не сразу. — Тень шумно высморкался в не слишком чистый носовой платок. Убрав его в карман, он продолжил рассказ. — Там рядом какой-то парк… или сквер.

— Да, есть тут неподалеку парк. И что?

— Ну, сели, ира, на лавочке… Стали, ира, думать.

— А где вторая бутылка водки? — спросила Татьяна. — Вы привезли две литровые бутылки «Абсолюта», так?

— Да, кстати, Николай. — Я посмотрел на Тень. — А где твоя бутылка?

— Ну так это, ира, мы же с тобой…

— Мать твою, — пробормотал я. — Ты же обещал! Я думал, что на тебя можно хоть в чем-то положиться…

Татьяна взяла с полки фужер. На столе стояла бутылка сухого «Мартини» — еще со вчерашнего вечера. Сама открыла ее, сама налила себе.

— Вам не предлагаю, — сказала она. — Вы свое уже выхлебали.

После чего почти залпом, по-мужски, опорожнила фужер.

— Ну, мы там час примерно просидели, ира, — продолжил приятель. — Потом Папаня сказал: «не, так не пойдет — возвращаемся!..»

— В гостиницу?

— Нет, сюда, в этот дом.

Татьяна слегка усмехнулась.

— Надо же, не заблудились, нашли обратную дорогу.

— Обижаешь, ира, мы же моряки с Папаней! В любом состоянии, ира, доберемся до родного причала.

— Ну, про дальнейшее я кое-что слышала.

— Что именно? — спросил я.

— О том, что вы в соседний дом долбились…

— Да? — Я подавил тяжелый вздох. — Тут все дома на одно лицо, клоны, близнецы… Немудрено было перепутать.

— Потом всё таки «причалили» к нашему дому, — сказала Татьяна. — Стали колотить в двери, а еще и в окна, как мне рассказали, стучались.

— Так?.. Этому негру вашему, Сэму, или как там его, можно стучаться, а нам нельзя?

— Ну, хлопаки вас впустили… Будь на их месте я, вы бы у меня на улице ночевали.

— В этом я даже не сомневаюсь.

Некоторое время мы молчали. Татьяна налила себе в фужер, но на этот раз не стала пить залпом, а лишь слегка пригубила свой любимый напиток.

— Ну, а здесь что за цирк ты устроил?

— Я? Ты меня ни с кем не путаешь, дорогая?

— Не прикидывайся невинной овечкой. — Татьяна покосилась на меня. — Ты умеешь производить на людей впечатление порядочного человека… Вон, даже полицейские вас не забрали… Но меня-то ты не обманешь.

— О чем речь? — удивленно спросил я.

— Да ты же перебудил здесь всех!! Поднял людей с постели среди ночи! Колобродил по дому, стучал в двери комнат, требовал, чтобы я вышла!..

— А… — На этот раз я не смог сдержать тяжелый вздох. — Ну… наверное, я беспокоился о тебе.

— А зачем ты сломал дверь душевой?

— Что?! Я? Сломал дверь душевой?

— Не идиотничай! Конечно — ты.

Я посмотрел на приятеля; тот медленно кивнул.

— Ну… Зачем… — Я принялся чесать в затылке. — Да, зачем я это сделал?..

— Это было без четверти пять! Крик, мат, грохот на весь дом!..

Тень вновь качнул головой — утвердительно.

— Ну… наверное, я тебя искал?..

— В душевой комнате был Петро! Есть тут один такой… с западной Украины. Здесь очередь с утра! Все расписано.

— Хм… А я, значит…

— Ты кричал: «Татьяна, открой! Я знаю, что ты там!..»

— А почему же этот «Петро» не сказал, что…

— Он подавал голос.

— А я…

— А ты принялся вышибать дверь.

Некоторое время мы молчали.

— Так что происходит, Артур? — спросила жена, глядя на меня. — Что это всё… — Она сделала рукой неопределенный жест. — Что вот это всё означает?

Я облизнул пересохшие губы.

— Это от того, что я тебя люблю… Что там у тебя?

Я только сейчас заметил синячный след на запястье её правой руки. Да, это было похоже на синяки, оставленные на нежной женской коже чьими-то пальцами.

Я попытался взять ее за руку, — чтобы получше рассмотреть это повреждение — но она вдруг вскочила со стула.

— Отстань! Это не твое дело!..

— Так… — Я тоже поднялся на ноги. — Кто это тебя хватал за руки?!

— Идиот…

— Ты что, переспала с этим… как его… Мареком?

— Я даже не подозревала раньше, что ты можешь быть таким… сумасшедшим, таким безбашенным.

— Ответь немедленно — да или нет?! — глядя на супругу, процедил я.

— А с чего это вдруг ты так забеспокоился? Надо же… Ревнуешь, что ли?!

— Прости, — буркнул я. — Не знаю, что на меня нашло… Надеюсь, это не я сделал?

— Ты про что?

— Да про синяк… Откуда он взялся?

— Рабочий момент.

— В смысле?

— У каждого второго, кто работает на пакгаузе, периодически случаются такие вещи. У новичков — в особенности.

Я налил себе из графина в стакан воды. Даже не припомню, когда в последний раз мне было так плохо.

— Сейчас вспомнил, что ты уже вчера терла запястье… Хотел еще спросить, что у тебя за проблема с рукой. Почему не сказала?

— А ты способен слушать других? Ты же весь в своих мыслях.

— Татьяна…

Она хмуро усмехнулась.

— Да ладно… Небольшое растяжение.

— Растяжение? Надо бы показать руку врачу.

Я сказал это прежде, чем вспомнил, где мы находимся. Татьяна чуть подняла руку; мне показалось, что она собирается покрутить пальцем у виска. Но она лишь слегка встряхнула кисть — раз и другой.

— Таня… — Случившийся некстати очередной приступ «головняка» мешал мне найти нужные слова. — Давай забудем об этих кошмарных нескольких часах…

— Нескольких часах? — язвительно заметила жена. — Не днях, месяцах и годах, когда под тебя все подстраивались, включая меня?… А только лишь о нескольких последних часах, о которых ты сам толком не можешь ничего вспомнить?

— Татьяна, речь о другом… Я хотел сказать, давай забудем весь этот кошмар.

— Предлагаешь, отправиться обратно в «Хитроу»? Чтобы я там бросилась тебе на шею? И сказала… «ах, милый, как я рада, что ты прилетел! как я счастлива от того, что мы опять вместе!..» Так тебе это видится, Артур?