По сей день одна из самых загадочных историй, как произошел провал группы Зорге. Все байки, как отечественные, так и импортные, сказочны на все сто: какая-то пожилая портниха, тетушка Тома, через которую японская контрразведка вышла на коммунистов, которые вывели еще на кого-то — и т. д., и т. п. Факты говорят об ином: японцы вдруг встрепенулись в октябре 1941-го и, стремительно вычислив всю цепочку, взяли группу Зорге 18 октября.

Японцы темнят по сей день, но сеть Зорге была обречена, поскольку Центр контактировал с ней через своих сотрудников в посольстве! И это при японской-то тотальной шпиономании, когда наружка вела каждого «белого человека», каждого иностранца, европейца. Макс Клаузен получал деньги от Будкевича и Зайцева, встречались сначала в театрах, затем Зайцев (второй секретарь посольства!) стал приходить к Клаузену в офис, а потом даже домой. Какая уж там конспирация! Да и Зорге не менее 14 раз встречался с тем же Зайцевым.[37] Причем советских спутать с кем-то еще, с немцами или американцами, было невозможно. Когда после войны жену Клаузена, Анну, спросили, как она однажды опознала в курьере русского, она ответила: это вовсе не сложно, «учитывая плохо уложенные волосы, мешковатые брюки с пузырями на коленях и весьма своеобразный английский».[38]

Что, в Центре резидентуре сидели идиоты? Да нет, наоборот, но, может, у них такой приказ был на финише, навести стрелку на Зорге?

Чушь? Отчего же: в мире тайных служб в обыкновении не только двойные и тройные агенты, но и сдача их противнику — если это необходимо. Отчего Зорге не могли сдать свои?

И действительно, порой просто нет лучшего способа проверки информации, кроме как посмотрев на реакцию противника: взбешены — дело серьезно, ноль реакции — деза или агент работает под контролем! И чтобы провернуть дельце не нужно риска, достаточно послать к Клаузену и Зорге человека в мешковатых штанах с пузырями на коленях, остальное японцы сделают сами. Косвенное свидетельство того, что Зорге сдали, ажурное спокойствие руководства военной разведки: с корнем выкорчевана вся агентурная сеть в Японии, а они и в ус не дуют — ни разборок с оргвыводами, ни наказаний, ни попыток локализовать провал. Конечно, октябрь на дворе, а враг под Москвой, не до того. Но и дальше поведение Центра очень странно.

Сейчас говорят, что Зорге можно было спасти, поменять на арестованных японцев, например, была и такая практика. Только зачем это Центру: по стандартам того времени Зорге не герой, а… предатель — признался, что шпионил на СССР и сдал все, что можно было сдать.

О последнем тоже не любят вспоминать. Поскольку, согласно легенде, «стараясь затянуть время, Зорге первый месяц вообще не отвечал».[39] И тогда «начинались пытки. На все изуверства Зорге отвечал холодной улыбкой. Он никогда не боялся боли».[40] Палачи «выворачивали руки Зорге, вгоняли иглы под ногти, до хруста сжимали запястья в бамбуковых тисках. Но даже они пришли в изумление: Зорге молчал».[41]

Ту же версию выдает популярный ныне Ханс Кирст: «Его били, душили, пинали, прижигали огнем, ошпаривали кипятком, морозили и не давали спать. Но он решил все выдержать… Но Зорге молчал. Проходили недели, месяцы».[42] И лишь «придя после упорного пятимесячного молчания (вместо месячного уже и пятимесячное! — авт.) к выводу, что больше отпираться не имеет смысла, поскольку его товарищи подробно рассказали обо всем».[43]

Товарищи, конечно, у нас всегда и во всем виноваты. Только вот резидентура уже чекистская сообщила из Токио буквально сразу после ареста (ага, была, выходит, и другая агентурная сеть, причем классная — аж до следственных материалов добралась!): «Один из арестованных немцев в Токио некий ЗОРГЕ (ХОРГЕ) показал, что он является…».[44] В общем, все показал. Но Фитин, начальник внешней разведки, о Зорге не знает и запрашивает Димитрова, поскольку немец утверждает, что работал еще на Коминтерн. Насколько откровенен был на допросах Зорге, дает понять лишь одна фраза из письма Фитина: «В Токио поддерживал связь с советскими сотрудниками ЗАЙЦЕВЫМ и БУТКЕВИЧЕМ. Прошу сообщить насколько правдоподобны данные сведения».[45]

Судоплатов режет жестко: «ЗОРГЕ нарушил правила, он начал давать показания, рассказывать о своей работе на СССР».[46]

Но пытки же! Рамона Меркадера жестоко пытали в мексиканской тюрьме 6 лет подряд, но он так и не назвал свое имя, раскрывшись лишь тогда, когда его опознал один из испанских знакомых. Но и потом он так и не признался, что работал на СССР и убил Троцкого по приказу Сталина!

К тому же пыток… не было! Если точнее, пыткам не подвергали Клаузенов, Одзаки и самого Зорге — документально установленный факт.[47]

Макс Клаузен вообще вел себя хуже всех: не просто сразу же раскололся, но буквально потек, сдав абсолютно все и всех. Даже один из полуофициозных источников вынужден был признать, что «Клаузен повел себя недостойно», почти рыдая в платочек японцам, что «был одурманен коммунистической пропагандой».[48] Он даже сообщил, что саботировал шпионаж, как мог, не отправляя в Центр чуть ли не половину шифровок! Конечно, чего не сделаешь ради спасения жизни, тем паче, как проверишь, врет или нет. Но то, что немалую часть шифровок он действительно ленился или боялся отсылать, известно. Как и то, что сдал он всех без всяких пыток.

Зорге тоже «пел», хотя по-иному. Но чуть ли не сразу после ареста он сказал своему следователю: «Пожалуйста, передайте Сергею [В. С . Зайцев] в советское посольство, что Рамзай содержится в Токийском доме предварительного заключения».[49] Что это, как не сдача связника и контакта?! «И Зорге, и Клаузен, и все остальные рассказали главное», — подтверждает исследователь Фесюн.[50]

До последнего времени эту разговорчивость валили на другого агента Зорге, серба Бранко Вукелича: хлыщ лощеный, бабник, и вообще был на содержании женщин, оттуда и кличка — Жиголо. Вукелич якобы раскололся раньше всех и всех заложил. А вот материалы японского следствия доказывают, что именно «нежный» Бранко Вукелич, агент Жиголо, вел себя мужественнее всех остальных вместе взятых, именно его подвергли жесточайшим пыткам, но он устоял и никого не выдал. От пыток и погиб в тюрьме.