Все, кто хоть как-то был знаком с математикой быстро рассчитали с какой скоростью может увеличиться количество зараженных только от одного инфицированного, а с учетом их рассудка, имения прятать перерождающихся, аппетита и практически невозможности уничтожения в населенных городах, выходило что несколько зомби в течении десяти дней превращаются в десятки и сотни тысяч зараженных, неистребимых и жутких тварей, имя которым пришло из далекой и никому неизвестной Зоны вокруг ЧАЭС – гнус. Теперь о гнусе говорили все. Фотографии с камер улиц, видео бесполезных перестрелок, где зомби могли уничтожить только с большого расстояния из крупных калибров на открытой местности, либо городская камера выхватывала вдруг, в толпе идущих, человека с плотно надвинутым капюшоном и темных очках, на лице которого виднелось нечто напоминающее пятна. Исчезающие по неизвестным или вполне обычным причинам люди, которых полиция уже не пыталась искать, лишь делала записи в электронных отчетах, домашние животные, вдруг найденные мертвыми, черные клумбы или крайне редкие единичные деревья с черной облетающей листвой, возле которых молодежь легкомысленно делала селфи… Паника, паника и еще раз паника захлестнула мир. Островные государства закрывали порты и принимали только рыболовецкие или военные суда. Китай со своим полутора миллиардным населением выжигал сто километровую зону между двадцатью двумя провинциями, щетинился пушками, роботами, ограждался минами и колючей проволокой, подписав между собой договоренность уничтожить любую из провинций прямыми ядерными ударами при первых подтвержденных признаках появления гнуса. Страны материка Евразии срочно собирали все свои военные, строительные, гражданские силы и выжигали землю, копая, огораживаясь всеми возможными средствами от того, что скоро могло прийти и в их город, улицу, дом, постучаться в двери перекошенным пятнистым лицом соседа или друга.

А Москва уже начала первую зачистку от своей разновидности гнуса. Полигон «Дмитровский» города Москва, что на тридцать четвертом километре Дмитровского шоссе сегодня ночью не получили ни одну машину мусора. Его шестьдесят с лишним гектар мусорных куч в утренних сумерках, в тумане, спешно перематывали колючей проволокой люди в специальных костюмах химической защиты. Они уже заканчивали оцепление, а сверху летели восемь ударно – штурмовых вертолетов К-серии. То же самое происходило и на мусорном полигоне «Хметьево», «Левобережном», свалке «Домодедово», полигоне «Кучино», полигоне «Сабурово». Информация о том, что зараженные дислоцируются на свалках подтвердилась данными объективного контроля. Лазутчики, перекрытые артефактами "муха" в рванье и рубище, под видом бомжей проникли на зловонные горы. Они видели зловещих, исчерченных жуткими линиями "червей", этих бывших людей, которые медленно ходили по горам, а иногда останавливались надолго, словно в забытьи. Военная разведка не пыталась вести разговор с ними, но и само местное население, вопреки их опасениям не преследовало незнакомых гостей на своих гнилых территориях. На каждом из полигонов было по нескольку сотен уже переродившихся зомби, а под картоном, фанерами или просто присыпанные мусором ждали своего пробуждения еще сотни. Встроенные камеры, передававшие все в штаб, нередко встряхивались при виде открывшего глаза под светом фонаря наполовину засыпанного мусором "червя". Зрелище было жуткое. Трупы чаек и ворон, иногда кучами лежавшие вокруг таких присыпанных тел показывали с какой целью зомби засыпал себя мусором.

Теперь за дело взялись военные. Всю ночь на позиции выходила тяжелая артиллерия, чтобы одновременными залпами накрыть все указанные территории, сжечь их огнем тяжелых огнеметов и гаубиц, а вертолеты были призваны на рассвете отсекать всех бегущих со свалок и застрявших в колючей проволоке.

Первые залпы по всем полигонам одновременно начались без пяти восемь. Ревом взрывов и огня, крошевом осколков и безжалостно ломающими кости ударными волнами они мяли и рвали стонущие мусорные горы и кричащие нечеловеческим криком полигоны. Кто-то из существ находил в себе силы бежать, но таких было не много. Вертолеты и защищенные артефактами пилоты делали свое дело, уничтожая бегущих, ползущих в брызги, в тряпочки и ленточки, лоскуты и облачка дыма, без признаков определения части тела. Свалки неохотно начинали гореть и чадить, черные дымы смогом затянули Москву.

***

– Они нашли червей! – глаза Лилит расширились, в них читалось удивление, растерянность и даже некоторый страх.

– Они должны были их найти рано или поздно, – спокойно ответил Лука.

Да, он ожидал что такое количество измененных людей рано или поздно будет обнаружено. Но уничтожить всех одновременно… этого он не мог ожидать. Конечно, наверняка кто-то выжил, закопался в мусоре, был вне свалки, хотя это было запрещено и Сумраки следили за этим, но таких червей наверняка остались всего десятки, вместо нескольких тысяч, которые могли стать силой уже через день. Они находились в тонированном микроавтобусе и смотрели новости одного из центральных каналов, где транслировались кадры горящих гор мусора, работающих с воздуха по наземным мишеням вертолетов. Военные и дикторы говорили о том, что заражение, которому подверглись жители свалок уничтожено вместе с носителями.

– Но что мы теперь будем делать? – красивое лицо Лилит, с глубокими сверкающими глазами смотрело на Псараса.

Ей лицо сейчас не имело ни следа заражения. Ни одна венка или развод не выделяла ее от окружающих. Это было не сложно. Большое количество косметики, тонального крема, контактные линзы и она, как и Первые Демоны, как и Сумраки, может спокойно передвигаться по Москве. Её сестры и братья работают на своих местах в общественных заведениях, тату салонах, посещают ночные клубы, слушают новости, готовят новых последователей для королевы Лилит и Нечистого Хозяина.

– Мы дадим демонам насытиться красным. Сумраки поднимут уцелевших червей и мы будем пировать одну ночь. Всего одну ночь. Но досыта! Объяви демонам, пусть готовятся выступить, – скомандовал Лука.

– Всего одну ночь? – Лилит выглядела расстроенной и озадаченной. – Но почему? Ведь мы можем забрать весь этот город себе прямо сейчас! Они не остановят нас. Пусть у нас нет червей, но есть Сумраки и Первые Демоны, есть я и ты! Мы покажем им кто здесь хозяин!

Лука отвернулся от экрана планшета, в которых транслировали международные новости. Речь прежде всего шла о десятках ядерных и тысячах неядерных массированных ударов по Восточной и Центральной Европе.

– Скажи мне, если мы обратим всех в этом городе, что будем делать потом? – спросил он.

– Мы… мы пойдем дальше… – вскинув подбородок с вызовом сказала Лилит.

– Нет. Мы не сможем пройти дальше. Посмотри на это.

Лука уже уверенно управлялся с планшетом. Перелистнув несколько страниц, он показал ей фото разрушенного Киева, где целые районы были сожжены и разрушены до основания ядерным ударом.

– Нас уничтожат, – тихо сказал Псарас, чувствуя как в Лилит угасает огонек жажды. – Мы не должны уничтожить город, как волк не должен уничтожать стадо овец. Иначе на завтра ему нечего будет есть, но волк может объяснить пастуху, что тот должен приносить ему каждое утро овцу, и тогда все будет в порядке. Пастух будет служить волку, потому что волк может убить и его и всех его овец. Поэтому только одна ночь…

Лилит согласно кивнула.

– Только одна ночь, Хозяин.

– Не называй меня так, когда мы вдвоем.

– Господин? – глаза Лилит озорно блеснули.

– Нет…

– Лука… Хорошо, любимый, всего одна ночь… – Лилит прижалась щекой к щеке Псараса, оставив на его лице светлое пятно косметики. – Я скоро вернусь.

Она открыла дверь микроавтобуса и вышла на почти пустую парковку. Пятачок где располагался автомобиль находился в старом, тихом районе где много старых деревьев и небольшие старые трехэтажные дома. На улице ее ждал желтый БМВ, хозяин которого отдал с десяток своих машин и дом за право стать Сумраком. Он им стал… почти. Лилит передумала обращать его, потому что он не казался ей искренним, он оказался трусливым и заискивающим. Она никогда не любила таких. Она бы предпочла чтобы он дрался за свое или молчал, тогда бы она хотя бы чуть-чуть уважала его стойкость. Но этот был не из таких, он не был достоин того, чтобы стать хотя бы червем… он стал просто овцой, куском мяса в ряду ее ежедневных завтраков, обедов и ужинов. Скрипнув покрышками по асфальту, она уехала к одному из Первых Демонов, чтобы вернуться через пару часов.