– Это Москва? – с ужасом через обе ладони спросила она.

– Это Киев, Оля, – тихо сказал Трофим. – Но один из них уже в Москве. Я должен ехать туда, но не ты и не наши дети понимаешь?

Ольга, в расширенных глазах которой стояли слезы и мольба о помощи, судорожно кивнула головой.

– Но как же ты?!

– Не теряй времени, Оля. Билеты уже на руках. Твой рейс через полчаса. Пока в мире не началась паника, пока не отменили рейсы надо улетать туда, где все еще безопасно. О тебе там позаботятся, я точно знаю, – Трофим выдохнул, с трудом веря, что это происходит на яву. – Постой, – сказал он сам себе, развернулся и подошел к Станиславу. – Ты из военсталов? – спросил он вдруг, глядя ему в глаза.

– Да, – ответил тот на секунду смутившись.

– Кличка?

– Доход.

– "Муха" при тебе? – жестко спросил Трофим, забывая что находится в аэропорту, в окружении цивилизации и гражданских людей.

Снова диспетчер начал объявлять о продолжающейся посадке на его рейс, но Трофим не слышал этого. Для него сейчас вокруг шумела Зона, где-то за спиной он ощущал трамплин, в воздухе висел смоляной запах прошедшего Выброса, а грудь холодил далекий вой кровососа. Военстал вздрогнул. Трофим протянул руку ладонью вверх безоговорочно требуя артефакт.

– Это табельный… под роспись, – неуверенно сказал Доход, загипнотизировано глядя Доку в глаза.

– Прилетим в Москву отдам другой. Быстрее.

Доход неуверенно потянулся к шее и снял висящий на веревочке, артефакт в коричневом кожаном чехле. Трофим сдернул чехол и знакомые до боли, спрессованные и спаянные осколки сборки нежным зеленым светом на секунду осветили его ладонь. Он бросился к жене, которая стояла вся в слезах, прижимая к себе обоих детей восьмилетнюю Владу и шестилетнего Максима.

– Оль, одень это и не снимай. Никогда не снимай, – сказал он, судорожно одевая на нее сборку и заправляя кожаный чехол за блузку. – Это "муха". Я рассказывал тебе про нее. Детей от себя не отпускай. Никому про нее не говори… – Трофим поцеловал ее в губы, обнял дочку, сына, замерев с каждым на несколько секунд.

***

Через несколько часов он уже был в вечерней Москве. Газеты и новости кишели фотографиями гнуса очень плохого качества, непонятными сенсациями на эту тему и прочей ерундой. Отмеченных пятнами зомби в некоторых заголовках назвали пораженными "Чернобыльской оспой". В новостях не показывали кадры Киева, но постоянно говорилось что военные силы всех стран выстраивают кордоны, блокпосты, медицинские центры. И то и другое, и третье, как знал Трофим, не поможет против той заразы, что вышла из Зоны. Большинство людей, по крайней мере в самолете и аэропорту Домодедово, все же обсуждали не эти новости, а погоду, певцов, какие-то легкомысленные сплетни и читали отвлеченные журналы, не воспринимая происходящее с такой ясностью, как это понимал профильный некробиолог Трофим. Оно было и понятно, то что не касалось большинства обывателей напрямую – не касалось их вообще.

Сувенирный магазин с ожидаемым названием "Свобода" находился на улице Чкалова, практически у МКАД. Вывеска нарочито сделанная блеклой и непривлекательной подсвечивалась едва видимыми синими неоновыми фонарями. В это время почти в девять часов, да еще и в пятницу все заведения подобного типа были закрыты, но само собой только не эта точка. Трофима здесь ждали и стоило ему подняться по крыльцу, деревянная дверь открылась и его встретил невысокий, худоватый парень в очках, которого он уже видел однажды, когда передавал товар из Зоны.

– Здравствуйте, – коротко поздоровался парень.

– Привет Володь. Рассказывай, – сказал Трофим, садясь на старый деревянный стул.

Здесь вообще все было сделано так, будто бы лавочка доживает свой век и вот-вот закроется. Старая мебель, тусклое освещение, деревянный прилавок и пыльные стеклянные полки с никому не нужным товаром. Прилавок негостеприимно перегораживал комнату примерно посередине. Сюда и правда редко кто заходил, а если и заходил, то больше случайно или из любопытства и в дальнейшем уже не испытывал никакого желания возвращаться. Но лавочка жила разумеется не за счет товара лежащего на виду, а вся пыль, запустение и ущербность была лишь маской для хорошо отлаженного бизнеса, пункта приема и продажи артефактов из Зоны.

Трофим из принципа, будучи на отдыхе с женой не смотрел новостей, а владельцы отеля и не пытались кого-то информировать о событиях в мире. Кроме того, элитное место отдыха подразумевало небольшое количество отдыхающих, а потому особо разговаривать и общаться с русскоязычными не было возможности, да и особого стремления.

– Чаю будете, Трофим Аристархович? – не дежурно спросил парень.

– Давай… чай местный? – спросил Трофим. Попить чайку без сахара сейчас было бы в самый раз.

– Вода местная, заварка тоже, но зеленый лист оттуда, – отозвался Володя, удаляясь и скрываясь за прилавком внутри помещения.

Оттуда это значит из Зоны. Зеленый лист – одна из основ сталкерского чая. Сильно изменившаяся мята, выродившаяся, почти потерявшая запах, но взамен переставшая сохнуть даже, будучи сорванной и лежащей несколько суток на солнцепеке. Зеленый лист обладал вяжущим вкусом и повышал настроение, даже создавал легкую эйфорию во время чаепития. Трофим побарабанил пальцами по темному деревянному низкому столику, стоящему рядом с ним. На бортиках стола старый, еще наверное советский лак потрескался и обнажил сухую древесину, которую кто-то почикал изучающе ногтем. "Сталкеры небось" – усмехнулся глядя на это Трофим. В глубине помещения негромко что-то шикнуло и через несколько секунд появился «продавец» с кружкой чая, которую нес не на подносе, а обыкновенно за ручку. Из кружки торчала ложка.

– Сахар нужен? – спросил Володя, остановившись на секунду.

– Нет, спасибо. Давай рассказывай… – сказал Трофим, перехватывая горячую кружку и отпивая глоток.

Ложка крутнулась в кружке и, с легким характерным звуком, соскользнула по керамическому ободку.

– В общем все страшно и не хорошо. Зомби вышли из Зоны с юго-западной стороны. Вояки их сразу не разбомбили, не знали с чем имеют дело. В итоге потеряли первыми почти сотню человек, потом дали время размножиться, потом профукали системы залпового огня, потом не с могли защитить населенный пункт, где почти десять тысяч душ обитало, а потом несколько тысяч тварей связали вояк боем, а другие тоже несколько тысяч вошли по руслу реки в Киев, прямо по дну. Захватили его, еще и разъехались кто куда. Теперь и Крым и Восточная Европа имеют гнус на своей территории. Но он еще не размножился, – коротко рассказал Володя, глядя в пол.

Было видно, что эти новости сильно волновали его. На его молодом в общем-то лице образовались глубокие морщины на лбу, лицо словно похудело и в тусклом освещении магазинчика он казался старше лет на двадцать. Трофим сделал еще несколько глотков. Европа, Крым… черт с ними!

– У нас в Москве то что? – сухо спросил ученый, внутренне напрягшись.

– Луку Псараса привезли в город и дали ему спрыгнуть в Москву-реку. Пока тихо. Государственные служащие ходят с "мухами" по всем темным углам круглосуточно, в две смены. Но пока кроме бомжей, алкашей и наркоманов ничего слава богу не встретили.

– Надолго ли? – спросил сам себя Трофим.

– А может он утонул? – с внезапной надеждой спросил «продавец». – Вы же Док, знаете их лучше всех! Он может утонуть? Говорят, он связан был полностью.

Трофим покачал головой. Чай чуть горчил, но это было даже приятно.

– Нет… утонуть не мог. Им даже органы не нужны чтобы жить и питаться, – Трофим вздохнул. – Так мне что предлагают делать? Ловить его по Москве?

– Я не знаю. Думаю, завтра с вами свяжутся и сообщат что и как… или спросят что и как делать. Я вам "муху" передать должен, – вспомнил парень. Подскочил и перевалился на пол корпуса за прилавок, где шаркнув ящиком достал артефакт.

– Еще одну дай, я у одного из… даже не знаю кто такие, забрал для жены. Надо вернуть.