– Да, Госпожа, – послышалось в ответ уже большим количеством голосов.

– Вы начнете с тех мест, где страдание уже вросло в тело людей. Они заслужили того, чтобы быть демонами. Демоны породят Сумраков, Сумраки породят червей, черви очистят эту землю! Вы – Вестники и Баньши, будете учить всех, кто последует за вами. Черви не должны сожрать больше чем им разрешено. Черви не должны плодить червей без ведома Сумрака! Наказание – смерть!

– Да, Госпожа… – ответили десятки голосов из темноты с едва видимыми во тьме телами.

Лилит сделала паузу, развернувшись, стоя лицом к трону. Псарас встретился с ней глазами и попытался с такого расстояния вдохнуть ее запах. Ему это удалось. Лилит пахла восхитительно и совершенно не так как остальные. Он не позволил ей питаться из источника нечистот, и не позволял голодать. Она всегда потребляла только красную, сильную человеческую жизнь. Для этого они часто покидали катакомбы, либо она забирала кого-либо из необращенных, приходивших сюда, чтобы обратиться. Молодых людей и девушек, желающих отдать свою жизнь Госпоже было очень много. Москва – большой город, а проститься с жизнью в объятиях Лилит, стало мечтой многих готов, получивших такую мощную поддержку своих убеждений в виде измененных людей, называвшимися не в шутку, а в действительности Первыми Демонами, не боявшихся ни ножей, ни огня, ни пули. Способных убить любого их обидчика в секунды, на расстоянии, только посмотрев на него.

Это шло ей на пользу. Она расцвела, глубокие черные глаза сверкали словно два драгоценных камня даже при этом тусклом свете. Линии вен на лице стали тоньше, но четче, лицо белее. Она была прекрасна. Она стояла перед внутренним взором Луки, даже когда он закрывал глаза. Он замирал с ней в обнимку, и чувствовал, как само собой запускалось сердце. Когда он открывал глаза, вновь видел ее нагую, восхитительную, смертельную и совершенную. Она была его наваждением и соблазном, его судьбой и наградой. Увидев взгляд Луки, Лилит спрятала счастливую улыбку. Ей снова захотелось выпить жизнь, а потом разделить полученную силу с любимым. Она поколебалась на секунду, выбирая, кого из ожидающих в темноте парней или девушек опустошить сейчас, немедленно. Выбрав она сделал вдох и одно из тел легко задрожав почти бесшумно сползло вдоль стены, легкое, безжизненное, схваченное судорогой или внезапным окоченением. Лилит сбросила накидку на землю, оставшись нагой и с кошачьей грацией приблизилась к трону. Через секунду она уже взлетела на Луку, обхватив его ногами. Не сдерживая наслаждения, она несколько раз вскрикнула. Затем, слушая как одновременно вновь останавливаются их сердца она спустилась с трона, откинув движением руки растрепавшиеся волосы. Минуту она прислуживалась к бьющимся сердцам еще живых парней и девушек, наблюдавших за всем этим из-за спин обращенных. Звук сердец не показывал страха, скорее всего наоборот. Живые были влюблены в Госпожу.

– Вы знаете какие города ждут нашей власти, – обратилась она к ожидающим приказа зомби. В ее голосе зазвенели властные нотки. – Вы выдвигаетесь! Немедленно! Будьте сильными! – крикнула она.

– Иначе зачем нам быть! – хором крикнули ей в ответ женщины – Баньши и мужчины – Вестники.

Обращенные синхронно двинулись вперед, за трон. Намереваясь использовать тот путь, по которому сюда пришел Лука Псарас. Через старые подземные проходы, канализационные трубы и Москва-реку и дальше в те месте, где они еще не были, но эти места были указаны на картах. Лука ранее указал каждому какие города являются мишенями для новых существ, призванных покорить мир и теперь их план начал претворяться, с негромкой поступью, этих существ, внешне напоминающих людей.

***

Густая трава, вокруг воинской части с сотней военных близ Кожанки, была скошена на километр, а позже посыпана гербицидами в несколько слоев, и теперь все пространство вокруг нее было практически ровным, нагретым солнцем голым полем, источающим сладковатый запах химии. Солнце садилось где-то далеко, почти не скрываемое редкими облаками, заливая все глубоким закатным оранжевым соком. Сверчки и букашки исчезли вместе со скошенной травой, а вот ворон, с карканьем пролетавших обычно над частью не было весь день.

Военная часть, усиленная роботами ПР127, также доукомплектовалась двумя вертолетами К50, регулярно делающими облеты по наводкам рассредоточенных наблюдателей. Штабные офицеры слушали новости. Новости были крайне скудны, а местами противоречивы. Зомби, с названием которых военные вынуждены были смириться, но все же часто использовали слово «гнус», были везде и одновременно нигде. Они могли появиться в каком-нибудь населенном пункте, число которых насчитывалось уже с пол сотни, и исчезнуть тут же. Само собой, стоило только новости пронестись над и так полупустым селом, из которого люди, несмотря на объявленную эвакуацию не уезжали до последнего, как народ прыгал в автомобили и срывался прочь. Бегство продолжалось постоянно с разной интенсивностью и проконтролировать и проверить каждого бегущего не было возможности просто физически, поэтому везде были установлены указатели, в соответствии с которыми здравомыслящий народ проходил блокпосты, а все остальные отстреливались вертолетами и поисковыми роботами. Но как показала практика, блокпосты тоже не могли противопоставить ничего крупным атакующим группам гнуса, которые вдруг смогли приблизиться незаметно для глаз ПР, пользуясь естественными укрытиями. Вот и сейчас к воинской части, которая стояла тут как опорный пункт медленно двигались два белых автомобиля "Нива". Остановившись перед табличкой из нее вышли люди и под прицелами подкативших к ним ПР127 подняли руки, доверяясь осмотру сканеров медицинского блока. Получив отмашку операторов о том, что проход им разрешен, они продолжили свой ход пешком, время от времени оглядываясь назад на брошенные машины, или на то, что может быть за машинами. Несколько минут четыре мужчины и три женщины, с двумя детьми, шли до солдат.

– Откуда? – спросил старший лейтенант, вышедший навстречу.

– Из Софиевки, – ответил один из идущих и снова обернулся.

– Что там?

– Не знаю. Нашли соседа нашего Митяя в кустах. Уже пятнами покрывается. Плюнули на все, на коров, свиней, хозяйство… уехали, – сказал мужик и насупился.

– Документы при себе?

– Да.

– Смирнов! – скомандовал старлей. – Проводи гражданских в штаб, зафиксируй.

Пришедшие двинулись дальше, а старший лейтенант дрожащими руками вынул сигарету из пачки и нервно хлопал себя по карманам, ища зажигалку. Один из солдат подошел и предложил спичечный коробок. Нервно кивнув, офицер чиркнул спичкой, которая осветила его лицо в надвигающихся сумерках и затянулся. Сплюнув он прислонился к столбу ограждения, от которого уходило по кругу вокруг части несколько нитей колючей проволоки и задумался, нервно выпуская дым. Выкурив он выбросил бычок и двинул обратно в штаб. Стоявшие на посту солдаты проводили его взглядом.

– Хреново дело, – сказал один. – Неужели теперь к нам сунутся?

– У нас вон роботы, вертушки. Степь на километр выжжена, генераторы, топливо, прожектора… хрен им сюда, а не дорога, – ответил второй.

– Сожгли бы их уже зарядом что ли… вон в Киеве вроде бы спалили всю заразу.

– Откуда знаешь что всю? Новости только там в штабе знают, и то, только те, которые им можно.

Несильно подул ветер. Светило медленно закатывалось за горизонт и небо со стороны Софиевки было уже гораздо темнее чем за их спинами. Кстати негромко затарахтел мощный генератор и включились мощные прожектора на все триста шестьдесят градусов по окружности базы. Стало как будто бы спокойнее.

– Хотя может и спалили все. Там же еще эта… радиация, – продолжил второй. – Если здесь ядерным зарядом бабахнуть, так мы и всех людей положим и скотину, и земли плодородные на десятки лет. Это же сколько убытков. Народ вон видишь до последнего на хозяйстве сидит, пока к ним уже в окна чуть лазать не начнут. Попробуй их убеди.

Первый вздохнул, затем воровато обернувшись, достал откуда-то свой недобитый бычок и прикурил в кулак. Быстро сделав несколько затяжек, он выкинул бычок, стараясь попасть рядом с лейтенантским.