Коды и шифры начали разрабатываться дипломатией еще в то время, когда она делала свои первые шаги, то есть в конце восемнадцатого века. События во Франции — вначале революция, а затем наполеоновская эра с ее противоположными интересами в области международной политики — возродили во всеевропейском масштабе тайную дипломатию, которой в свое время с большим искусством пользовались итальянские княжества и Ватикан. Разведка стала частью игры. Во всех европейских столицах крупные государства имели своих агентов, замаскированных зачастую под дипломатов.

Как заявил один из великих историков дипломатии, послы семнадцатого и восемнадцатого веков являлись «благородными, почетными шпионами». По словам бывшего посла Людовика XIV Франсуа де Кальера, «две основные обязанности посла заключались в том, чтобы, во-первых, смотреть за делами своего собственного монарха и, во-вторых, быть в курсе дел другого». Умный посол, утверждал он, знает, как добыть сведения обо всем, что происходит в мыслях монархов, в совете министров и в стране. И для таких целей «хорошая пирушка и согревающее воздействие вина» — блестящий союзник. Эти идеи использовались фашистской Германией, когда матерые шпионы работали под видом дипломатов. Фашисты были вполне откровенны, представляя своих послов как дипломатических агентов, заинтересованных в секретах стран, где они были аккредитованы. Они открыто говорили о том, что разведывательная деятельность является основной обязанностью дипломатов. Генерал Гаусгофер, один из геополитиков гитлеризма, указывал на то, что хороший дипломат должен иметь «предчувствие, подкрепленное тщательной разведкой».

Но именно «благородными почетными шпионами» дипломаты стали в XIX веке, во время наполеоновских войн, Священного союза, Венского конгресса, конгресса в Э-ля-Шапель и других политических маневрирований государств, происходивших под поистине мастерским руководством Талейрана и Меттерниха.

Донесения, которые эти дипломаты посылали в Лондон, Париж, Вену и Санкт-Петербург, доверялись курьерам, чье путешествие было сопряжено с опасностью. Никто не мог быть уверен, что донесение дойдет по назначению или попадет к противнику и даст ему таким образом разведывательные сведения, в которых он особенно сильно нуждается. Чтобы избежать таких неприятных случаев, были изобретены коды и шифры, они использовались с большим мастерством даже в те ранние дни тайной дипломатии. Им суждено было остаться постоянной принадлежностью дипломатии, и ее инструмента — разведки.

Мы, американцы, признали большое значение криптографии еще на заре своей истории и широко использовали ее во время войны за независимость в 1776 году, а также в гражданской войне 1860—1865 годов. Широкое применение криптографии англичанами во время первой мировой войны и тот успех, который был достигнут союзниками в результате ее правильного использования, убедили, нас в необходимости использования этого важного инструмента. Наше участие в первой мировой войне оказалось слишком кратким, чтобы иметь возможность создать свою собственную американскую систему, и англичане, располагавшие более совершенными методами криптографии, обеспечили нас всем, в чем мы нуждались в данной области. Они располагали несколькими кодами противника и, имея таким образом доступ к его особо важным тайнам, передавали нам копии расшифрованных писем и телеграмм. Однако, когда мир разрушил наш союз военного времени и взаимодействие с английской разведкой прекратилось, мы оказались предоставлены самим себе.

Существовало распространенное мнение, что вооруженные силы сильно нуждались в этом секретном языке, но они не располагали достаточными средствами для создания столь важного оружия. После победоносной первой мировой войны вклад вооруженных сил в победу был полностью забыт и на их новые потребности не обращалось должного внимания. Так, на развитие криптографии в послевоенном бюджете не выделялось ни одного доллара. Она, однако, признавалась важным оружием современной дипломатии, и государственному департаменту были отпущены средства для создания небольшого криптографического аппарата, главным образом для того, чтобы конкурировать, насколько это ему удастся, с честолюбивыми криптографическими отделами министерств иностранных дел других государств. Несовершенность данной организации компенсировалась трудолюбием, изобретательностью и опытом нескольких лиц, перед которыми стояла эта задача. Хотя наша криптографическая организация являлась, по-видимому, самой маленькой по сравнению с теми, которые существовали в других странах, она оказалась самой лучшей, обеспечивая наших творцов иностранной политики наиболее важными сведениями.

Развитие современных средств связи сопровождалось развитием криптографии как в позитивном, так и в негативном отношении. Коды и шифры стали неимоверно сложными. Наряду с этим большого совершенства достигли средства и методы их раскрытия. Расследование катастрофы в Пирл-Харборе, которое показало наши достижения в этой области, создало впечатление, что только мы обладаем этим важным оружием. Однако в действительности все воюющие стороны располагали блестящими и исключительно эффективными криптографическими службами. Но некоторые из наших высокопоставленных офицеров, ослепленные достигнутыми успехами, проявляли тенденцию почивать на лаврах и стоять на месте, в то время как другие стремились идти вперед. Коды, которые использовали наши дипломатические органы, едва ли изменившиеся в течение прошедших нескольких лет и, очевидно, устаревшие по сравнению с современными стандартами криптографии, расшифровывались сравнительно легко. Мне было хорошо известно, что японская и другие разведывательные службы имели значительный успех в этой области, и я довольно часто советовал начальству время от времени изменять коды, особенно в периоды международных совещаний, чтобы не дать потенциальным противникам возможности узнать наши секреты. Но в течение пятнадцати лет наши дипломатические коды и шифры оставались без изменения, что позволяло иностранным дешифровальщикам раскрывать их без особого труда.

Для того чтобы криптография оставалась эффективной, коды и шифры необходимо часто менять. Дважды во время второй мировой войны такие изменения привели к событиям, которые в настоящее время могут рассматриваться как имевшие решающее значение. Одно из них, на мой взгляд, оказало непосредственное влияние на исход войны. После падения Франции немцы начали проводить подготовку для вторжения в Англию, которая в то время не располагала достаточными вооруженными силами в результате понесенных ею больших потерь в Европе и была открыта для нападения противника вдоль всего ее побережья. На территории Англии находились несколько немецких агентов, они изучали местность в связи с подготовкой немцев к вторжению. Однако следует отметить, что их задача являлась второстепенной по сравнению с теми важными сведениями, которые немецкая разведка получала благодаря раскрытию английских кодов. Действительно, в течение всей войны немецкая криптографическая служба работала исключительно эффективно, и наибольшие успехи немецкой разведки следует отнести за счет успешной деятельности ее дешифровальщиков.

Операция, известная под условным наименованием «Морской лев», имела целью захват Англии; работы по ее подготовке тщательно велись немцами на оккупированном берегу Франции, Бельгии и Голландии, причем Гитлеру и его высшим штабам были известны все предпринимаемые англичанами контрмеры, так как немецкая разведка раскрыла английские коды и шифры; эту операцию предстояло начать в августе 1940 года мощными ударами авиации, при этом к 15 сентября интенсивность налетов должна была достигнуть своего максимума. Вслед за этим сразу же планировалось приступить к высадке войск вторжения, проводимой двумя волнами. Чтобы отвлечь английский военно-морской флот, предполагалось нанести вспомогательный удар в северной части Англии.

Все эти планы разрабатывались на основе разведывательных данных, полученных путем дешифрирования английских радиограмм. И немцы, полностью осведомленные об английских секретах, чувствовали себя на «седьмом небе», но последовавшие вскоре события нарушили все их расчеты. В данном случае речь идет не о сосредоточении английских сил и не о других каких-либо оборонительных мероприятиях, а об абстрактных действиях, которые стоили Англии очень дешево, но, по сути дела, имели решающее значение в ее спасении. Перед самым немецким вторжением все английские коды и шифры были изменены. В немецком верховном командовании поднялась паника. Не зная, что происходит в Англии, Адольф Гитлер метался, как будто бы он вдруг лишился своих глаз и ушей. Сверх всего этого он надеялся узнать о масштабах разрушений, причиненных налетами немецкой авиации, из расшифрованных английских радиограмм. Но теперь его криптографы могли только доложить ему, что они не в состоянии раскрыть новые коды. Искусственный туман, окутавший таким образом Англию, продержался в течение нескольких месяцев, и Гитлер, лишенный своего самого важного оружия, не осмелился начать вторжение. К тому времени, когда немцам удалось раскрыть новые английские коды, было слишком поздно приступать к проведению вторжения. Англия получила столь необходимую для нее передышку, и, более того, она ликвидировала самую крупную угрозу, которая когда-либо нависала над ней в течение всей войны.