Душманов с застав видят каждый день, но на посты они вот уже неделю не нападают. Пока тихо. Но неприятно тихо. Об этом я мальчишкам и говорил. И больше смотрел на М. Свиридова. За два года на посту погибли три его предшественника. Есть о чем подумать, но парень держится молодцом.

За восемь месяцев этого года на постах и сторожевых заставах погибли 72 человека, 283 ранены. Наши русские парни. Потери в основном от собственной дури.

Вчера прапорщик из 108-й мсд прорвался из Кабула через КПП «Теплый стан» на БТРе и КамАЗе, а чтобы на Баграмском кругу его не перехватила комендантская служба и не записала, решил свернуть на старую Баграмскую дорогу, объехав КПП. В результате, «духи» запустили его колонну в «зеленку» на 2 км и расстреляли в упор. Техника сгорела, люди погибли. Лишь один раненый спрятался и утром выполз на шоссе. Благо, «духи» испугались ультиматума и выдали тела погибших. Сережкин полк поднимали по тревоге и бросали на спасение. В результате, по непроверенным пока данным, подбита еще и «вертушка», а в ней шесть человек. Главная причина потерь — дурость и недисциплинированность. А впрочем, это уже другой эпизод. Всего в дневнике не напишешь.

Пишу из Анавы. Вот куда надо брать дневник и бумагу для писем. Наверно, горы так влияют. Прилетел вместе с новым заместителем по тылу А. Судьиным. Зазвал его сюда, чтобы он имел полное представление о Панджшере и проблемах батальона. Он говорит, что у нас здесь курорт. И я его поддержал в том смысле, что курорт, если прилететь на пару дней.

Достала цензура. Вот специально пишу, чтобы прочитали. Твои письма приходят в рваных конвертах, все заляпанные клеем и топорным штампом: «Пришло со следами клея».

Завтра провожаем Николая Чудакова. На память подарил ему зажигалку. Хороший мужик. Впрочем, у нас здесь как-то сложилось все по-мужицки просто. Когда хранишь на столе хвостовик мины, которая на тебя упала, то на рассуждения типа «что такое жизнь», не тянет. В обед в честь Николая Николаевича Иван прошел на «спарке» над крышей модуля.

В обед съездили к Е. Арбузову. Лежит с гепатитом и выглядит ослабевшим, еле разговаривает. Завезли ему сок, виноград и т. д.

Наши возвращаются. Только что с ЦБУ (Центр боевого управления полка) доложили, что они где-то на подходе к Салангу. Готовим встречу. На день остался за командира. В. А. Востротин ночью улетел на Военный совет в Кабул. Утром 22-го проводили Николая Николаевича. Хоть он и храбрился, и веселился, чувствовалось, что трудно ему расставаться. Как-то будет на новом месте? Что точно: так как у нас дружно, одной семьей, не будет.

Вечером сидел в кабинете у Шамиля, и ему позвонили из Кадров, из Москвы. Разговор шел о посторонних вещах, но я его подтолкнул спросить о себе и В. Архипове, насчет званий. Наконец-то выяснилось, что приказ подписан еще 9 сентября, и номер есть (0224). А я полмесяца хожу и не знаю. Самое интересное, что подписан приказ, день в день. Кому ни рассказывал, как приходили звания, все удивляются, говорят: везет. Лейтенанта получил по выпуску 24 июля, а к подполковнику подошел 9 сентября. На все звания набежало 1,5 месяца. Хорошо.

Страна перешла на зимнее время, а мы остались при своем. Теперь у нас разница с Москвой полтора часа. Удобнее стало смотреть телевизор, тем паче что, наконец, вернулась «Орбита-4». Программа «90 минут» теперь начинается в 6.30 по местному времени, а это уже приемлемо. Да, и вечером можно засидеться подольше. Вчера был вечер М. Жванецкого, смотрели всем миром. Времена интересные. Некоторые остроты до того едкие, что по старинке думаешь: «Как же пропустили на ЦТ?» И Юмор, и интонации такие своеобразные, что не сразу и сообразишь. И что еще привлекает, так это то, что героев и монологи автор ставит в чудные, неординарные ситуации. Жаль, что не записали на магнитофон.

С утра решил все вопросы по обеспечению Анавы, а потом съездил к вертолетчикам, договорился с комэском Сергеем Лаптевым (262-я овэ), чтобы он вывез меня завтра на боевом вертолете посмотреть посты и «группировку» сверху. Карта и фотоснимки полного представления не дают. Надеюсь, что с боевого Ми-24, когда они прикрывают транспортные и ходят по кругу, лучше уточню местность.

Вчера «духи» пытались штурмовать 8-й пост. Скорее всего, решили отомстить за разбитый караван. Командир заставы, хотя и молод, парень хваткий. Уже не первый раз для себя отмечаю его (лейтенант М. Зернов). Вот и сейчас задали «душкам» жару. Двоих убитых «духи» оставили на тропе, один раненый пытался уползти. Другие его прикрывали. Была хорошая пальба. Жаль, склоны в сторону ущелья Шутуль крутые, и артиллерия наша достать цель не смогла. Пытались через штаб Армии вызвать «вертушки», но это как всегда оказалось невозможным. Одна болтовня и теоретизирование насчет непосредственной авиационной поддержки. И чужой опыт во Вьетнаме ничего не дал, кроме статей и докторских диссертаций.

…Насколько интересно раскрываются люди в Афганистане, в нестандартной обстановке. Капитан Франц Клинцевич — помощник начальника политотдела по спецпропаганде. В Союзе был бы рядовым политработником, и только. Здесь налаживает связи, поддерживает контакты, ходит в банды, встречается с главарями и даже устраивает с ними встречи командира. Умен, энергичен и храбр. Последнее слово у нас не часто употребляется. Но другого выражения я бы не подобрал. Вот в бой идти под пули не боюсь, а сунуться в банду вряд ли смогу. А он работает. Вчера увидел его помощницу: инструктора по работе с женщинами. Хрупкая маленькая девчушка, таджичка. На улице в Союзе встретишь и пройдешь мимо, не взглянув, а здесь смотришь с уважением, зная, какую работу на нее взвалили.

День выдался хлопотный и напряженный. Сделал много, крутился с утра, ну я ведь волчок, стою пока кручусь. И настроение соответствующее. Ночью раздался звонок. Звонил дежурный, комэск просил передать, что с рассветом вылетаем. Вчера ему вылет запретили, и наше соглашение расстроилось. Я уже решил поставить на этом крест, и вот звонок.

Машины под боком нет, да и сонливая расслабленность, вот и решил спать дальше. Но чуть забрезжило, снова звонок, теперь уже сам Сергей звонит: «Давай, жду». Отговорки не действуют: «Давай и все, Ми-8 уже взлетают, времени в обрез». Мигом одеваюсь, пистолет на ремень, гранату в карман и через стоянку штурмовиков — к взлетной полосе, а там поджидает КамАЗ. Подъезжаем прямо к вертолетам. Подходят Сергей с замполитом, идут они на вылет каждый своей парой. Инструктаж еще короче упреков. Надеваю парашют, техник показывает, как выйти на связь, как открыть боковые дверцы для прыжка, и вот мы уже выруливаем на бетонку. Пара докладов в эфире, короткий разбег, усиливающийся рев двигателей, и мы уже кругами идем вверх. Сидеть страшно неудобно. Разместился пока сзади в десантной кабине, но Сергей зовет к себе, а я по узкому проходу протиснуться к нему не могу. Парашют под задницей — шире прохода. Слышу успокоительный голос в шлемофоне: «Ничего, придем в горы, снимешь его, все равно он там бесполезен, и встанешь за мной». Отвечаю: «Есть».

Вот и горы начинаются, вместе с рассветом входим в ущелье. Под нами проплывает 3-й пост. Сколько раз уже летал в Панджшер, но вот так разглядывать его, как на ладони, не приходилось. Да это и есть моя цель. Хочу посмотреть работу вертолетов по постам, посмотреть сами посты сверху, подступы к ним. Пока Ми-8 разгружаются в Анаве, мы всей четверкой Ми-24 идем по моей просьбе к 8-й заставе, встаем в круг. Сергей спрашивает, по какой цели отработать, и, не дождавшись моего решения, сам выпускает серию НУРСов по скальнику на противоположном склоне ущелья Шутуль. В кабине резко пахнет порохом. А внизу на посту как ни в чем не бывало идет солдат с ведром.