К утру убежавших и незадержанных осталось только трое.

Прошло несколько дней. Горайко написал объяснение и послал его в столицу. И вскоре почувствовал, что кто-то в центре не спешит с изданием приказа о его наказании. Только спустя много времени он узнал, что его эксперименты поддержал замечательный педагог и большой души человек — Антон Семенович Макаренко.

Много интересного поведал мне Горайко о буднях колонии. Всего не перескажешь.

Сильное впечатление произвел на меня рассказ Горайко о том, как он «переделал» одного из воспитанников.

…Оставшись рано без родителей, Петя Неизвестный связался с закоренелыми уголовниками и стал у них на побегушках. Сначала его посылали что-либо выследить, а потом начали брать на «дело». Выставляли форточку в окне магазина, подсаживали Петю, он залезал в помещение и подавал оттуда товары.

Потом Петя, когда ему было уже четырнадцать лет, совершил вместе с другими ограбление, был пойман и направлен в колонию, откуда вскоре сбежал. Так Петя Неизвестный убегал из разных колоний несколько раз.

Как-то Горайко находился на докладе у начальника отдела колоний в Киеве. Тот сказал ему, что к ним в колонию направляется Петя Неизвестный, уже имевший несколько побегов. Почему-то он не приживается в колониях. Может, все-таки из него удастся сделать человека…

Через два дня в колонию действительно доставили Неизвестного. Горайко пригласил его к себе.

— Ну как дела, Петя? — спросил он, рассматривая документы.

— Все равно я от вас убегу.

— Я у тебя спрашиваю, как дела, а ты убегать собираешься…

— Вы со мной баланду не разводите, ничего не выйдет.

— Ничего, Петя, поживем — увидим.

На этом кончился их первый разговор.

Как-то один из воспитателей; обращаясь к Горайко, сказал:

— Петя наш скучает по воле, собирается при первой возможности сбежать, говорит об этом откровенно. Что будем делать?

— Ничего делать не будем. Надо продумать, чем его заинтересовать, чтобы он выбросил из головы мысль о побеге.

— Разрешите, — предложил воспитатель, — мне побыть с ним в колонии в выходной день.

— Пожалуйста.

В понедельник воспитатель пришел к Горайко.

— Ну как, ваш эксперимент удался?

— Трудно понять Петю, неясно, чего он хочет. По-моему, мысли о побеге пока не оставил.

— Подумаем еще…

К этому времени к Горайко приехала его жена — Нина. Жили они не на территории колонии. В сентябре Нина родила сына Бориса. Мальчик рос быстро. Когда Горайко приходил домой, он подолгу стоял у кроватки сына и смотрел на него. Много мыслей проносилось у него в голове в такие минуты.

Как-то, направляясь домой обедать, он увидел сидевшего на солнцепеке Петю Неизвестного.

— О чем Петя замечтался? Почему не обедаешь?

— Что-то не хочется, товарищ начальник.

— Пойдем со мной.

Неизвестный нехотя поднялся и подошел к Горайко.

— Пойдем ко мне пообедаем, посмотришь на моего сына, славный карапуз растет.

— У вас есть сын?

— Пойдем, увидишь…

Обедать Петя не стал. Он сразу же подошел к кроватке, где лежал Борис, и начал с ним играть. Сколько ни звал Горайко Петю к обеду, тот все отказывался и от детской кроватки не отходил. Уже и обед был окончен, и Горайко надо было идти в колонию, а Петя все возился с мальчиком.

— Ты оставайся, Петя, а я пойду.

Шел Горайко в колонию и думал: «Вот остался Неизвестный один, уйдет он, и поминай, как звали».

Но Петя не сбежал и к вечеру появился в колонии.

На другой день он зашел к Горайко.

— Товарищ начальник, разрешите мне сходить к вашему сыну?

— Иди.

Петя ушел и только ко сну возвратился в корпус.

Мальчик очень привязался к ребенку. Не проходило и дня, чтобы он не забежал домой к Горайко. Мысль о побеге была забыта, он начал учиться. Вскоре Петя получил специальность слесаря третьего разряда и спустя два года уехал работать на один из заводов юга Украины… Он со слезами на глазах расставался с колонией и долго жал руку Горайко. Встретимся ли еще? — думал каждый.

И представьте — встретились. Это случилось в 1941 году. Однажды Горайко посетил полк, входивший в состав дивизии, где он служил военным прокурором. Горайко шел вместе с командиром полка мимо строя солдат. Вдруг вышел сержант и доложил:

— Воспитанник Таганческой колонии Неизвестный, разрешите обратиться?

Горайко подошел к нему. Они обнялись, расцеловались. И хотя поговорить им не удалось, так как полк должен был выступать, Горайко был рад, что из бывшего малолетнего преступника, колониста, считавшегося одним из самых трудных, вырос честный советский человек, готовый с оружием в руках защищать Родину от врага.

Вот еще один эпизод из жизни Горайко. Он произошел в тот год, когда колония осваивала производство автомеханических касс для торговых предприятий. Раньше такие кассы ввозились из-за границы. Было решено освоить их производство в колонии. Это дало бы воспитанникам квалификацию. Да и работа была бы для них привлекательной и интересной.

Начальник колонии Николай Михайлович вместе с главным инженером Михаилом Борисовичем Рябоклячем и мастером Моисеем Григорьевичем Гольдбергом день и ночь занимались конструированием и изготовлением образца отечественной кассы. К майским праздникам первая касса была готова, и ее повезли в Киев. Вся колония радовалась этому событию.

В Киеве одобрили инициативу колонии и началось освоение серийного изготовления касс. Не все сразу удавалось, бывали и срывы, но работа постепенно наладилась. Производственный план колония выполняла.

Весной должен был состояться очередной съезд комсомола Украины. Из наркомата позвонил Антон Семенович Макаренко и спросил:

«Как вы собираетесь встретить девятый съезд? Возможно, и от Вас делегация будет приглашена».

Работа закипела. Начальник колонии пригласил к себе Горайко и весь руководящий состав колонии. Решили к съезду перевыполнить производственный план, а колонистам-художникам дали задание написать маслом портрет Владимира Ильича Ленина и, когда делегация выйдет приветствовать участников съезда, преподнести этот портрет комсомолу Украины.

Художники принялись за дело. Вся колония ходила смотреть их работу, всем портрет понравился и об этом сообщили Антону Семеновичу.

Он одобрил инициативу колонистов, и делегация с подарком выехала в Киев.

В столицу Украины съехались делегаты от многих колоний. Все они были собраны Антоном Семеновичем на стадионе «Динамо». Он рассказал о задачах съезда, объяснил им, как надо себя держать.

Вечером Горайко со своей делегацией входил в большое серое здание на Владимирской улице. Заседание началось в девятнадцать часов.

Председательствовал секретарь ЦК комсомола Украины. Зал был переполнен. На сцене в президиуме сидели известные всей стране большевики, руководители партии и правительства Украины: Косиор, Постышев, Чубарь, Петровский, Якир, Затонский, Шлихтер.

— Приветствовать съезд прибыла делегация воспитанников колоний НКВД Украины, — сообщил председательствующий.

Зал встал. К сцене, где сидел президиум, под звуки военного марша устремилась колонна девушек и ребят со знаменем и подарками. Зал рукоплескал. Слышались крики: «Ура-а-а!»

Первым выступил четырнадцатилетний паренек. Когда он закончил читать приветствие и были вручены подарки съезду, зал снова поднялся, рукоплеща.

Шли месяцы, годы. Горайко стал уже опытным педагогом. Он многое узнал и понял, но это было только началом великой борьбы за нового человека. Огромную роль в этой борьбе сыграл Антон Семенович Макаренко.

С ним Горайко пришлось встречаться не раз. Вот как произошла одна из таких встреч.

…Перед бывшим графским замком стоял строй колонистов. Приятно было смотреть на них — крепких, хорошо одетых ребят. Никогда не видели стены замка таких жизнерадостных людей. Дежурный по колонии докладывал Горайко о ночном дежурстве.