— Ага…

Эви еще продолжал делать круглые глаза, но Мира угадала, что он уже успокоился. Молния не так пугала его, как потерянная дорога назад.

— Ты не устал?

— Нет еще. Но давай пойдем потише?

— Торопиться некуда, — заверила Мира. — Они только утром начнут нас искать. Даже после завтрака… Мы уже сто раз все тут обойдем до утра!

Он обеспокоенно спросил:

— А ты видишь хоть что-нибудь впереди? Идем-идем и ни одного дома… А вдруг здесь и людей нет?

— Ну да! А те двое на машине?

— Ты же их видела, — успокаивая себя, сказал Эви.

Через минуту он снова спросил:

— Ну и где же они?

— Да откуда я знаю?! — раздраженно крикнула Мира. — Я так же иду, как ты!

Эви вдруг схватил ее за локоть:

— Это что там? Дом?

Слева от дороги темнело что-то большое с округлой крышей до самой земли. Собственно говоря, кроме крыши ничего как будто и не было… Спустившись с дороги, они прошли по странной поляне, на которой росло такое множество колосков, что взглядом не ухватишь, и крадучись приблизились к дому.

— Это не дом, — девочка разочарованно вздохнула. — Это сухая трава… Куда ее столько?

Эви потрогал ладошкой:

— Колючая. Зачем ее вырвали? Жила бы себе, жила…

«Все, сейчас раскуксится!» — встревожилась Мира.

— Подумаешь, трава! — она постаралась произнести это как можно пренебрежительней. — Наверное, она нужна им… не знаю, для чего. Вот встретим кого-нибудь и спросим.

— Где тут встретишь? Никого тут нет.

Мира упрямо повторила:

— Встретим. Такой большой мир — больше нашего! В нем обязательно должны быть люди. Пойдем!

— Я устал уже, — заныл мальчик. — Почему он такой здоровый? Без ног останешься. У нас мы за это время уже все обошли бы.

Не ответив, она настойчиво потянула его:

— Пойдем. Надо же хоть кого-нибудь найти! И все тут узнать… А то зачем пришли?

Вернувшись за ней на дорогу, Эви предположил:

— А если они прячутся на ночь? Как зайцы. Давай норы искать? Они должны быть большими.

— На дороге, что ли? Это же в лес надо идти.

— Нет уж, пойдем лучше по дороге, — сразу спасовал Эви. Хоть он и вырос в лесу, по ночам его никогда туда не тянуло.

Мира все с надеждой озиралась: когда же солнце появится? Она как-то запуталась во времени и никак не могла сообразить, долго ли еще до рассвета. Ей было страшновато идти в пустоту и не видеть перед собой деревьев. Там, где они жили, деревья были повсюду, трех метров нельзя было пройти, чтобы не наткнуться на сосну или на осину. А еще были кустарники, и заросли высокой травы…

Здесь же ничего этого не было, одна только дорога. Нет, сбоку темнели какие-то деревья, но так далеко, что до них было идти и идти. И трава здесь была какая-то странная — колосками, у них такая и не росла. Когда она шумела под ветром, казалось, кто-то ползает там.

— Провода! — только сейчас заметила Мира. — Они же и у нас есть. Они всегда через Стену тянулись, а мы и не спрашивали — откуда они?

Равнодушно взглянув вверх, Эви буркнул:

— Воспитатели придумали бы, что наврать.

— Ну да, врали, — вздохнула Мира. — А мы все равно их любим, правда?

Он с сомнением повторил:

— Любим?

— Раз вернуться хотим.

Мальчик пожал плечами:

— Не к ним же. Просто… Мы живем там.

— Жить и здесь можно.

Мира не очень верила в это, но ей хотелось поспорить. Но Эви не поддержал этот спор. Выждав, она предложила:

— Хочешь, посидим?

— Я домой хочу, — он всхлипнул и отвернулся.

— Ну, ты что?! — испугалась Мира и незнакомым для себя жестом притянула мальчика.

Он не отшатнулся и затих, уткнувшись ей в шею. Слезы у него текли по-настоящему, Эви не притворялся, и кожа у Миры сразу стала влажной. Поглаживая его по спине, она тихонько уговаривала:

— Мне тоже домой хочется, думаешь — нет? Захотим и вернемся! Но посмотреть ведь надо… У себя мы уже все облазили. Только посмотрим — и назад! Договорились?

— Да тут и смотреть нечего, — прошептал Эви, чуть приподняв голову.

— Что-нибудь найдется, — пообещала Мира. — У нас мир вон какой маленький, и то все время что-нибудь находится.

Громко шмыгнув, он отступил на шаг и сердито потер глаза. Потом спросил, уже не умоляюще и почти зло:

— Мы же долго не будем ходить?

— Да ну! Что здесь долго делать?

В мыслях она придержала и другой вариант: «Может, нам здесь так понравится, что возвращаться расхочется». Говорить этого Эви пока не стоило… Спохватившись, Мира вытащила из заднего кармана джинсов пакетик с печеньем:

— На-ка, пожуй! Раскрошилось немножко…

— Ты тоже пожуй, — он вернул ей мешочек и виновато улыбнулся. — Ну, пойдем?

Теперь Мира уже не торопилась. Она решила, что Эви запаниковал оттого, что стал задыхаться от быстрой ходьбы и почувствовал себя обессиленным. А еще, наверное, испугался, что уже вообще никуда не сможет идти — ни назад, ни вперед… Она понимала это.

Его никогда не тянуло ни бегать, ни лазить по деревьям, хоть Мира и представляла, что в будущем они все это станут делать вместе. Но Эви всегда больше нравилось просто усесться на какой-нибудь полянке и следить за птицами, которые, не пугаясь его, пролетали над самой головой. Мальчик смотрел, как легко работают их крылья, и видел, что им нравится перелетать с места на место — без особой цели, просто для удовольствия.

Это было здорово, но Эви не завидовал птицам и не мечтал стать таким, как они. Он понимал, что создан другим и не желал невозможного. Гораздо больше ему хотелось походить на Прата… Так же нарушать правила… Так же ловко играть в теннис… Так же быстро читать, то и дело увлекаясь действием сказки и начиная по-детски посмеиваться.

Эви всегда замечал, что Прат отличается ото всех взрослых. Он не был настолько углублен в себя, как Дрим. И не любил воспитывать, как Неда. Она делала это ласково, но все же воспитывала. И уж тем более, Прат никогда не одергивал ребят, как это делала Руледа…

Если бы Прат был чуть пониже ростом и у него было побольше морщин, он легко сошел бы за мальчишку, потому что все время возился с игрушками, которые сам вырезал из дерева. Никто не играл с ними, кроме Эви и Миры, но он продолжал делать новые. Они подозревали, что ему самому это ужасно нравится.

«Нечего о нем думать! — оборвал себя Эви. — Он тоже врал, как и все. Зачем они это делали? Почему нам нельзя было даже знать, что за Стеной совсем даже не пропасть?»

Он понял, что, когда они с Мирой вернутся, воспитателям уже некуда будет деться, и они все им объяснят. А может, они и сами догадаются еще раньше, ведь голова у Миры всегда хорошо работала. Так говорил ей Дрим, и она просто раздувалась от гордости, слыша это. Эви ничего не имел против. Он и сам считал, что Мира очень умная. И храбрая.