Перед тем как ринуться вниз, Футида передал на флагманский корабль условный сигнал: «Тора!» – внезапная атака удалась! – «Тора!».

Было семь часов пятьдесят три минуты по гонолулскому времени.

В гавани Пёрл-Харбор стояли девяносто шесть военных кораблей, и среди них восемь линейных – гордость и мощь американского флота. На палубах только что закончились воскресные молебствия, духовые оркестры исполняли государственный гимн... Грохот взрывающихся торпед оборвал звуки музыки...

Линкор «Оклахома» опрокинулся вверх килем и затонул. Вместе с ним – полторы тысячи моряков. Взорвались пороховые погреба на «Аризоне». Столб дыма, пронизанный языками пламени, взметнулся в небо на триста метров. В одно мгновение погибло 1102 человека. Загорелась «Вирджиния», затонула у пирсов «Калифорния» «Невада» выбросилась на отмель...

Подошла вторая волна торпедоносцев.

Пять линкоров было потоплено, три получили тяжелые повреждения. Горели крейсеры, эскадренные миноносцы, вспомогательные корабли... Тихоокеанский военный флот Соединенных Штатов потерял свою боевую мощь.

Эти глухие, тяжелые, словно подземные, взрывы услышала сквозь сон Джейн. Она села на кровати и ничего не понимала. Взрывы доносились со стороны Пёрл-Харбора, расположенного за хребтом гор, в десятке миль от Канэохе. В той стороне над океаном расплывалась пелена черного дыма. «Опять учения», – подумала Джейн и снова улеглась в нагретую постель. Было воскресенье, дети еще спали...

Но серия новых взрывов, теперь уже со стороны аэродрома, заставила ее вскочить и поспешно одеться. Низко над островом проносились незнакомые самолеты, красные, короткие, как недокуренные сигары. Но и это пока не встревожило Джейн, только удивило. Что бы это могло быть?

Она разбудила детей, начала готовить завтрак. Взрывы прекратились, затем послышались снова... Джейн включила радиолу. Обычно в этот час из Гонолулу передавали последние новости, но сейчас звучала музыка. Потом музыка оборвалась, и диктор очень взволнованным голосом почти прокричал: «Не выходите на улицу! Это опасно! Не выходите на улицу!» И снова музыка.

Почему не выходить на улицу?!.. Джейн старалась поймать какую-нибудь американскую станцию. Наконец она поймала Нью-Йорк, захватила конец передачи:

«...Налет на Гавайские острова. Гонолулу под бомбами, город в огне...»

Зеленый зрачок радиоприемника то расширялся, то суживался, холодный и равнодушный. У Джейн перехватило дыхание. И первая мысль о Пите: где он, что с ним?!..

Было начало одиннадцатого, уже третий час шла война. Джейн ощутила себя беспомощной и одинокой. Но тут же вытерла слезы – дети не должны ничего знать. Она торопливо собрала одеяла, пледы и отнесла их в сад, там у скалы была глубокая расщелина, где они часто разводили костер. Джейн снова вернулась в дом, распахнула холодильник, торопливо побросала в корзину продукты, все, что там было, схватила детей и увела их к расщелине. Дети радовались неожиданному развлечению.

– Мами, – спрашивал Пит-младший, – мы будем жить, как индейцы?..

– Да, да... Только не выходите отсюда...

Джейн еще раз сбегала в кухню, принесла желтое пластмассовое ведерко воды. Словно женщина пещерного века, она спасала от опасности своих детенышей, укрывая их в скалах...

Пит приехал после полудня, грязный, оборванный и небритый. У машины были разбиты стекла, рассечена крыша, снаружи торчали клочья обшивки. Переднее колесо осело, изжеванная покрышка едва держалась на ободе...

Джейн бросилась к Питу, приникла к его груди.

– Что случилось, Пит?.. Что случилось?..

– Война... Японцы разбомбили Пёрл-Харбор... Ожидают их десанта. Дай мне помыться... Я приехал всего на час.

– Что же нам делать?

– Не знаю, Джейн... Все так неожиданно. Тебе с детьми надо ехать в Штаты... Если японцы не высадят десанта...

Пит торопливо поел, надел комбинезон и пошел чинить машину.

– Я оставлю ее тебе, – сказал он.

– А ты?

– Пройду пешком до Канэохе, оттуда как-нибудь доберусь...

– Но куда, куда ты пойдешь, Пит?!.. Я ни за что не останусь одна...

– В Уиллер, на аэродром... Я приписан к авиационному полку и сегодня должен быть там.

Пит вынес из гаража запасное колесо. Джейн помогала мужу.

– Мы засиделись долго за картами, – рассказывал Пит, – когда собрались спать, почти совсем рассвело. Но тут ввалились еще двое, ты их не знаешь – Уэлч и Тейлор, два лейтенанта – летчики из истребительного полка. Оба навеселе. Зашли поздравить Бернарда с днем рождения. Все спрашивали, не осталось ли чего-нибудь выпить. Полезли в бар, в холодильник, но ничего не нашли. Тогда предложили ехать купаться. Я согласился. Сели в мою машину и поехали. Я рассчитывал, что, освежившись, успею еще часок поспать, перед тем как отправиться в аэропорт... Но Тейлору взбрело в голову забежать на радиолокационную станцию. Он уверял, что всего на одну минуту, – его приятель Джозеф Локкард кончает сейчас дежурство, может, и он поедет купаться. Локкард висел на телефоне и кому-то докладывал, что на индикаторе появились неизвестные цели. По его мнению, в ста пятидесяти милях отсюда летит большая группа самолетов, они приближаются к острову. Из информационного пункта ответили – вероятно, это бомбардировщики «Б-17», их перегоняют из Сан-Франциско.

«Но я никогда не видел такой большой цели», – настаивал Локкард.

«Не беспокойтесь об этом», – ответили из центра.

«Нет так нет», – сказал Локкард, вешая трубку. Радиолокационную аппаратуру в американской авиации только начинали осваивать, и Джозеф не был уверен, что он прав. Он еще раз глянул на индикатор, импульсы двоились, и крохотные искорки медленно перемещались по экрану радиолокатора. По воскресеньям дежурство заканчивалось раньше. Локкард запер станцию и вышел вместе с летчиками. Купаться он не захотел. Поехали втроем, а когда возвращались обратно, тут все и началось.

Никто не понял, откуда свалились японские самолеты. Сначала подумали, что прилетели «Б-17». Они совершали четырнадцатичасовой перелет через океан из Сан-Франциско, их ждали с минуты на минуту. Тейлор высунулся из окна кабины и увидел красные круги на крыльях, желтые полосы на хвосте.

«Это не наши!» – успел крикнуть он. Треск и грохот тут же обрушились на землю. Японские истребители пикировали над островом, с ревом пролетали на бреющем полете и снова взмывали вверх. Посыпались бомбы. Загорелся ангар, вспыхнули самолеты... Все было в огне. Горела радиолокационная станция, куда они заходили всего полчаса назад, горели гидросамолеты...

И все же Уэлч и Тейлор сумели в этом аду подняться в воздух. Из трех сотен самолетов едва ли десяток принял бой с японцами, остальные сгорели на аэродромах. Выскочив из автомашины, летчики бросились на землю. Переждав первый налет, они вскочили и побежали к взлетной дорожке. Несколько самолетов не были повреждены. Взлетали, когда новая волна атакующих обрушилась на Канэохе. Ребята дрались как черти. Молодцы парии! Уэлч и Тэйлор вернулись на аэродром, когда японцы, отбомбив, ушли на север в открытый океан. Они уверяют, что сбили семь самолетов. У американцев потери страшные – уничтожена вся авиация, которая была на аэродромах.

В разгар налета появились те двенадцать бомбардировщиков «Б-17» – их ждали из Сан-Франциско. Летчики подумали – маневры, сначала не заметили, что сзади к ним пристроились японские истребители. Принять бой они не могли – летели из Сан-Франциско без вооружения, его сняли, чтобы облегчить перелет. Так и летели в огненном кольце, японцы стреляли в них, как в учебные мишени...

Пит был подавлен всем происшедшим. Но держался, скрывая от жены тревогу. И все же сказал:

– Ходят слухи, что японцы выбросили парашютный десант. Это не исключено. Они должны воспользоваться своей удачей...

– Но что же тогда делать? – воскликнула Джейн. – Они ведь не пощадят детей.

– Не знаю, Джейн... Не знаю... – Пит стиснул руками голову, теряя самообладание. Ему вдруг представилось, что произойдет здесь, без него, если сюда ворвутся японцы, разнузданная солдатня.