Яков Бронин утверждал, что он француз, только что приехал в Шанхай. Паспорта? Паспорта ему подложили. Его били в тюрьме, но он стоял на своем. Полиция опубликовала в газетах фотографию арестованного «мистера Х», как прозвали Бронина те же газетчики, но китайцы предпочитали держаться от своей полиции подальше, и никто его не опознал. Естественно, вся агентурная сеть была тут же оповещена и законсервирована, но что делать с содержимым сейфа? Элли сообщила в Центр, что на квартире остались секретные документы и попросила разрешения забрать их. Центр ответил запретом, но у отважной молодой женщины было свое мнение о том, что нужно делать. Она, все-таки, пошла домой. Ключей от сейфа у нее не было, но на помощь пришел их бой-слуга. Его приятель открыл сейф без малейшего труда. Всю ночь она жгла в камине компрометирующие документы.

Вскоре состоялся суд. Несмотря на то, что личность Бронина так и не установили, а обвинения были сомнительные, его приговорили к 15 годам тюрьмы и отправили в Ханькоу, тюрьма которого славилась особо тяжелыми условиями. Правда, просидел он всего два года. В 1937 году его обменяли на старшего сына Чан Кай-ши. Элли после суда вернулась в Союз. Как она вспоминает, на корабле она увидела почти всех своих знакомых, работавших в Китае, включая и того товарища из Коминтерна, которого они так невежливо вытеснили с насиженного места…

О Коминтерне сейчас говорят и пишут мало. Между тем это была очень интересная структура, оказывавшая немалое влияние на ход событий в мире. По сути, это была хорошо законспирированная организация, занимавшаяся координацией деятельности компартий и беззастенчиво экспортировавшая революцию. Так сказать, устройство по «раздуванию мирового пожара». Кроме того, несмотря на категорическое запрещение сотрудничества советской разведки с коммунистическими партиями, на практике оно выполнялось только на низовом уровне. С руководящим аппаратом как компартий, так и Коминтерна разведка поддерживала связи, и они всегда были готов помочь. Наконец, Коминтерн поставлял разведке и превосходные кадры. В качестве примера можно привести того же Рихарда Зорге и саму героиню нашей книги Урсулу Кучински.

До 1927 года Отдел Международных связей Коминтерна, отвечавший за снабжение, связь и разведку, использовал для работы в Китае помощь советских дипломатических миссий. Однако налет полиции на советское посольство показал, что в Китае это прикрытие ненадежно, и ОМС стал работать сам по себе. Появились новые методы работы, больше соответствующие нелегальной деятельности, новые люди. В 1929 году шанхайское отделение возглавлял Абрамович, его жена Эльвира отвечала за связь и финансы. Хилари Нуленс, был, что называется, «человеком за все» — занимался организацией встреч, разъезжал по делам ОМС, переводил, был техническим секретарем Дальневосточного Бюро Коминтерна. В июле 1929 года Нуленс покинул Шанхай после ареста одного японского коммуниста, с которым он был тесно связан, но в марте 1930 года вернулся и возглавил деятельность ОМС в Шанхае. В июле к нему приехала жена с двухлетним сыном. Обязанности Нуленса состояли, в первую очередь, в поддержании связей между Исполкомом Коминтерна, Дальневосточным Бюро, компартией Китая, компартиями других стран Дальнего Востока — он связывал всех со всеми, обеспечивал обмен письмами, материалами, посылками. Занимался распределением денег, снимал дома и квартиры, обеспечивал адреса для прикрытия, абонентские ящики и т. п. — в общем, все, связанное с квартирами, финансированием, связью. Если бы Нуленс был арестован и заговорил, деятельность Коминтерна в Китае была бы уничтожена.

Кроме ОМС, существовало еще Дальневосточное бюро Коминтерна, которое осенью 1928 года было реорганизовано. «Оно состояло из немца Герхардта Эйслера, также известного как «Роберт», (которого мы еще не раз встретим на страницах этой книги — Авт.), Рыльского, также известного как «Остен», польского коммуниста (оба — политические представители Исполкома Коминтерна), представителя Коммунистического Интернационала молодежи Мэсси, также известного как «Бернс», и представителя Профинтерна Харди, также известного как «Джордж», с его женой. Кроме вышеперечисленных, американец Джим Дольсен, также известный как «Билли», был представителем МОПР. (Это «также известный как…» просто бесподобно! — Авт.).

Весной 1930 года Исполком Коминтерна решил усилить деятельность Дальневосточного Бюро в Шанхае. Вместо Мэсси, который покинул Шанхай в конце 1929 года, новым представителем КИМа в Шанхае был назначен Беспалов, также известный как «Вилли», летом 1930 года был также отозван Харди, а на его место Москва вначале прислала человека, чье подлинное имя неизвестно (его кодовое имя в Профинтерне — «Леон», а в Шанхае его называли Джеки), а затем — американца Стюарта, также известного как «Кеннеди», который прибыл в Шанхай вместе со своей женой Элис, также известной как «Дэйзи». Рыльский вернулся в Шанхай (после того, как побывал в Москве для доклада) вместе со своей женой, носившей фамилию Волынская (также известна как «Роза»), по всей вероятности, в октябре. Волынская стала техническим секретарем Дальневосточного Бюро. В Шанхай были также направлены три военных советника: этой группой руководил латвиец, которого называли Том, вторым был некий Малышев, также известный как «Клайнс», третий вскоре снова покинул Шанхай. Политический глава всего Бюро, Павел Миф, также известный как «Вильгельм», был направлен в Шанхай осенью 1930 года, вместе со своей женой. Эйслер покинул Шанхай в январе 1931 года.

Дальневосточное бюро Коминтерна, таким образом, включало в себя Шанхайское Бюро Тихоокеанского секретариата профсоюзов (само по себе являвшееся частью Профинтерна), представителя КИМа, а также военную секцию. Представитель МОПР, как представляется, не принадлежал к Дальневосточному Бюро».[7]

О Герхардте Эйслере, которого мы еще на раз встретим на страницах этой книги, надо бы поговорить особо.

В 1931 году над Дальневосточным Бюро нависла опасность. Один за другим были арестованы «директор по внутренним связям» ЦК Компартии Китая и руководитель секретной службы компартии, причем последний, будучи арестованным, перешел на сторону гоминьдана. Большая часть аппарата Бюро после этих провалов отправилась в Москву. В Шанхае остались Рыльский, Стюарт и Нуленс, который не мог передать свою работу никому другому.

1 июня 1931 года в Сингапуре был арестован курьер Коминтерна Жозеф Дюкруа. При нем обнаружили листок бумаги с адресом, с помощью которого шанхайская полиция довольно быстро вышла на Хилари Нуленса. Его сначала взяли под наблюдение, а 15 июня вместе с женой арестовали. При обыске в одной из его квартир нашли много документов шанхайского отделения Тихоокеанского Секретариата профсоюзов и Дальневосточного бюро Коминтерна.

Нуленс свято следовал правилу: «Говори что хочешь, но не признавайся, что ты работаешь на СССР». Сначала он называл себя бельгийцем, утверждая, что он и его жена должны быть переданы под юрисдикцию Бельгии, которая пользовалась в Китае правом экстерриториальности. Министерство иностранных дел Бельгии отказалось подтвердить их подданство, и дело было, все-таки, передано китайскому суду по международным поселениям. Тогда Нуленс объявил себя швейцарцем по фамилии Бере — но Швейцария его также не признала за своего. Китайский суд — это было очень плохо, в Китае с коммунистами не церемонились, но ничего сделать было нельзя.