Итак, в 1924 году Урсула устроилась на работу — ученицей в книжный магазин юридической и общественно-политической литературы. С этого момента началось серьезное формирование ее мировоззрения. Масса политической прогрессивной литературы, теперь доступной ей, помогала девушке ориентироваться в сложном мире политики. И Урсула, не задумываясь, отдала предпочтение идеям коммунизма. Здесь играло роль не только страстное желание девушки помочь бедным, но и юношеский максимализм — лозунги Коммунистической партии Германии были наиболее радикальными, они предлагали быстрое решение проблем многих людей. В своих политических пристрастиях стремлениях Урсула не была изгоем в семье. Научная работа ее отца служила интересам рабочего класса, в Америку отец уехал изучать американский финансовый капитал. Старший брат Юрген писал свою первую книгу — «Назад к Марксу». Однако идеи ее пока не привели к членству в конкретной политической партии.

Впрочем, такая неопределенность длилась недолго. Однажды утром, в начале месяца Урсула не нашла на рабочем месте свою лучшую подругу.

— Но ведь Марта — она всегда так хорошо работала! Ее так любили покупатели! — недоуменно обратилась девушка к управляющему

— В стране безработица, если ты не знаешь. Радуйся, что у тебя пока есть работа, — грубо оборвал ее возмущенную речь управляющий.

Слова больно задели Урсулу. На собственном примере она ощутила страх взрослых перед увольнением в конце каждого месяца. Выйдя после работы на улицу, Урсула сразу заметила двоих бедно одетых людей. Они просили милостыню, но в глазах их не было униженной просьбы. Одного из них она недавно видела за прилавком соседнего магазина. Всю ночь Урсула размышляла о несправедливости этого мира. О том, как ее устранить, как помочь людям. Заснуть ей удалось только в четыре утра. И когда она уже почти уснула, вместе с предрассветными лучами, заглянувшими в ее широкое окно, мелькнула мысль о богатстве немногих и бедности большинства. Эта был переломный момент в жизни Урсулы.

Со страхом шла девушка на следующее утро на работу. Кого она не застанет сегодня? Во время обеденного перерыва к ней подошел один из учеников продавца — Хейнц Альтман. Он видел, как она переживала увольнение подруги, заметил яростные огоньки, промелькнувшие в темных глазах. Альтман давно уже состоял членом Коммунистического союза молодежи Германии. Весь перерыв Урсула и Альтман проговорили в кафе. В магазин девушка вошла с твердым решением вступить в КСМГ.

…Летом, во время отпуска, Урсула отправилась в горы. Родители вернулись, и это позволило ей на время оставить малышей. Снежные вершины, темно-зеленые леса окружали ее. Она совершенно забыла рабочий день в магазине, когда приходилось по девять часов стоять за прилавком, забыла пыльный и шумный Берлин. Жизнерадостная девушка получала письма и открытки ото всех, даже от контролера билетов вокзала Целендорф-Вест. Ей писали мама и младшие сестры. Смешно и грустно одновременно было платить штраф на почте за допотопные марки, которые мать из экономии наклеивала на конверты. Расстраивало Урсулу только одно — Юрген не писал ей. А она так любила старшего брата! Тогда она сама написала ему: «Дорогой Юрген, читать одного Маркса скучно, тяжело и непонятно. Я сейчас читаю Витфогеля «История буржуазного общества». Это я понимаю лучше».

В сентябре родители снова уехали в США. Теперь они каждый год уезжали туда и проводили в Америке по шесть месяцев. Урсула вела хозяйство и в письмах уверяла родителей, что все в полном порядке. Писала и о событиях в стране. Это было время политического подъема. Девушка проводила незабываемые дни, работая в Союзе молодежи. На празднование Международного дня молодежи пришло не меньше десяти тысяч молодых людей. Вскоре от КСМГ должна была отправиться делегация в Россию. Урсуле так хотелось поехать, познакомиться с рабочими, посмотреть на воплощение в жизнь идей, за которые она готова была бороться. Выдавая желаемое за действительное, она писала родителям: «Не удивляйтесь, если получите от меня следующую открытку из Советского Союза». Но тут же, отдавая дань чувству реальности, добавляла: «К сожалению, о моей кандидатуре речь не идет».

Урсула выполняла самую обыкновенную работу в германском комсомоле, до времени подавляя кипучую жажду иной деятельности. Например, писала реферат на тему «Профсоюзы и работа с молодежью». Она считала, что 75 процентов работы молодых коммунистов должна состоять работа в профсоюзах. А это было далеко не так просто, как может показаться теперь. В письме к брату она красочно описывает порядки, царившие в тогдашних немецких профсоюзах, и повадки их лидеров. Например, на демонстрации, посвященной 25-летию со дня создания профсоюзного Интернационала молодые коммунисты несли плакат: «Вступайте в профсоюзы, поднимайтесь на классовую борьбу!» Один из профсоюзных функционеров вырвал у них плакат и растоптал его. «Для господ это звучит слишком радикально, — насмешничает Урсула. И продолжает: — И по другим вопросам их позиция просто невероятная. Если у нас в партии выступает молодой коммунист и говорит дельные вещи, то к его высказываниям относятся точно так же, как и к словам ветеранов. В профсоюзах такого сразу обрывают на полуслове. Причем звучит это так: «Мы уже столько лет в профсоюзе, сколько тебе от роду, так что же ты хочешь?» Не так уж проста была она, работа в профсоюзах…

…И вновь Урсуле удалось провести летний отпуск вне Берлина. Деревушка Аренсхооп была цветущим зеленым островком. Урсула жила у своей тети Алисы. И самым большим кошмаром было застегивать 24 пуговицы тетиного выходного платья.

В 1926 году в Америку уехал и Юрген. Урсула официально стала главой семьи. Но в ее сердце все больше места занимал не дом, а работа в Союзе молодежи, непосредственное участие в политических событиях Германии. Окрыленная, возвращалась она по темным прохладным улицам Берлина с митинга протеста против сделки с Гогенцоллернами. Вспоминая две тысячи участников, Урсула почти с ужасом думала, что могла бы оказаться в числе тех тысяч людей, которые не попали на митинг. Выступали Ледебур, Тельман, Фридлендер, Вильгельм Пик, Анна Шульце! Если бы отец был здесь, он бы наверняка выступил тоже!

А отца Урсулы в это время назначили председателем Комитета по конфискации собственности князей. Этот комитет занимался тем, что в июне 1926 г. организовывал и направлял кампанию народного плебисцита против выплаты компенсации князьям.

В мае 1926 года Урсула стала членом коммунистической партии — ей не было еще и девятнадцати лет! Ее сразу же отправили на многомесячные партийные курсы, которые она закончила 16 ноября 1926 года. Факты она усвоила уже после прочтения книг, однако гораздо больше ей дала сама форма организации работы курса. Количество работы резко увеличилось. Как-то двадцать четыре вечера подряд Урсула провела в разъездах. Однажды, вернувшись поздно вечером, девушка застала в гостиной отца и мать. Мама выглядела суровой, даже обиженной. Отец смотрел в окно.

— Урсула, ты молодая девушка, а возвращаешься так поздно! У тебя мало работы дома? Мать одна не справляется, — отец упрекал ее грозным голосом, но Урсула видела, что все не так страшно.

— Но папа, это все ради твоего плебисцита!

Отец и дочь взглянули друг на друга и рассмеялись.

После очередного отъезда родителей Урсуле вновь пришлось гораздо больше времени уделять детям. В центре внимания всего дома была младшая сестренка, Рени — ей было всего три года, и те, кому не приходилось с ней возиться, неизменно улыбались, глядя на нее. «Глава семьи» с совершенно взрослыми интонациями писала матери в Штаты: «Ты как мать много теряешь, не имея возможности видеть, какими восхитительными и совершенно иными стали ваши дети. С той поры, как ты уехала, дети ведут себя очень хорошо. Так хорошо быть с малышами, что, если бы не партийные дела, я бы с удовольствием оставалась дома. Малыши меня любят, обижаются, когда я долго отсутствую». Но она все-таки уходила — партийная работа была для нее важнее.