"Уважаемый господин Nameless, я приложил все усилия для выполнения Вашего поручения, но вынужден сообщить о провале. Больше того, я боюсь, что недооценил тех, о ком Вы поручили мне собрать информацию, и теперь их руководство наверняка в курсе моего интереса. Я говорил с тремя студентами. Сперва предлагал помощь в учебе, лучшие оценки и тому подобное, что декан факультета может предложить "в благодарность" своим студентам, но мое предложение не было принято. Тогда я посулил денежное вознаграждение, но даже студентка третьего курса Меркелова Т. Г., чье финансовое положение колеблется в шаге от отметки "нищета", мне отказала, после чего я перешел к угрозам. Я не сторонник физического насилия, но в моей власти исключить студента. Ни один из троих не поддался, даже вышеупомянутая Меркелова, для которой отчисление смерти подобно. "Делайте что угодно, хоть пытайте меня, я все равно вам ничего не скажу!" – вот дословный ответ студента пятого курса Кельновича А. Р. Также меня поставили в известность, что глава Организации будет обязательно оповещен о проявленном интересе. Однако я смею надеяться, что мне удалось замаскировать свой интерес под простое любопытство, тем более, что на факультете я слыву человеком дотошным, въедливым и со всех сторон неприятным.

С уважением,

Ваш Покорный слуга".

– А ведь это секта, – задумчиво проговорил Коста, дочитав доклад "покорного слуги". – Вопрос только, кому они молятся и с какой целью вообще существуют. Впрочем, для начала следовало бы получить максимально точный список членов этой секты.

Это задание оказалось проще, и уже следующим вечером "покорный слуга" прислал небольшое досье на сто двадцать пять человек. Среди них оказался тот самый, что был нужен крылатому.

Однажды случайный свидетель акта воздаяния, проводимого Костой, в ужасе назвал его "Ангелом Возмездия". Случайный свидетель, при ближайшем рассмотрении, тоже подошел под критерии крылатого и простился с головой, но его слова врезались в память, и частенько всплывали – порой в самый неподходящий момент.

Например, сейчас.

Уютный зал небольшого ресторана был погружен в интимный полумрак, создающий атмосферу таинственности, которую прекрасно поддерживала льющаяся словно из ниоткуда тихая музыка. Умопомрачительно красивая шатенка, откинувшаяся на мягкую спинку дивана, и внимательно изучающая черты своего неожиданного собеседника, мучительно напоминала Косте о кошмаре, сотворенном им в прошлом.

Технически все было просто до тошноты. Катенька Годзальская, милая и добрая девочка, дочка богатых родителей, не интересующихся ребенком, но при том не ограничивающих чадо в деньгах. Является членом тайной студенческой организации. Имеет привычку в четверг или пятницу, в зависимости от расписания в институте, ужинать в одиночестве в этом самом ресторане. Правда, одна она обычно только приходила в ресторан, а покидала его уже с кавалером. Все это Коста узнал от "покорного слуги".

Дальнейшее было делом техники и некоторого энергетического истощения в качестве платы. Крылья, переведенные в полностью невидимое и неосязаемое состояние. Дорогой костюм, обаятельная улыбка, заранее припасенный букет орхидей – предпочтения нашлись в том же досье. Отправленная к столу прекрасной незнакомки бутылка испанского вина ее любимой марки, к подарку приложен букет. Спустя десять минут Коста уже разливает подаренное вино по бокалам, Катенька смеется вежливой и совсем чуть-чуть нескромной шутке, на мужчину смотрит с живым интересом. Несколько капель наркотического препарата в ее бокал – она не замечает, увлеченная рассказом собеседника.

– Мадемуазель позволит проводить ее до дома? – некоторая нарочитая старомодность прибавляет шарма и галантному кавалеру, и всей ситуации.

– Только если джентльмен обещает не вести себя, как джентльмен, – она смеется, она уже пьяна и развратна чуть сильнее, чем обычно. Коста мысленно обзывает себя идиотом – не предусмотрел возбуждающий эффект наркотика. Но отступать глупо, да и в конце концов, не станет же она его насиловать. В крайнем случае, отнести ее в спальню, уложить на постель и осторожно нажать на несколько точек – и спокойный сон на ближайшие шесть часов гарантирован.

Серебристый двухместный флаер с черной аэрографией, взятый в прокат, гостеприимно дожидается за дверью ресторана. Мягкие сиденья, обтянутые безумно дорогой натуральной кожей принимают в свои объятия. Ей, опоенной и одурманенной, не терпится получить желаемое, но кавалер предлагает сперва выпить еще, и она соглашается – боится протрезветь, боится, что это волшебное состояние исчезнет. Вино, предусмотрительно спрятанное в бардачке, плещется в прихваченные из ресторана бокалы. Катеньке кажется, что ее прекрасный спутник мальчишески пошутил, элегантно украв бокалы под полой пиджака – на самом деле Коста вложил в счет дополнительную купюру, которой бы хватило и на дюжину таких бокалов.

Естественно, в пробке, перекрывающей горлышко бутылки, не видно микроскопического прокола.

Вино янтарным каскадом плещется в хрусталь, она осушает бокал залпом – сейчас не до смакования вкуса, желаемое слишком близко, чтобы отвлекаться на тонкий букет.

От жарких, полных вожделения поцелуев не увернуться – только если оттолкнуть, но это будет неправильной тактикой. И Коста сжимает кулаки до боли, проклиная собственную неосторожность, но терпит – сейчас начнет действовать второй препарат, начинка бутылки.

Препарат действует минут через пять, к тому времени крылатый уже лишен пиджака, а рубашка расстегнута до пупка. Но Катя вдруг обмякает, медленно сползая на второе сиденье.

Теперь можно и губу прикусить, и ногти в ладони вонзить. Жаль, большего себе нельзя позволить.

Все будет. Потом. Только сделать все, что необходимо, и отвезти бедняжку домой – а потом можно… Но сперва дело.

Он осторожно поворачивает ее к себе, поддерживая ладонью под затылок.

– Как тебя зовут? – сперва простые вопросы.

– Екатерина Антоновна Годзальская.

– Где ты учишься?

– В Высшем Институте Петербурга.

– У тебя есть родители?

– Да.

– Ты сегодня была на занятиях?

– Да.

– А чем занималась после занятий?

– Встречалась с Кречетом.

– Кто такой Кречет?

– Куратор моего проекта.

– В тайной студенческой организации?

– Да.

– Как называется организация?

– "Виктория".

– Кто ее возглавляет?

– Велес.

– Какое его настоящее имя?

Вопросы сыпались один за другим. Катенька оказалась кладезем ценнейшей информации. Спустя примерно полчаса Коста знал о "Виктории" почти все, начиная от точного списка ее членов – к слову сказать, на тридцать имен отличающегося от списка, предоставленного Покорным слугой, и заканчивая их целями, как глобальными, так и локальными. Подробности о большинстве проектов Кате были не известны, но это не столь существенная деталь.

– Куда тебя отвезти?

– Большая Пушкарская, дом восемь… – прошептала обессиленная жертва.

– Хорошо. А теперь – спи.

Серебристый флаер долетел до Петроградки буквально за десять минут. Узнав номер квартиры и добыв из сумочки Кати ключи, Коста поднял девушку на руки.

С дверью пришлось повозиться минут пять. К счастью, студентка жила одна. Попав в квартиру, крылатый сразу же направился в спальню. Осторожно уложил свою ношу на постель, вернулся к двери – не оставлять же ее нараспашку? Запер изнутри все замки, бросил ключи на тумбочку, и вернулся в комнату. Катя распростерлась на кровати, раскинула руки, глаза ее были закрыты.

Он приблизился, наклонился. Прислушался к неровному дыханию. Бережно коснулся щеки – не отреагировала. Спит… что ж, оно и к лучшему, не придется создавать и без того измученному сегодняшним днем организму лишних потрясений.

– Спи, малышка. И прости меня, – беззвучно вымолвил Коста.