Книги о сегодняшнем дне – всегда вторичны по ношению к Текущей Реальности. Ругая «чернуху» «порнуху» (и не знаю, каким бы термином определить творчество автора «Голубого сала»? Может быть, «грязнуха»?), современной российской интеллигенции стоит вспомнить замечательную детскую сказку В. Губарева «Королевство Кривых зеркал» и фразу оттуда: « А я, между прочим, только твое отражение».

В этом смысле – литература не столько социальный конструктор, сколько социальный индикатор, «градус ник» Температура у нас, конечно, повышенная аж зашкаливает. Но. во всяком случае, социальный организм борется.

Литература, обращенная в прошлое, способна переформатировать реальности. Дело в том, что, критически анализируя минувшее, она и настоящее ставит под сомнение. А квантовые свойства истории в том и заключаются, что, усомнившись в Текущей Реальности, можно сменить эту Реальность. Тогда, насколько можно судить по аналогии с теорией тоннельного перехода, одно общество скачком сменится на другое – с другой историей и другими идентичностями.

В этой логике самой опасной попыткой переписать историю является деятельность В. Суворова и «суворовцев», не устающих доказывать, что Германия напала на Советский Союз в рамках справедливой оборонительной войны. Далеко не безобидной игрой оказывается и пресловутая «новая хронология», которую студенты МГУ давно припечатали формулой.

Через Греко-Палестину,

Пряча ладан в ятаган,

Делал хадж на Украину

Римский папа Чингисхан.

Откровенно говоря, мне трудно понять, какая Реальность может получиться из мифологической Вселенной А. Фоменко. Боюсь, несовместимая с существованием разумных существ...

А вот Реальность В. Суворова легко представима, и для многих она привлекательна. Ведь автор «Аквариума» и «Ледокола» борется отнюдь не с мифами о Второй Мировой войне21. Его задача гораздо шире – вычеркнуть из истории целую эпоху тоталитарных войн. Для того чтобы сделать это, нужно – буквально действуя по Фоменко – отождествить социализм с фашизмом, уничтожив по пути всякую разницу между ними.

21 В отличие, например, от М. Мельтюхова, который в своем «Упущенном шансе Сталина» (Мельтюхов М. Упущенный шанс Сталина. Схватка за Европу. 1939-1941 гг. М.: Вече, 2008) занимается именно разбором тонкостей военной истории. Собственно, именно у Мельтюхова суворовские экзерсисы обретают некий смысл и входят в соприкосновение с реальным историческим материалом.

Еще раз подчеркнем, историческая литература воздействует на настоящее через реинтерпретацию прошлого. Историческая аналитика, в том числе и расплодившиеся ныне «альтернативки», часто лежащие на грани между публицистикой и фантастикой, укрепляет Текущую Реальность, обогащает ее новыми сущностями, добавочными гранями и цветами. Военная мемуаристика, широко издающаяся в РФ с 1998 года, разнообразные критические, аналитические и справочные издания, обращенные к истории нацистской Германии, отвечают на актуальные вопросы о «нас – сегодняшних», о диалектике побед и поражений, об исчезающих из истории и человеческой памяти уникальных культурах нацистской Германии и сталинского Советского Союза.

К нацизму или неонацизму все это не имеет никакого отношения. Поверьте человеку, исполнявшему в масштабной ролевой игре должность великого фюрера Германской нации: нацисты книжек не читают и чужими исчезнувшими культурами не интересуются22. У них совершенно другие паттерны поведения.

22 Гитлеровский национал-социализм это, прежде всего, воинствующий антиинтеллектуализм. Именно поэтому в Третьем рейхе было очень плохо с проектным мышлением, даже на геополитическом уровне. В анекдоте: «Все немцы умны, честны и преданы фюреру, но, к сожалению, все три качества никогда не сочетаются в одном человеке» – очень небольшая доля шутки. Играя за Германию, я понимал, что единственным шансом добиться для нее хотя бы неопределенного мира является воплощение в жизнь интеграционного политического проекта при обязательном участии «русских». Но такой проект практически не имел социальной базы в реальной Германской империи «образца 1941 года» и даже в игровом пространстве шел, что называется, со скрипом.

«Браунинг стихов не пишет. Это пистолет, а не поэт»23

23 Ким Р. Школа призраков. Кто украл Пуннакана? Кобра под подушкой. Тетрадь, найденная в Сунчоне. М.: Советский писатель, 1971.

4

Переписывая историю своего «былого», осознавая правды и неправды прошлых лет, примеряя себя в «туда и обратно», человек развивается и становится способным понять, где он во времени со своей маленькой свободой, а где мир с его хитросплетением родов, племен и судеб. Полезно путешествовать даже на чужой машинке времени с путаными траекториями возврата. Полезно примерять наряды дедов и мечи самураев, искусства древних королей и традиции друидов. Полезно собирать мозаику из событий: нет-нет да и поймешь, как развивается цивилизация и как можно вычислить будущее по нехватающим в картинке квадратикам. Опасно только потерять точку отсчета и затеряться во времени.

Участники ролевых игр и реконструкторы, любители играть в стратегии на картах быстрее придут в Будущее, чем те, кто читает про то, как живется и умирается сейчас. Почему? Потому что в играх они насмотрелись не существующего, но возникающего, не реального, но вероятного.

5

Если информационные ниши, отвечающие за сегодняшние паттерны поведения и виды деятельности, застроены, то относительно завтрашнего дня все не так очевидно. Иными словами, текст может транслировать образы и стили, соотносимые с Будущим – неизбежным, возможным или вероятным. Традиционно книги, соотносимые с иной Реальностью, нежели Текущая, принято относить к фантастике.

Разговор о современной российской да и мировой фантастике уместно начать с констатации кризиса этого литературного направления, и вряд ли мы погрешим против истины, если свяжем этот кризис с отсутствием в обществе четких представлений о будущем, да и серьезного интереса к этой теме.

«Общество потребления» учит жить сегодняшним днем, и от количества «первых учеников» рябит в глазах. X. Мураками сунулся было к джаббервогам, они же бармаглоты, – те плохо приняли его героев. Из Будущего – ему за попытку спасибо! Произведение ругают. Жанр нарушен.

В СССР пророки были как-то не в чести, а вот фантастика проросла с обочин из-под запретов. Своим учителем считая М. Булгакова... Фальстарт Советов породил и фальстарт образов Коммунистического будущего. Девальвация прошла. М. Булгаков остался. И. Ефремова забыли или почти забыли. Стругацкие погрустнели, но стали онтологией для тех, кто сегодня вошел в элиту страны. Нерефлективной, капитализированной по шею, упертой, но элитой... Нового образа Будущего нет. Встречаются пока под таким. Сделано на совесть...

«В общем и целом» для современной фантастики характерно отсутствие нового в сравнении с классическими текстами советского периода видения Реальности – хоть как целостного Представления, хоть как набора деталей, значимых не только для антуража.

Тем интереснее отдельные исключения – нечастые что здесь, что на Диком Западе.

Д. Симмонс в своей тетралогии24, новаторской как по форме, так и по содержанию, глубоко обсуждает проблемы новой трансценденции. Для того чтобы определить содержание «Илиона», не пересказывая книгу целиком, в моем распоряжении нет достаточного количества терминов. Скажем так: изображены не самые очевидные черты умирающей цивилизации, некогда владевшей сверхтехнологиями.

24 Симмонс Д. Песни Гипериона: Гиперион. Падение Гипериона/ Романы. М. ACT, 2005.