– Ну и что? – пожелал узнать Ники, недоуменно раскрыв глаза.

– А то, что если этот ужасный человек знал, от кого де Кастре получил информацию, он бы вне всяких сомнений сам обратился к нему! С какой стати французскому правительству выбрасывать деньги на ветер и платить дважды, когда можно заплатить только один раз и только одному человеку? Я уверена, что они никогда бы не стали тратить деньги напрасно!

Ники обдумал этот довод и вынужден был признать с некоторой досадой:

– Да, думаю, это возможно. И именно поэтому кузену Фрэнсису и пришлось самому взяться за дело, чего, готов поспорить, он никогда не хотел! Должен заметить, будет ужасно скучно, если нам придется иметь дело с одним Фрэнсисом Чевиотом!

Юный мистер Карлион продолжал взволнованно мерять библиотеку шагами, рассматривая и отбрасывая версии. Он бы совсем замучил миссис Чевиот, если бы в Хайнунс не приехал коренастый и рассудительный Джон Карлион. Джон пожал хозяйке руку и безо всяких дипломатических тонкостей послал Ники прогуляться.

– Прогуляться? Да не хочу я прогуливаться! – обиженно воскликнул Ники.

– Тогда сядь и перестань надоедать миссис Чевиот. Что случилось с вашим гостем, мадам?

– Мистер Чевиот поднялся к себе и прилег отдохнуть.

Джон Карлион улыбнулся и заметил:

– Ну что ж, мой брат может говорить, что ему заблагорассудится, но я не очень-то верю, будто нам следует опасаться Фрэнсиса Чевиота. Ники наверняка вам тут наговорил кучу всяких ужасов, но, надеюсь, они вас не испугали?

Элинор нетерпеливо посмотрела на гостя, и ее глаза враждебно сверкнули.

– О Господи, как вы похожи на своего брата, лорда Карлиона! – заметила девушка.

– На Неда? Нет, я уверен, что не похож на него! – со смехом ответил Джон.

– Ошибаетесь. Сходство есть и очень заметное. Мне даже сейчас показалось, будто меня спрашивает его светлость, а не вы. Ну разве я настолько глупа, чтобы пугаться такого пустяка, как убийство!

– Моя дорогая миссис Чевиот, вам не угрожают никакие опасности и, поверьте мне, менее всего вам угрожает убийство! Но я не могу не видеть, что вы не будете чувствовать себя спокойно, если останетесь ночью в этом доме с Чевиотом, который, скорее всего, предпримет попытку завладеть таинственным документом!

– Эй! – тут же осведомился Ники. – А про меня ты забыл? Я тоже останусь в Хайнунсе!

– Да, – согласился Джон, – и наверняка опять будешь спотыкаться о средневековые доспехи! Скажите, мадам, следует ли мне оставаться на ночь в Хайнунсе? Я могу поспать на диване в библиотеке. Я бы попросил старика Барроу охранять вас. Но мы ведь решили ничего не говорить слугам.

Миссис Чевиот поблагодарила Джона Карлиона, но после некоторых раздумий отклонила предложение остаться в Хайнунсе, сказав, что она вполне доверяет Ники и Баунсеру, который очень невзлюбил Фрэнсиса Чевиота, и лает всякий раз при встрече с ним. Собака, несомненно, поднимет всех на ноги, если Фрэнсис вздумает ночью выйти из своей комнаты. Баунсер открыл сонные глаза и негромко постучал по ковру хвостом.

– Да, – с благодарностью подхватил Ники, – и если я привяжу Баунсера у лестницы после того, как Фрэнсис отправится спать, можно будет не бояться отравленного мяса, поскольку Чевиоту никогда не удастся приблизиться к Баунсеру, чтобы отравить его. Баунсер поднимет на ноги всех в доме, прежде чем Фрэнсис успеет спуститься вниз.

– Ну что ж, мадам, должен признать, вы поступаете мудро, не обращая особого внимания на подозрения, которые, скорее всего, не имеют под собой никаких оснований, – похвалил Джон. – Когда я сам начинаю спокойно размышлять над этим, то думаю: уж не делаем ли мы из мухи слона?

Такое замечание, естественно, не могло понравиться юному мистеру Карлиону, и он хотел уже затеять спор с братом на эту тему, но ему помешало появление Фрэнсиса Чевиота. Когда Фрэнсис спустился на ужин, его поведение только подтвердило прозаические мысли Джона Карлиона. Мистер Чевиот вышел во всем черном, не забыв засунуть в карман платок, обшитый по краю крепом. На его лице застыла такая печаль, что его трудно было заподозрить в притворстве. Казалось, сейчас его голова занята двумя бедами: смертью близкого друга и начинающейся простудой, причем трудно было сказать, что печалит его больше. Когда Фрэнсис вспоминал о Луи Де Кастре, то сразу замолкал и только тяжело вздыхал. Однако большей частью мистер Чевиот обсуждал свое больное горло, которое, как он надеялся, не покраснеет и не станет гноиться. Он съел совсем мало пирога с фазаном, немного попробовал миндального крема и с печальным видом отказался от запеченого сыра.

Ники, которому очень хотелось заставить кузена разговориться и выдать себя неосторожным словом, рассказал о том, что была найдена потайная лестница, но единственной реакцией, которую вызвал этот рассказ, явилась сильная дрожь и слезливое обращение к миссис Чевиот с просьбой покрепче заколотить дверцу в саду. Ники был вынужден согласиться, что из его затеи не вышло ничего путного. Тот же самый эффект имел разговор о бумагах Эустаза Чевиота. Фрэнсис не сомневался, что они находятся в крайнем беспорядке, но настоятельно попросил не обращаться к нему за помощью.

– У меня сейчас голова занята совсем другим, мой дорогой, совсем другим! Ваш достойный брат намного лучше меня наведет в них порядок. Как я рад, что Карлион, а не я, является душеприказчиком завещания несчастного Эустаза!

Когда после ужина компания перебралась в гостиную, Фрэнсис Чевиот тут же почувствовал сквозняк и попросил Ники закрыть щель ширмой. Но даже ширма не помогла, и, извинившись перед миссис Чевиот, Фрэнсис послал Ники за Кроули.

– Если я простужусь, мне придется остаться в Хайнунсе на месяц, – с серьезным видом сообщил он. – А мысль о том, что я доставляю миссис Чевиот такие большие неудобства, очень меня смущает.

Элинор оставалось только надеяться, что выражение ее лица не выдало полного согласия с этими словами. Мисс Бекклс предложила какие-то лекарства. Через несколько минут появился Кроули. Он закутал Фрэнсиса в плащ и пообещал приготовить горячую ванну с горчицей для ног перед сном. Прошло совсем немного времени, и мистер Чевиот решил отправиться спать.

После его ухода Ники только развел руками и воскликнул:

– Наш кузен Фрэнсис – самый мерзкий и отвратительный тип на свете! На мой взгляд, он даже хуже Эустаза… Как можно бояться такого человека? Фу!

Даже мисс Бекклс согласилась с пылким восклицанием Ники и решила больше не связывать ночью ручки дверей Ники и Фрэнсиса бельевой веревкой. Баунсера привязали в холле у лестницы, и положили коврик, на котором он мог лежать. Однако эта идея не имела успеха, поскольку энергичное животное не могло смириться с заточением и принялось так настойчиво и громко лаять, что Ники пришлось освободить его.

После этого в доме воцарилась тишина. И лишь рано утром, когда слуги взялись за уборку, ее прервал грохот совков для мусора и щеток.

Едва Элинор успела позавтракать и встать из-за стола, как к ней спустился Кроули с очень скорбным лицом. Лакей сообщил ей довольно печальным тоном, что его господин чувствует себя очень и очень неважно и попросил вызвать доктора. Миссис Чевиот пообещала послать доктору Гринло записку и выразила надежду, что мистер Чевиот найдет в себе силы хотя бы немного позавтракать.

– Спасибо, мадам. Разве что совсем немножко овсяной каши, почти жидкой, – ответил Кроули. – Я набрался смелости и попросил кухарку приготовить для моего хозяина немного джема из аррорута, который он отведает чуть позже.

– Из баранины и трав можно приготовить суп, очень помогающий при разных болезнях, – с надеждой предложила мисс Бекклс.

Лакей мистера Чевиота вежливо поклонился, но покачал головой.

– Большое вам спасибо, мисс, но мой хозяин никогда не любил баранину. Перед выездом из Лондона я на всякий случай положил в саквояж укрепляющий свиной студень доктора Ратклиффа и попытаюсь убедить господина время от времени принимать его хотя бы по ложке.