Чуть раньше я видела еще одну часть этой реликвии. Почти десяток странных серебристых зеркал с черной окантовкой висели в доме Гроссмейстера, на 1247 Ла Ру в Темной Зоне. И в них перемещались жуткие вещи. Вещи, которые до сих пор приходят ко мне в кошмарах. Вещи, похожие на… ну, на вот эту вот жутко деформированную штуку, которая сейчас прямо у меня на глазах обретала форму.

Когда я рассказала Бэрронсу о зеркалах в доме Гроссмейстера, он спросил, были ли они «открыты». Если он имел в виду вот такое положение вещей, то – да, они были открыты. Интересно, когда зеркало «открыто», может ли жуткая тварь, скрывающаяся в нем, выйти наружу? Если да, то как «закрыть» Мерцающее Зеркало? «Закроется» ли оно, если его просто разбить? И вообще, можно ли его разбить? Но не успела я оглянуться в поисках подходящего тяжелого предмета, как тварь с недоразвитыми конечностями и огромными зубами исчезла.

Я судорожно выдохнула. Теперь понятно, почему в «Книгах и сувенирах Бэрронса» человек перестает ориентироваться в пространстве. Такое же чувство я испытала в доме Гроссмейстера в тот день, когда отправилась в Темную Зону и выяснила, что бывший парень моей сестры оказался главным гадом Дублина. Наконец я сложила два и два. Зеркала, которые на самом деле являлись порталами между мирами, каким-то образом искажали окружающее их пространство.

Сейчас из зеркала двигалось что-то другое, с невероятной скоростью рассекая серебристую глубину. Я отступила на безопасное расстояние.

Темные края трепетали в такт движению странного существа, демоны вились под поверхностью, разевая пасти в беззвучном крике.

И снова по зеркальной глади поплыли дымные руны. Я не могла определить, движется это существо на двух ногах или скачет на четырех. Возможно, оно перебирало десятками членистых клешней. Я напрягала глаза, пытаясь определить форму пришельца, однако густой туман скрывал от меня детали.

Я знала лишь, что он большой, темный, опасный… и что он уже почти здесь.

Выйдя на цыпочках из комнаты, я прикрыла дверь, оставив лишь небольшую щель – так, чтобы можно было и подсмотреть, и вовремя захлопнуть дверь, убегая отсюда к чертовой бабушке.

Из зеркала вырвался поток ледяного воздуха.

Он был здесь!

Из зеркальной глубины, окутанный развевающимся плащом, в комнату шагнул Иерихон Бэрронс.

Он был с ног до головы заляпан кровью, которая пурпурной изморозью покрывала его руки, лицо и одежду. От невероятного холода его лицо было бледнее обычного, а темные глаза сияли нечеловеческим, адским светом.

Он нес на руках жутко искалеченное, покрытое кровью тело девушки.

И мне не нужно было проверять ее пульс, чтобы понять, что она мертва.

– Соедините меня с инспектором Джайном, пожалуйста. – С этих слов, сказанных в телефонную трубку, началось утро следующего дня.

Ожидая соединения, я проглотила три таблетки аспирина и запила их кофе.

Раньше я надеялась, что с невыносимым инспектором мы распрощались – хотя бы ненадолго, – но после событий вчерашней ночи поняла, что он мне нужен. И я разработала план, простой и гениальный, для исполнения которого не хватало лишь одного: моей ничего не подозревающей жертвы. Через пару минут я наконец услышала в трубке:

– Инспектор Джайн у аппарата. Чем я могу вам помочь?

– Вообще-то это я могу вам помочь.

– Мисс Лейн, – сухо отметил он.

– Собственной персоной. Вы хотели узнать, что происходит в этом городе, инспектор? Приглашаю вас сегодня на чай. В четыре часа. В магазин. – Я поймала себя на том, что мне очень хочется добавить мрачным голосом: и приходите один. М-да, я принадлежу к поколению, которое слишком много смотрит телевизор.

– В четыре меня устраивает, но, мисс Лейн, если вы впустую тратите мое время…

Я повесила трубку, не имея ни малейшего желания выслушивать угрозы. Я добилась, чего хотела: он придет сюда.

Я не очень хорошо готовлю. Моя мама – вот кто настоящий ас кулинарии, и, если уж называть вещи своими именами, я этим бессовестно пользовалась. Еще несколько месяцев назад я была настолько ленивой и избалованной, что стоило мне только подумать о еде и о том, что неплохо бы что-нибудь приготовить, как я просто отбрасывала эту мысль и начинала бродить вокруг мамы на мягких лапках, выпрашивая любимые лакомства. Не уверена в том, чья вина больше: моя, потому что я слишком ленивая, или мамина, потому что она мне потакала.

С тех пор как я была предоставлена сама себе, мое меню состояло в основном из попкорна, мюслей, лапши быстрого приготовления и готовых закусок. В моей комнате стояли небольшая электроплитка, микроволновка и крошечный холодильник. Это как раз тот кухонный минимум, с которым я знаю, как управляться.

Но сегодня мне пришлось надеть поварской колпак, узкий и жесткий от долгого пребывания без дела. И пускай песочное печенье я купила в кондитерском магазине на соседней улице, но крошечные сэндвичи были целиком и полностью моей заслугой. Я сама нарезала свежайший хлеб, снимала с него корочку и выравнивала края, а главное – сама готовила начинку по лично составленному рецепту и аккуратно раскладывала ее между тоненькими ломтиками хлеба. Рот наполнялся слюной от одного взгляда на эти сэндвичи.

Посмотрев на часы, я залила кипятком «Эрл Грей» и отнесла заварочный чайник на маленький столик в зону отдыха, к ярко пылавшему камину, который пытался примирить меня с октябрьской погодой.

Я закрыла магазин пораньше не для того, чтобы разнообразить жизнь или потерять клиентов. Я специально назначила это время для встречи, чтобы быть уверенной: моего работодателя не будет в магазине.

Последней каплей и оглушительным сигналом тревоги стало для меня появление Иерихона Бэрронса, ступившего в комнату из зеркала.

Я мчалась по лестнице быстрее телепортирующегося Фейри. Когда я закрыла и забаррикадировала дверь, мое сердце колотилось так сильно, что я начала опасаться, не взорвется ли череп от давления.

С меня хватило бы и того, что Бэрронс держал в магазине одну из реликвий Невидимых, прятал ее от меня и, судя по тому, что зеркало висело в его кабинете, частенько ею пользовался. Но девушка… Господи, девушка!

Почему на его окровавленных руках оказалось ее окровавленное же тело? Логика вопила: тьфу, да потому что он ее и убил!

Но почему? Кем была эта девушка? Откуда она появилась? Почему он вынес ее из Серебряного Коридора? Что находится внутри этого зеркала? Утром я осмотрела его, но оно снова было плоским непроницаемым стеклом, и о том, что под ним скрывалось, знал только Бэрронс.

А выражение его лица! Он выглядел как человек, только что совершивший нечто, доставившее ему если не удовольствие, то, по крайней мере, некоторое удовлетворение. На его лице читалось нечто вроде… мрачной радости.

Иерихон Бэрронс – это человек, которого совсем не трудно идеализировать (если не обращать внимания на милые детали вроде растерзанных трупов, которые он носит на руках). Фиона, женщина, работавшая в магазине до моего прихода, была так в него влюблена, что попыталась убить меня, чтобы убрать с дороги. Бэрронс был могущественным, невероятно красивым, возмутительно богатым и пугающе умным. А еще он обладал великолепным вкусом, не говоря уже о мускулистом теле, которое излучало какую-то непонятную, но непрерывную энергию. Подводим итог: он обладал всеми качествами героя.

Или маньяка-убийцы.

Если я чему и научилась в Дублине, так это тому, что между двумя упомянутыми выше понятиями порой слабо прослеживается разница.

Я не собиралась идеализировать Бэрронса. Я знала, что он беспощаден. Знала с первой нашей встречи, с того момента, когда в этом же магазине он впервые посмотрел на меня своими холодными глазами. Бэрронс делает исключительно то, что служит его интересам. Точка. Спасение моей жизни служит интересам Бэрронса. Точка. Но однажды это может измениться. Восклицательный знак!