С этими словами он, как заботливый родитель, резво вскочил на ноги, подхватил своих студентов под локти и с некоторой осторожностью первый занёс ногу над полоской серебристого металла. Ничего не произошло.

– Аха! Нас не разорвало, – шепотом сообщил Олег делано испуганным тоном, – полагаю, нам следует всем встать на средине, там, где малый круг очерчен, видите?

Держась друг за друга, вся троица очень медленно стала подступать к выбитому в камне в самой средине малому кругу. Профессор осторожно ступал на плиты, будто они могли ударить током. Всем было немного боязно сделать что-то не так, но любопытство естествоиспытателей неудержимо толкало их вперёд. Кто же откажется испытать ноль-переход четвёртого измерения?

– Как мы будем задавать точку прибытия, Владислав Владимирович? – почему-то шепотом робко спросил Максим, – я даже думать боюсь сейчас. Вдруг нас куда-нибудь зашвырнёт моим случайным мыслеприказом. Знать бы ещё, куда нам нужно! Давайте, Вы сами командуйте уж.

– А мы с бабушкой приблизительно так в первый раз к эскалатеру подходили, Владислав Владимирович, – неожиданно прыснул смехом Олег и крепко сжал локоть профессора.

– Я понял, ребятки мои, со стороны мы выглядим комично, – сдавленным шёпотом отозвался профессор, явно волнуясь, – очень боюсь ошибиться, давайте к центру все соберёмся, а уж там я в голос скажу громко, мол, нам всем в Центр Града нужно…

Не успел он закончить свою фразу, как широкое кольцо на полу наполнилось ярким жёлтым, затем голубым светом, вскоре из него поднялся вверх стеной такой же голубоватый свет, более похожий на туман, затем эта светящаяся круглая стена стала быстро подниматься, пока не сошлась над ними, образовав непрозрачный световой купол. На пару секунд возник высокий свистящий звук и сразу стих. Голубой купол быстро померк, опал и кольцо на полу снова обрело матовый серебристый цвет. Казалось, будто ничего вокруг не изменилось, только освещение в зале теперь стало немного ярче. Да и сам зал немного отличался от прежнего. Этот был больше, и ещё прибавились массивные круглые колонны, за которыми виднелись многочисленные широкие проходы во все стороны.

– Вроде приехали? Все целы? – засуетился профессор и бдительным взглядом оглядел своих студентов. Он так и продолжал держать всех за руки. Убедившись, что все целы, он облегчённо вздохнул: – Ну тогда пошли на экскурсию! К этой штуке нужно привыкать.

– А вот этот проход самый широкий! Может, нам туда! – радостно соощил Максим и указал рукой в дальний конец зала. Все сразу повернули головы в этом направлении, – глядите, он отличается от остальных. Там на самом проёме роспись затейливая, а на остальных просто гладкий камень. Наверняка, в той стороне нечто важное? Пошли, может, туда?

– Удивительно, что там за проходом виден яркий свет, хотя мы его там пока не включали. Выходит, он сам включился, – воскликнул профессор, загораясь любопытством, – тогда непременно идём туда! Мы все идём туда, Олег Иванови-ич! – профессор вёл себя, будто он на практическом занятии с учениками. – Мы все идём в широкий проход, а вовсе не туда, куда Вы сейчас так внимательно смотрите! – повторил он уже громче, наставительным тоном и наклонился к Олегу.

– Я только хотел на минутку отбежать вон к той шестиугольной колонне, – стал оправдываться Олег и показал пальцем в дальний конец зала, – там по-моему винт погнутый стоит у самой стены!

– К-какой ещё такой винт, Олег Иванович? – профессор от удивления вскинул брови и округлил глаза.

– Трехлопастной, от самолёта, – быстро уточнил Олег тихим голосом, мельком глянув в сторону.

– Тогда мы все пойдем туда! К винту! – живо отреагировал Максим и потянул за руку профессора, куда указывал Олег.

Когда все трое приблизились, то действительно к своему немалому удивлению обнаружили у самой стены прислонённый трехлопастной пропеллер от боевого самолёта. Он был изрядно поцарапан и погнут, лопасти явно были повреждены при падении на камни и даже оплавлены огнём. Олег первый из всей группы добежал до винта, и когда все подошли, он уже сидел перед винтом на корточках и пристально изучал каждую лопасть.

– Глядите, на нём были фамилии! Они по-русски написаны, – сообщил он, подняв голову, – а ещё воинские звания и фамилии! Почти всё стёрто, одни обрывки букв видны. Этот винт стоял на могиле!

– Этот винт от американского самолёта, – уточнил профессор, разглядывая гнутую лопасть у самого её основания. Это же Р-39 “Аэрокобра”! На ней летали наши лётчики во время войны! Лучшие ассы получали такой самолёт!

– Только три слова целых сохранилось и дата, – пробормотал Олег, пристально разглядывая лопасть, – ”Помни Битву на Полюсе! 1947 год.” А дальше почти стёртые фамилии и воинские звания. Всего пять фамилий было!

– Выходит, винт этот с братской могилы! – сделал вывод профессор, вставая с колен. – Оно понятно, мерзлота, хоронили героев всех вместе! Возможно, там ещё много осталось таких винтов!

– Да, но как он здесь-то оказался? – озадаченно спросил Максим, он так и не осмелился прикоснуться к винту и смотрел на него, как на священную реликвию. А боевой винт самолёта стоял у стены, широко опираясь на землю своими погнутыми лопастями, он будто и сейчас продолжал свой бой и пытался не пропустить кого-то! Казалось, он всё ещё хотел заслонить собой какой-то важный рубеж.

– Значит, те, кто здесь живут, могут перемещаться на Полюс и обратно. Они и винт принесли, – заключил профессор, почтительно отступая назад.

Осмотр он закончил и не хотел больше тревожить гордое одиночество боевого винта, – и если его принесли сюда, то сделали это именно для нас, чтобы сохранить память о героях!

Эти существа прекрасно знали о скором нашем визите, значит специально принесли этот винт, чтоб мы его увидели! Никак иначе! Следовательно, эти существа имеют свой интерес к Полюсу!

– И, вероятно, они уж точно не хотят видеть на Северном Полюсе тех, с кем воевали эти герои, – задумчиво проговорил Максим тихим голосом, – сколько же ещё правды мы не знаем о своём прошлом и самих себе? Погибли лётчики-ассы, герои! После войны была их битва! А мы и не знаем ничего об этом событии! Несправедливо как-то! Не по-человечески это!

– Ладно ребята, пойдёмте! – сказал тихим голосом профессор. – Об этих героях мы уже узнали, значит не забудем их памятью почтить! А мы расскажем людям об этом! И даже на Поюсе зажгём этим героям Вечный Огонь! Не сомневайтесь!

Несколько минут все трое стояли молча в ряд перед винтом, каждый думал о своём.

– Пойдемте дальше, ребята, – позвал тихо профессор и украдкой провёл рукавом по глазам, – придёт время и мы во всём разберёмся. Уж не забудем!

Глава 9

В этой части города проходы были значительно шире и выше. Большинство из них имели трапецевидное сечение, с широкой частью у основания. Пол в таких проходах был идеально ровный, гладкий, будто после уборки, сверкал чистотой, лишь в некоторых местах слегка был покрыт тонким слоем пыли.

Стены таких проходов, хоть и имели следы грубой обработки, но сделаны были очень тщательно, без единой курсовой ошибки в прокладке.

Владислав Владимирович успел отметить, что каменная порода бурого цвета была обработана двумя видами совершенно разных технологий, и это сразу бросалось в глаза.

Идеально ровные коридоры трапецевидной формы иногда пересекались с более узкими извилистыми проходами, которые выглядели, будто в буром камне гиганский червь прогрыз извилистый овальный проход. Эти овальные походы оставались тёмными, никакими мыслеприказами свет в них зажечь не удавалось.

Иногда такие проходы приводили в общий узел развязки с ребристыми сводчатыми потолками, из которого уходили в разные стороны тоннели двух типов. Профессор неожиданно остановился в одном таком зале и стал вслух размышлять о двух разных типах технологий прокладки проходов:

– Олег, Максим, вы помните, – начал свои размышления Владислав Владимирович, – Матвей сказал нам, что, мол, с боем брали этот ярус? Видите, одни проходы, будто под огромного круглого червяка делали, другие вот, сами видите какие ровные, сравните! Их явно делали совершенно разные цивилизации.