Я всё время размышлял об этом призраке перед тем, как услышать сигнал прибора о пустоте под ногами. И у Шлимана было точно такое видение! Белая призрачная фигура шла с ними рядом по пустыне. Когда он случайно разбил свою табличку, то странная белая фигура показала ему, где искать вторую. Поэтому, у меня родилось предположение, что данная пирамида под охраной этого существа с того самого дня, когда её создатели закрыли проход. Выходит, нам не просто разрешили найти вход в пирамиду, но даже показали, где он! Это очень хороший знак, согласен?

– Ты лучше предположи, что твой Шлиман мог и сам разбить табличку, либо похитить её, чтобы заменить новоделом с нужной ему информацией, – хмуро пробормотал Матвей. – Согласен по Шлиману, забудь сейчас о нём. Давай о нашем насущном: по факту мы имеем множество странных совпадений и каждый день наблюдаем необьяснимые явления.

Я заметил с первого дня, как только мы сошли с поезда, с нами творится нечто непонятное. Ты же помнишь, сколько всего невероятного и опасного приключилось с нами по дороге? Как совершенно странным образом появлялись люди, которые помогли нам добраться до этих мест. Потом появились те, кто хотел помешать.

Но, исходя из того, что мы с тобой живы и все трудности преодолели, то можно предположить, что нам помогали прийти сюда некие невидимые силы. Эх, зря мы не погостили у шамана ещё пару дней! Он бы нам рассказал много полезного.

– Очень вероятно, что ты прав. Действительно чудо, что мы здесь! Но теперь нам осталось только на себя надеяться. Давай пока осторожность проявим? А предположим, что пол в этой прихожей провалится, а именно так устроенны ловушки. Ты, ведь, не хочешь упасть на острые колья, поэтому, давай-ка, друг, обвязывай себя верёвкой, как альпинисты делают, и спускайся вниз тихонько! Ты первый, как и хотел, а я следом пойду и буду твоей страховкой, если провалишься.

Комната, в которую в конце концов спустились оба молодых исследователя пирамид, представляла собой квадратное помещение, три на четыре метра. Стены серого цвета были сухие и гладкие, без каких-либо надписей и знаков. Очевидно, в сторону верхушки пирамиды был проложен коридор, закрытый сейчас белой каменной плитой с аккуратно обмазанными глиной швами. После десяти минут расчистки швов ножом друзья неожиданно легко отодвинули плиту и осторожно привалили её к стене. Тёмный и гулкий каменный коридор открылся перед ними и поманил своей неизвестностью. Как ни странно, воздух в коридоре был сухой и свежий. Должно быть, система вентиляции пирамиды была в рабочем состоянии. Молодые люди стояли на пороге и с любопытством разглядывали пол, стены и потолок ровного, как стрела прохода. Непослушными от волнения пальцами Матвей, наконец, включил свой фонарь и покрутил лучом по стенам:

– Как чисто здесь, ни пылинки нет! А вот освещали эту пирамиду явно не факелами. Смотри, Вадик, никаких следов от копоти на потолке! Чистые белые стены! И совсем уж непонятно, чем они камень резали. По виду это – базальт, стены будто отшлифованы и глазурью покрыты, либо стеклом прозрачным. Чудно то как! Весь этот коридор базальтом вымощен! Как же в нашу глушь забрались эти умельцы? Зачем пирамиду строили?

– Там же написано в книге было, – отозвался Вадим тихим голосом, – виманы были у них и агнихорты! Они просто прилетели на них. А пирамиды здесь строили, для нескольких функций сразу. В том числе, чтобы погодой управлять. Пирамида много всего может.

– Ты, кстати, книгу эту древнюю береги, Вадик! Сдаётся мне, её тоже никому нельзя показывать! А лучше пусть книга и дальше в схроне лежит! А об этой пирамиде давай сразу договоримся: если что случится, Вад, и ты один останешься, то ты сам её сбереги и вход этот от глаз людских сокрой. Такой вот у нас уговор!

– Ладно тебе меня в дрожь вгонять! – пробормотал испуганным голосом Вадим. – Ничего с тобой и с нами обоими не случится! Мы теперь на всю жизнь вместе! Короче, я держу тебя за верёвку крепче некуда. Иди давай вперёд, первооткрыватель!

Матвей, обвязанный верёвкой на случай падения в ловушку, шагнул в чёрный проход, ведущий к неизвестности. В одной руке он сжимал большой мощный фонарь на щелочной батарее, а в другой длинную ветку, чтобы ощупывать ею пол и стены.

Перед экспедицией он изучил все книги по исследованиям пирамид и подземных пещер, поэтому строго выполнял советы спилиологов, которые учили, как пользоваться верёвкой для подстраховки. Длинной веткой он собирался проверять каждую плиту прежде, чем ступить на неё. И эта предосторожность вовсе не была напрасной, очень много исследователей погибло именно в таких хитроумных ловушках.

Луч фонаря далеко освещал пространство впереди, но даже этого мощного светильника было недостаточно, чтобы осветить коридор до конца. Его тьма, казалось, поглощает любой свет. Шаги гулко отдавались эхом, которое самый тихий звук превращало в невообразимый шум.

– Вадик, Ты тоже слышишь этот звон? – Матвей повернулся к Вадиму и озадаченно уставился прямо ему в глаза.

– Какой ещё звон? Да остановись ты уже! Тихо, дай послушаю! Пусть эхо успокоится! Нет! Ничего я не слышу, – сообщил через некоторое время Вадим, постояв в полной неподвижности с минуту, – может это у тебя внутричерепное давление снова подскочило от простуды?

– Я тоже так думал сперва, но сейчас это не связано с моим биологическим состоянием. Это шумовой фон пространства пирамиды, как мне кажется. Странно, что ты его не слышишь! Это немного похоже на писк лампы нашего осцилографа. А теперь выключи фонарь! Мне вроде кажется, что стены свет испускают!

Фонари разом погасли, и через минуту, когда глаза привыкли к темноте, действительно стало заметно слабое свечение, исходящее от стен и потолка коридора. Света хватало ровно на столько, чтобы двигаться по проходу и не задевать стены.

– Матвей, – толкнул в бок друга Вадим, – а Шлиман в пирамиде, выходит, не догадался просто выключить фонари! А ты у нас голова! – сообщил он уважительным тоном и, шутя, толкнул друга в бок. – Сколько же знаний заключено в пирамидах! Как ты думаешь, это воздух здесь светится? И отчего так происходит? Может пыль зелёного фосфора в воздухе?

– Не! Полагаю, что он светится от ионизации, Вадик! А энергию для этого поля генерирует сама пирамида, – прошептал Матвей, зачаровано глядя на освещённый коридор. – Это даже не совсем коридор! Это ещё и волновод! Очень ровные и шлифованные грани могут быть только у волновода! Видишь, одну тайну мы уже разгадали!

Пирамиды освещались ионизированным воздухом у стен! Это Шлиману и другим умникам на заметку! Предполагаю, что наша пирамида работающая! В ней явно есть силовое поле. Возможно, оно на мой слух влияет, может поэтому я слышу крайний диапазон ультразвуковых частот? Слух музыкальный у меня, не забыл?

– Матвей! А вот и вторая странность этого места! – Тихим и немного испуганным голосом сообщил Вадим, крепко сжав его руку. – Пока мы шли по коридору, я периодически оглядывался, ну так, на всякий случай. И всегда видел сзади свет. Коридор же ровный, поэтому свет из прихожей был ясно виден, пока мы шли. Теперь, вот! Глянь сам! А теперь там темно!

– Точно! Темно! – глянув через плечо друга, согласился Матвей. В его голосе было крайнее удивление. А хронометр наш в палатке остался. А может быть ты того? Сбегал бы ко входу и разобрался, что там за ситуация?

Увидев крайнюю степень смущения на лице своего друга от такого предложения, Матвей решил не испытывать судьбу и сказал авторитетным тоном:

– Ладно, пожалуй, не стоит тебе никуда ходить, Вадик. Я читал, что аномалии со временем были у всех, кто пирамидами занимался. Предполагаю, что время в пирамиде течёт медленней. Снаружи уже Солнце село, поэтому и темно. Пойдём-ка, друг, дальше! Мы совсем недалеко от самой важной комнаты в пирамиде. Вадик, вот ещё одну деталь забыл у тебя спросить! Я заметил, что ты немного волнуешься. Скажи мне честно, с чем это связано?

– Ну, как же! Мы же на Плато Путорана! В самой средине тьмы-тараканьей! Никто даже не знает, где нас спасать, в случае чего. Снаружи уже глубокая ночь! Кругом аномалии пугающие и чудеса! А мы вот идём по тоннелю, и над головой у нас сотня метров гранитных плит! Как тут не волноваться? Тем более здесь явно есть кто-то ещё, кроме нас! Я прямо физически ощущаю постороннее присутствие. Мы точно не одни здесь!