Влад порывисто вздохнул, ощущая себя самым несчастным человеком на свете. Ее кровать, слишком узкая для двоих и сколько бы ни вжимался в стену, все равно чувствовал ее тепло через тонкую ткань пижамы, вдыхал ее запах. Легкий, почти неуловимый, он нашептывал о том коротком миге в году, когда все просыпается после долгой зимы и неимоверно хочется жить... Запах был бы приятным, если бы не был ЕЕ запахом.

Как же он ее ненавидел! За то, что не похожа на других (за все его сегодняшние подвиги любой другой уже нарезал бы ремней из его спины!), за свой страх перед ней, от непонимания, чего она хочет. За то, что ее прикосновения не были такими уж отталкивающими. И еще немного за то, что она его все-таки не захотела!

Он так и не понял, за какой надобностью оказался на этой узкой койке, да еще и под боком у хозяйки! Ведь все знают, что отменять или облегчать наказание нельзя, его можно только ужесточить. Это знают и рабы и их хозяева, поскольку накрепко связаны одними и теми же законами. И когда она вытащила его из кладовки и приволокла в свою кровать, раб заметно струхнул. Да что там! Он был в панике оттого, что хозяйка решила забыть об утреннем разговоре и потребует удовлетворить ее, как женщину. Черта с два он сегодня что-нибудь смог бы. Сегодня у раба ничего бы не шевельнулось, не говоря уж о том, что подняться, а это грозило большой бедой. И дело даже не в том, что хозяйка может разгневаться и избить раба, на это было ровным счетом плевать. Ее гнев волновал мужчину меньше всего. Просто и без того раздавленная гордость не перенесет еще и этого удара. Но хозяйка отвернулась спиной, напоследок пригрозив проломленной головой, если раб вздумает пошевелиться. Количество непонятностей возрастало с каждой минутой.

А с другой стороны, чего ты так бесишься, поинтересовался внутренний голос. Не захотела она тебя и ладно! Тебе же, дураку, проще. Как говаривал один знакомый садист, перед тем как приступить к очередной бесправной жертве - расслабься и получай удовольствие! Воспоминания о том, что проделывал с ним тот невысокий человечек со слащавой улыбкой на тонких губах и колючими глазами убийцы, заставили молодого раба передернуться, чувствуя, как спина предательски взмокла от холодного пота, а волосы на затылке встали дыбом.

Похоже, хозяйка не врала и действительно спала очень чутко. Почувствовав, что с ее беспокойным соседом твориться что-то неладное повернулась к нему и, обняв за плечо, отлепила от стены, в которую раб вжимался, грозя проломать тонкую перегородку.

- Тихо, тихо. Ну чего ты маешься? - сонный голос звучал хрипло, - Спи, давай.

Влад покосился на ее руку, ему были неприятны ее прикосновения, как впрочем, и любые другие. Жизнь научила его сторожиться чужих рук. Раб повел плечом, сбрасывая с себя женскую руку. Рука исчезла с плеча, чтобы тут же оказаться на талии.

- Спи, - повторила она легонько, почти неслышно поглаживая его по животу, прогоняя озноб и против воли заставляя успокоиться.

И действительно, чего он так дергается? В конце концов, все не так уж плохо. Пока. Мерное дыхание спящей девушки убаюкивало. Влад зевнул, напряжение понемногу отпускало, и глаза наконец-то начали закрываться...

Я проснулась за минуту до звонка будильника, протянув руку, нащупала в темноте часы, отключая бесполезный звонок. И уставившись в темноту, лениво подумала, что нужно больше отдыхать, во всех смыслах этого слова, а то уже всякая дрянь сниться начинает. Я с удивлением вспомнила мужчину из своего сна, за которым за каким-то чертом гналась по коридорам станции, а потом еще и руку ему выворачивала, когда он решил свернуть мне шею! Это ж надо было такому...

В темноте что-то слабо завозилось, шумно вздохнуло, стараясь устроиться поудобнее. Я приподнялась на локте, осторожно потрогала это что-то, все еще не веря себе, щелкнула пальцами, заставляя включиться свет на самую низкую мощность. Мужчина в моей постели действительно имел место быть. Твою мать! От души и молча, выругалась я, падая на подушку. Выходит это не сон. А если это не сон, то он мой... Еще раз - твою м-мать!

Я грубо тряхнула его за плечо, несостоявшийся сон тут же открыл глаза. 'Я на работу, - шепотом сообщила я, - заглянешь в холодильник, серый ящик на кухне, там найдешь себе что-нибудь на завтрак, только много не ешь. Одежду возьмешь на диване в гостиной. Я попробую освободиться пораньше, без меня из каюты ни ногой. Ясно? Все спи'. Он закрыл глаза и снова уснул.

Я плотнее укрыла его одеялом, мимолетно удивившись происходящему. Почти всю ночь со мной делил комнату мужчина, которого я знаю чуть меньше суток, а я воспринимаю это, как само собой разумеющееся заботливо накрывая его одеялом. Будет о чем поразмыслить на досуге.

Отыскав под кроватью скомканный халат, накинула на плечи и пошла в душ. Стоя под теплыми тугими струями с некоторым раздражением я раздумывала, что если каждая ночь превратиться в подобную корриду, то придется серьезно подумать, как ограничивать свободу парня на ночь. Выбравшись из душа, завернулась в огромное пушистое полотенце и пошлепала на кухню. Наскоро выпив кофе, побежала на работу, чуть не забыв прихватить с собой карточку Влада, которую сделала вчера.

Глава 10.

Госпитальный отсек встретил обычной суетой, запахом лекарств и тихим шуршанием работающей аппаратуры. Я шла по коридору, сзади послышался грохот и протяжное: 'Посторонись!', я отскочила - мимо меня по коридору пронеслась каталка, я уцепилась за край и начала выяснять, в чем дело. В третьем ангаре случилась авария - разорвало дюзу транспорта. Покалечило четырех техников, этот самый тяжелый. Прибор, отмечающий работу сердца, протяжно запищал. Повязка, наложенная на рану, моментально промокла. Я чертыхнулась и, запрыгнув на каталку, ввела руку в открытую рану, наплевав на отсутствие перчаток. Нащупала источник кровотечения, заткнув его пальцем.

'В операционную, без анализов, быстро, - хрипло выкрикивала я, торопя санитаров. - Не успеваем, голубчики, быстрее, зажим с аорты соскочил, я пальцем держу, надолго меня не хватит!' На полной скорости влетели в опер блок. На встречу уже бежала моя подруга Наташка и медсестра Верочка.

- Что за шум, а драки нет? - громко осведомилась Наталья, - и почему госпожа Романова в не стерильной одежде восседает на пациенте?

- Она аорту пальцем зажимает, - отозвался один из санитаров.

- Почему 'Биоком' не заклеили? - возмущенно рыкнула Наташка.

- Да был 'Биок'! - не менее раздраженно ответила я, - Тебе же объяснили - зажим соскочил! Или ты уже языка человеческого не понимаешь!?

- Халат госпоже Романовой, - приказала Наташка ассистентам, не обращая внимания на мой гнев, - вызывайте анестезиологов! Будем работать. Анализы и все остальное в процессе. Мне нужна кровь!

Из операционной мы выползли спустя полтора часа. Случай оказался тяжелее, чем виделось поначалу. Я опустилась на корточки прямо около дверей операционной. Приятно было прижаться спиной к прохладной переборке. Мимо прогрохотали носилки, направляющиеся в реанимацию, я приоткрыла один глаз, провожая их.

- Ну и чего расселась? - услышала я над собой Наташкин голос. - Пошли хоть кофею хлебнем за счастливый исход.

Я поднялась и поплелась за подругой, стягивая с себя хирургический халат. Зайдя в комнату отдыха, глянула в зеркало, и могла констатировать, что моя новая белая блузка безнадежно испорчена. Я достала из шкафчика хирургическую пижаму и натянула на себя. В чистой одежде я почувствовала себя намного лучше.

- А ты акробат, - хмыкнула Наташа, - это ж надо, делать массаж и аорту держать, если мужик выживет - по гроб благодарен будет.

- Все, кто через меня прошел, грешат этим, - скромно ответила я. - Вот ведь, день еще только начался, а я уже как побитая собака!

- Пройдет, - успокоила меня Наташка, - ты мне лучше поведай, как отдохнули. Я слышала Лизи замуж вышла. Адмирал, говорят, рвет и мечет!