- Ай да Шарик, - заулыбался Александр Петрович. - Ты такой же осел, как и я. Нашему упрямству можно позавидовать. А ну, давай, сюда тапок или ты хочешь, чтобы и я этим тапком получил?

Александр Петрович потянулся к Шарику за тапком, но собака вскочила, спрыгнула с кровати и убежала в коридор.

- Ну, твое дело, - сказал старик, провожая Шарика взглядом.

Глава 2. День рождения

Спустя два часа Александр Петрович сидел за столом в окружении родных и близких и обводил каждого из них взглядом. Он сидел во главе стола, как и положено юбиляру, и улыбался. Здесь были те, кого он хотел видеть в любую погоду и днем и ночью. Его Надюша, Пашка и Сашка, Танюша, маленькие непоседы Витька и Валерка. Были еще Костя, его лучший друг, Костина жена Люба, Олег, второй лучший друг Александра Петровича с женой Наташей, мать и отец Тани, Михаил Александрович и Людмила Игоревна. Вот и все гости. Да и не хотел Александр Петрович больше никого приглашать, хоть и напрашивались. Стар он уже был для гуляний. В его возрасте не гулять, а отдыхать надо. Сколько той жизни осталось. Александр Петрович вспомнил, что где-то вычитал, что в Украине средняя продолжительность жизни мужчин составляет всего шестьдесят два года.

- Это что же, мне осталось два года жить? - подумал Александр Петрович. - Хотя, - старик мысленно махнул рукой. - Если так подумать, то ради чего мне уже жить? Детей вырастил, внуков дождался, вон какие шалопаи, - Александр Петрович посмотрел на Витьку и Валерку.

В эти минуты в глазах старика было столько любви, сколько он, наверное, и к детям мало когда испытывал. Да, свою биологическую программу он выполнил. Так что шестьдесят два или семьдесят два для него не так уж и важно. Хотя жить, конечно, хотелось. Да только вот, жизнь ли это? Власть о людях думать не хочет. Только о себе думает, о своих бездонных карманах, дорогих машинах, вилах за границей. А жизнь между тем дорожает, а вот пенсия расти не хочет. Как была неполных тысяча четыреста гривен, так и осталась. Что ж за них купишь, если только содержание квартиры обходится в пятьсот гривен? А одеться? А кушать купить? А детям помочь? Родители все же. Дал жизнь, изволь заботиться.

Нет, это не жизнь. Александр Петрович вспомнил, как когда-то в молодости мечтал купить машину. И что? Где та машина? Даже за границу ни разу не поехал. А Сашка вот ездил на автобусе. В Германии был, в Чехии. Фотографии привозил. Красиво там конечно. Это не бедная Украина, в которой мужики мрут в шестьдесят два года. Это еще, конечно, кому повезет.

- Эх, - вырвалось у Александра Петровича.

- Что ты так вздыхаешь, Сашка? - спросил Костя, насыпая в тарелку пюре. - Тебе не вздыхать, а радоваться надо. Шестьдесят лет, как-никак, празднуешь. Ты глянь, какой стол. Три дня пить и есть, - рассмеялся Костя. - Или может тебе картошечки положить? Что-то ты загрусти, не ешь ничего.

- Эх, Костик, сколько мы с тобой этой самой картошечки съели, - сказал Александр Петрович. - Помнишь, когда мы только познакомились, когда это было? Где-то в конце семидесятых, так ведь?

- В семьдесят восьмом, Санек, - ответил Костя. - Отлично помню, как мы на Десне вместе рыбу удили. У тебя червяки закончились, и ты решил у меня попросить.

- Да, да, и я это помню, - кивнул Александр Петрович. - Так мы потом пекли картошку всю ночь и самогонкой запивали или наоборот, пили самогон и картошкой заедали.

- Точно, точно. Еды никакой больше не было, осталась одна картошка.

- А какого коропа мы тогда подняли, - вспомнил Александр Петрович.

- Эй, вы чего? - вклинилась Надежда Васильевна. - Это вечер воспоминаний или празднование дня рождения? Никак не пойму. А ну быстро насыпайте тарелки. Костик, твоя очередь тост говорить.

- Ну, Надежда, ты ни грамма не изменилась с тех пор. Как ты только Сашку отпустила на ту рыбалку?

- Чего мне это стоило, - вмешался Александр Петрович. - Неделю после этого кушать готовил.

Взрыв хохота сотряс зал.

- Александр Петрович, вам грех жаловаться на Надежду Васильевну, - сказала Татьяна. - Вы только посмотрите сколько она всего наготовила: салаты какие только пожелаете, котлеты, и свиные и рыбные, капуста тушенная с грибами, битки свиные, индюк запеченный. А вы еще сладкое не видели. Там один торт лучше другого, а вы говорите. Такую жену на руках носить надо с утра до вечера.

- Я ж и носил, - сказал Александр Петрович. - Чего б ей тогда такой стол готовить? Я свою Надюшу люблю. Ею меня, и правда, Бог наградил.

- О-о-о, если бы вы знали, сколько он мне тогда на рыбалке про Надежду наговорил, - встрял Костя.

- Неужто плохое? - всплеснула руками Надежда Васильевна.

- Только хорошее. Я даже завидовать ему стал. Думал где бы и себе такую жену найти.

- И не говорите, что не нашли? - улыбнулась Наташа, жена друга Олега.

- Наше-е-ел, - протянула Костя. - Послал мне Бог Любашу. Теперь, Сашка, я тебе не меньше могу наговорить о жене, чем ты мне тогда.

- Давайте, вы может, потом наедине поговорите? - вмешался Сашка-младший. - Бать, день рождения все же. Здесь не говорить, а пить и есть полагается.

- Ну, все-все, молчу, - сказал Александр Петрович.

Костя тоже замолчал, увлекшись салатом оливье.

- Чей следующий тост? - спросил Павел. - Кому речь держать?

- Костя, хватит есть, - сказала Надежда Васильевна. - Желай другу что-нибудь.

- Так я же ни ел еще ничего.

- Потом поешь, - сказала Люба, его жена. - Нельзя же человеку отказывать.

- Нельзя, значит нельзя, - Костя отложил вилку и поднялся из-за стола.

- Что ж я буду говорить, если у меня стопка пустая? - сказал он, потянувшись к стопке.

- Это мы сейчас исправим, - сказал Павел. Взяв бутылку "Хортицы", он разлил ее содержимое по стопкам.

- Пашка, может папе не надо? - обеспокоилась Надежда Васильевна. - У него желудок больной же.

- Это что же? - послышался голос Олега. - Именинник да в свой день рождения и не выпьет за свое здоровье? Да это как-то не по-нашему.

- Конечно, не по-нашему, - поддержал Олега Костя. - Немножко водочки и желудок будет здоровее некуда. Давай, Сашка. Я тост говорить буду.

Александр Петрович смотрел на стопку до краев наполненную казенкой и думал, а может, и правда, не стоит? Да как-то неловко перед гостями. И день рождения все же. Как тут не выпить. Авось обойдется.

- А вы куда руки тянете? - спросила Татьяна у Витьки и Валерки. Витька, который сидел ближе к маме, подобрался к ее стопке и пытался поднять ее не разлив содержимое. Валерка округлив глаза, наблюдал за братом. - Ты посмотри! Рано вам еще, - сказала Татьяна и отставила стопку подальше от рук детей.

- Дам по жопе, - пригрозил Павел, взглянув на сыновей исподлобья.

Дети притихли и уткнулись носами в тарелки.

Тем временем, Костя поднял стопку, взглянул на друга и сказал:

- Ну, Сашка, что же тебе пожелать?

Александр Петрович поднялся со стула и взял в руку стопку. Взгляд его устремился на друга.

- Шестьдесят лет - это тот возраст, - начал Костя, - когда можно остановиться, посмотреть на прожитую жизнь, порадоваться достижениям, погрустить о несбывшихся мечтах, подумать о будущем, но главное, можно, посмотреть на свое настоящее, на детей, внуков и сказать себе: Я не зря прожил жизнь. Но часто наше настоящее нас не радует, так как нет в нем очень важной для стариков вещи – здоровья. Поэтому я хочу тебе, Сашка, пожелать здоровья. Что бы хватило тебе его и внуков вырастить и правнуков понянчить. В нашем возрасте здоровье - это единственно чего всегда не хватает. Поэтому желаю здоровья и только здоровья. За тебя, мой друг! - сказал Костя и поднял стопку.

Звон стопок заглушил слова благодарности Александра Петровича.

- Хорошо иметь таких друзей, - подумал Александр Петрович. - С таким, как Костя и в огонь и в воду. Никогда не подведет. Спасибо, Костя.

Александр Петрович, поднес стопку к губам и выпил содержимое. Ухнув, он потянулся за бутербродом со шпротами.