- Нет, - шепнул Леопольдо. - Нет. Так не должно быть.

Слеза скатилась по щеке, повисла на подбородке и упала на футболку в каком-то сантиметре от имени "Ангелика".

- Вы не можете у меня ее забрать. Не можете! - Леопольдо едва не запустил в телевизор пультом.

- Что ты так разволновался, милый? - в дверях возникла синьора Моретти. - Чего кто не может? Что ты смотришь? Рекламу?

Леопольдо только сейчас заметил, что новости сменились рекламой. Выключил телевизор, положил пульт на журнальный столик, упер локти в ноги, взъерошил волосы на голове. Как сообщить матери, что она больше никогда не увидит собственного ребенка? Как сообщить такую жуткую новость, не разбив ей сердце? И возможно ли это вообще? Может ничего не говорить?

У Леопольдо перехватило дыхание, ладони сомкнулись на переносице. Нет. Он скажет. Прямо сейчас. Как бы больно это ни было. Мать должна знать о судьбе собственного ребенка, какой бы ужасной эта судьба ни была.

- Синьора Моретти, я должен вам кое-что сказать.

- Что ты хочешь мне сказать, милый? - улыбка появилась на лице женщины.

- Это касательно Ангелики.

- Ангелики? - синьора Моретти бросила взгляд на надпись на груди Леопольдо. Кивнула. Села на диван рядом с Леопольдо. Взяла его за руку. - Ну, что ты хочешь мне сказать, милый?

- Это... это, - Леопольдо хотел было забрать руку из-под руки матери Ангелики, такой теплой, такой живой, но вместо этого потянул носом воздух и сглотнул, пытаясь смочить ни с того ни с сего охрипшее горло. - Это не так легко. Простите, синьора Моретти.

- Я понимаю, милый, - Леопольдо почувствовал, как ладонь женщины сжала его запястье. - Все хорошо. Не волнуйся ты так. Когда вы решили с Ангеликой идти в мерию? Сразу после ее возвращения?

- Что?! - Леопольдо опешил, не совсем понимая, о чем говорит мать Ангелики. Морщины изрезали его лоб. К горлу подкатил комок, когда понял, что она имела в виду. Мерия. Как бы он хотел, чтобы предположение матери Ангелики стала частью реальности. Их с Ангеликой реальности.

- Нет, - Леопольдо мотнул головой, взглядом скользнул по деревянной столешнице журнального столика, спустился ниже и замер на фигурной ножке. - Вы... вы не так поняли, синьора Моретти. К сожалению, не так. Хотя видит бог, я хотел бы, чтобы все было именно так. Ангелика, наверное, не успела вам рассказать, - Леопольдо мысленно перенесся в прошлое, слезы засеребрились в уголках глаз. - В день ее отлета я попросил ее выйти за меня замуж, подарил обручальное кольцо.

- Нет, милый, - улыбнулась синьора Моретти. - Ангелика мне ничего не успела рассказать. Думаю, расскажет, когда вернется из Нью-Йорка. Это очень хорошая новость, милый. Как я рада за вас. Вы с Ангеликой очень хорошая пара.

- Нет, нет, - Леопольдо оторвал взгляд от ножки столика и посмотрел на синьору Моретти.

Улыбка женщины погасла, когда она увидела слезы в глазах Леопольдо. Насторожилась. В глазах вспыхнул огонек озадаченности. Женщина забрала руку с руки Леопольдо и положила на свое бедро.

В воздухе повисла пауза и чем дольше она длилась, тем сильнее Леопольдо волновался. Наконец он взял себя в руки и сказал:

- Синьора Моретти, я не разговаривал с Ангеликой с тех самых пор, как попрощался с ней в аэропорту Мальпенсы. Дело в том что…, - Леопольдо снова понадобилось набрать воздух в грудь, - … самолет, на котором летела Ангелика, не добрался до Нью-Йорка.

- Не добрался до Нью-Йорка? - на лице матери Ангелики отразилось недоверие. - Что ты такое говоришь, Леопольдо? Как это не добрался до Нью-Йорка?

- Из-за молнии у него отказали двигатели и… и он упал в Атлантический океан. Точнее, - поспешил сказать Леопольдо, заметив, как изменилось лицо женщины, - пилотам удалось сесть на воду. Многие пассажиры спаслись. Прежде чем самолет затонул, на воду успели спустить пять спасательных плотов и одну лодку...

- Скажи мне, Леопольдо, что случилось с Ангеликой, - перебила его синьора Моретти. - Что случилось с моей девочкой?

- Я... я не знаю, синьора Моретти. Я не знаю, что с Ангеликой. Спасатели нашли пять спасательных плотов, но среди их пассажиров Ангелики не оказалось.

- Где она, Леопольдо?! Где моя девочка?! - сердце Леопольдо сжалось от боли, когда он увидел, как синьора Моретти заломила руки и обратила взгляд к потолку. Из глаз ее водопадом хлынули слеза.

- Я... я не знаю, синьора Моретти, - повторил Леопольдо. - Честно, не знаю, но все готов отдать, чтобы узнать это.

- Девочка моя! - закричала женщина, уронила голову на колени и зарыдала.

Леопольдо расстерялся, захотелось оказаться где-нибудь в другом месте. Неважно где, лишь бы не видеть, как от рыданий содрогаются плечи матери Ангелики. Вытер тыльной стороной ладони слезы с глаз. Именно этого он и боялся. Как будто присутствовал на экзекуции. Нет. Как будто он и был экзекутором и каждым новым словом, словно вгонял тупой нож в сердце этой бедной женщины.

- Синьора Моретти, Ангелика жива, - сказал он, но тут же поправился, сообразив, что его слова ничем не подкрепленны, - должна быть жива. Нашли только пять спасательных плотов, но есть еще одна лодка.

Леопольдо не сказал, что не всем пассажирам самолета посчастливилось оказаться на спасательных плотах. Многие пассажиры были еще живы, когда самолет ушел под воду. Он сам слышал, как один из выживших пассажиров самолета рассказывал об этом журналистам. Рассказывал, что многие из пассажиров были ранены, другие находились без сознания. Леопольдо не хотел верить, что Ангелика осталась на борту самолета в тот момент, когда он ушел под воду. Слишком это было жестоко, слишком больно осознавать, но еще больнее - терять надежду. Если представить, как бы это ни было трудно, что Ангелика осталась в самолете, тогда можно было попрощаться с надеждой, что когда-нибудь они встретятся вновь. Нет. Леопольдо не мог убить надежду, но главное не хотел. Лучше питать иллюзии и надежды, чем принять смерть того, кого любишь и без кого не представляешь своего будущего.

Умолчал Леопольдо и о том, что если каким-то чудом Ангелике все же удалось оказаться в той, единственной, спасательной лодке, шансы на спасение у нее не такие уж и большие, если учесть, что поиски этой самой лодки вряд ли будут продолжены. Нет. Леопольдо так и не решился это сказать синьоре Моретти, не хотел причинять еще большую боль ее любящему материнскому сердцу. Достаточно и той боли, что уже успела смертоносной змеей поразить ее сердце.

Леопольдо поднялся на ноги, в нерешительности потоптался на месте, пересек комнату и приблизился к окну, выглянул на улицу, пробежался взглядом по цветочным горшкам на террасе соседнего дома, по голубям, спрятавшимся под козырьком крыши от мелкого летнего дождя (удивительно, когда он вышел из дома никаким дождем даже не пахло), по серым, набухшим от воды тучам. Отвернулся от окна и направился прочь из залы. Проходя рядом с матерью Ангелики, хотел было сказать что-нибудь утешительное, да только слов не было.

Леопольдо вышел из залы, прошел по коридору и оказался на кухне. Набрал в стакан воды из графина на кухонном столе и двинул назад.

- Вот. Выпейте, - Леопольдо опустился на диван возле синьоры Моретти, положил руку ей на спину, второй предложил стакан с водой.

Женщина подняла голову, взяла дрожащей рукой стакан и сделала глоток.

- Девочка моя, как же я буду жить без тебя, - простонала она и снова разрыдалась.

Леопольдо поспешил забрать стакан из ее руки, поставил его на журнальный столик. Сам же провел в утешительном жесте рукой по спине женщины, соображая, чем еще он может ей помочь. Кроме стакана с водой в голову ничего больше не приходило.

Внезапно Леопольдо услышал, как в замочной скважине входной двери клацнул ключ. Услышала это и синьора Моретти, так как оторвала голову от коленей, вытерла рукавом халата слезы и устремила взгляд в сторону выхода из залы. В комнате поселилась тишина, то и дело прерываемая тихим шелестом дождя на улице.

Входная дверь скрипнула. Синьора Моретти встала и прошла в прихожую. Леопольдо последовал за ней. В прихожей они увидели Антонио Моретти.