В строю осталось пять «илов». Истребители прикрытия, закончив работу, ушли на базу. Иван Шабельников тоже повел свою пятерку домой. И вдруг на его самолете задымил мотор. Штурмовик начал терять высоту и скорость.

— В кабине дым. Плохо вижу землю, — передал капитан по радио.

Его машина летела прямо на сарай.

— Иван, Иван! — пристроившись к нему, подсказывал Тарасов, — отверни влево.

Шабельников пролетел рядом с сараем, но впереди показался мост.

— Еще левее, еще!..

Командир группы миновал и это препятствие. Затем на малой скорости посадил машину на фюзеляж и оказал первую медицинскую помощь раненому воздушному стрелку Сиверцеву. Тарасов патрулировал над ними до тех пор, пока Шабельников не подал ему сигнал рукой: все в порядке, иди на аэродром.

Весть об успешном боевом вылете группы капитана Шабельникова немедленно облетела все полки дивизии. В частях и подразделениях состоялись беседы, были выпущены боевые листки и бюллетени, где рассказывалось о мужественных летчиках и воздушных стрелках, сбивших девять вражеских самолетов, уничтоживших несколько огневых точек и десятки гитлеровских солдат и офицеров.

В воздушных боях над городом Биржай и во время прорыва обороны на участке Приекуле — Салдус отличились многие экипажи 355-й авиадивизии, в том числе и молодые летчики. Кажется, еще совсем недавно лейтенанта Александра Волкова считали «середнячком», не особенно выделявшимся среди однополчан. И вот я вижу на стенде около КП листок-«молнию». «Молодые летчики, берите пример с лейтенанта А. Волкова, учитесь у него выполнять противозенитный маневр», гласил текст.

Саша Волков — горьковчанин. Работая токарем на заводе Красное Сормово, он без отрыва от производства окончил в 1940 году аэроклуб имени П. И. Баранова. Самостоятельно поднявшись в небо родного города, юноша уже не мыслил себя вне авиации. «Буду учиться на военного летчика», — решил он. И мечта его сбылась. Александр окончил училище военных летчиков и вскоре был направлен на фронт, в пашу дивизию.

Боевую выучку лейтенант Волков приобрел под руководством мастеров штурмовых ударов майора П. Арефьева, капитана А. Миронова, старших лейтенантов Б. Васенина, Г. Красавина, В. Стригунова.

«Я попал в семью настоящих орлов», — писал Александр своим заводским друзьям после первого боевого вылета.

…В состав пятерки штурмовиков командир эскадрильи Арефьев, который был в ту пору еще капитаном, взял двух молодых однополчан — Волкова и младшего лейтенанта Болезнова. Самолеты пересекли линию фронта и взяли курс к перекрестку шоссейных дорог под Паневежисом. Там, на стыке двух магистралей, образовалась пробка. Гитлеровские танки и автомашины вытянулись километра на два.

Под прикрытием старших товарищей в атаку пошли Болезнов и Волков. С первого захода они сбросили бомбы на танки. Затем остальные штурмовики обстреляли вражескую колонну эрэсами.

Внезапная атака «илов» вызвала в рядах противника панику. Танки и автомашины стали расползаться в стороны от дороги. Александр Волков увидел, как два «тигра», замаскировавшись в березняке, начали вести огонь по самолетам. Лейтенант взял их на прицел и выпустил по ним реактивные снаряды. Оба танка загорелись.

На выходе из пикирования Волков сделал левый крен, и его машина развернулась к Балтийскому морю. Перед глазами летчика открылся необозримый простор, изрезанный бурыми волнами. Где-то под ними лежала на дне советская подводная лодка, которую потопили гитлеровцы. На той подлодке воевал брат Александра Волкова старшина 2-й статьи, секретарь комсомольской организации экипажа Павел Игнатьевич Волков…

Группа Арефьева сделала еще по два захода на цель. Александр Волков тоже сбросил остатки бомб и обстрелял разбегающихся гитлеровцев из пушек и пулеметов. На дорогах пылали вражеские танки и автомашины.

— Это вам за брата, сволочи! — зло проговорил лейтенант.

На обратном пути пятерку штурмовиков атаковали немецкие истребители. Больше всех пострадал самолет младшего лейтенанта Болезнова. Машина с поврежденным хвостовым оперением плохо слушалась рулей, теряла скорость. Болезнов понял, что до аэродрома не дотянуть, и приказал воздушному стрелку-радисту выпрыгнуть с парашютом. Высота была небольшая, поэтому радист дернул за вытяжное кольцо, будучи еще в кабине. Потоком воздуха вытянул купол, стропы запутались на турельной установке пулемета. Стрелок оказался привязанным к штурмовику.

Беспокоясь за жизнь подчиненного, командир экипажа выбирал подходящую посадочную площадку. С большим трудом приземлился.

Воздушный стрелок рассказал Болезнову, как все произошло.

— Виноват, товарищ младший лейтенант, — добавил он в конце. — Первый раз попал в такую перепалку.

Вскоре из полка прилетел По-2, и Болезнов вместе с радистом благополучно прибыли на свой аэродром. А через два-три дня техники восстановили поврежденный в бою штурмовик.

Не так много времени прошло с тех пор, а эти два молодых командира экипажа уже вошли в строй, не раз ходили на задание и зарекомендовали себя смелыми воздушными бойцами. А сегодня вон лейтенанту Волкову посвящен листок-«молния».

— Растет молодежь, — удовлетворенно произнес майор Арефьев.

— Молодые техники тоже втягиваются во фронтовой ритм работы, — заметил инженер дивизии по ремонту М. Р. Морозов. — Жалоб на них ни в одном полку нет.

Напряженный боевой день клонился к вечеру. Последним произвел посадку Герой Советского Союза майор Н. Макаров. Он подрулил к лесу и выключил мощный мотор. Сразу стало тихо. Были слышны только немногословные распоряжения инженеров и старших техников. Механики и мотористы, специалисты батальона аэродромного обслуживания и ПАРМа расчетливо и деловито готовили самолеты к следующему вылету.

— Ну, на сегодня, кажется, все, — сказал Арефьев, посмотрев на стоянку боевых машин.

И вдруг из-за леса послышался шум моторов, Он постепенно нарастал, приближался к аэродрому. «Уж не противник ли?» — мелькнула тревожная мысль. В сумерках раздалась команда: «По целям! В укрытия!» Расчеты зенитных установок на всякий случай приготовились к бою.

А гул моторов все нарастал, становился явственнее. Теперь уже слух улавливал знакомое пение мощных двигателей. Затем четко вырисовались силуэты самолетов-штурмовиков.

— Наши! — радостно воскликнул инженер Морозов. Да, это были «илы». К нам летело пополнение. Стартовая радиостанция связалась с ведущим. Первую группу вел прославленный штурмовик дважды Герой Советского Союза капитан И. Ф. Павлов, вторую — Герой Советского Союза капитан А. И. Миронов. Только опытнейшие воздушные бойцы могли разыскать аэродром без ориентиров, среди леса.

С посадкой последнего самолета наступила ночь. В столовой, размещенной в землянке, ярко горели светильники, сделанные из гильз артиллерийских снарядов. Девушки из БАО быстро накрыли столы для летчиков и воздушных стрелков, возвратившихся с задания. Официантки изучили вкусы и привычки авиаторов, знали, что кому подать на ужин.

Мы с начальником политотдела полковником И. Т. Калугиным внимательно слушали оживленные разговоры людей, вступали с ними в беседу, отвечали на интересующие их вопросы. Однако ветеранов мы сравнительно хорошо знали, были осведомлены об их боевых делах, — нам хотелось поскорее увидеть новое пополнение, только что прибывшее на аэродром.

— Все они не плохо справились с посадкой в условиях сумерек, — отметил Калугин. — Значит, толковые ребята.

— Да вот они и сами, — увидел я новичков, робко входящих в столовую. Товарищи офицеры! Прошу принять молодое пополнение в нашу боевую семью!

Тотчас же послышались возгласы: «Андрей! Борис! Сергей! Шура! Володя! Иван!.. Идите сюда!»

В землянке встретились друзья и товарищи по школе, запасным полкам. За столиками стало еще оживленнее… Воспоминания о минувших днях учебы, короткие рассказы о фронтовых буднях. Шутки, смех.

Наконец те, кому с утра надо было идти в бой, покинули столовую. Осталась прибывшая молодежь: младшие лейтенанты Бондаренко, Горажанский, Горбенко, Писк-лов, Феоктистов и другие.